Вечерами, когда войско становилось лагерем, сын вождя отъезжал подальше от стоянки и до первых звезд изнурял себя упражнениями. Вернее, пытался изнурить. Тело слушалось безупречно, и серебрящийся в сумраке клинок, казалось, подогревал сына вождя собственным огнем. Кэр возвращался взмокший, страшно голодный, но способный бодрствовать хоть целую ночь. Правда, стоило ему, завернувшись в одеяло, улечься на охапку соломы неподалеку от шатра Кайра, как звуки ночи и голоса людей сливались в одно, и Кэра окутывало дыхание Повелителя снов.
Так прошло три дня.
За три дня войско Фаргала преодолело чуть больше семидесяти миль. Как и рассчитывал царь, вокруг было спокойно. Владыки трех земель, которые пересекла армия, обеспечивали солдат всем необходимым. И ничего сверхъестественного не наблюдалось, пока не наступила третья ночь похода.
Глава вторая
Треск лопнувшей ткани разбудил Фаргала. Рука нащупала меч раньше, чем царь открыл глаза. Еще миг — и Фаргал уже стоял на ногах, глядя, как сквозь разрыв в стене шатра протискивается чудовищная чешуйчатая тварь. Царь замер в готовности. Красноватый свет лампы озарял обнаженное человеческое тело с напрягшимися мускулами и тускло блестящую чешую на широкой спине твари.
Существо влезло в шатер, и теперь Фаргал видел его целиком. Больше всего тварь походила на огромную черепаху без головы. Ростом — по плечо Фаргалу, а шириной с бортовой щит колесницы. Шесть коротких толстых лап вспахивали ковер кривыми когтями.
Фаргал ждал нападения. Но тварь медлила, бестолково топталась на месте. Фаргал попытался отыскать уязвимые места бестии, но с тем же успехом он мог искать их у гранитного валуна. Глаза, уши, пасть… Если они и есть, то где-нибудь под чешуйчатым панцирем. Снаружи — ничего похожего на голову.
В голове Фаргала мелькнула мысль о стражнике снаружи. Быть не может, чтоб треск разрываемого полотна остался не услышанным!
Тварь все еще кромсала когтями фетский ковер. Непосредственной опасности не было, и Владыка Карнагрии позволил себе немного расслабиться. Разумней позвать на помощь. Или отправить кого-нибудь за магом. Но Фаргал не любил просить помощи. К тому же его меч — это не просто отлично выкованная и отточенная полоса металла. Сей клинок разил, невзирая на чары.
Фаргал шагнул вперед, и тварь, похоже, определилась. Перестав кружить на месте, она заковыляла к человеку. Фаргалу ничего не стоило ускользнуть, но он поступил иначе. Меч царя взлетел и опустился на чешуйчатую броню твари.
Фаргал ожидал, что чешуя уступит стали. Или клинок отскочит от нее, как отскочил бы от панциря сухопутной черепахи. То, что произошло, царь предвидеть не мог.
Спина чудовища лопнула с медным звоном.
Нечто скользкое, красное, как свежесодранная шкура, выметнулось из трещины и ударило в Фаргала, едва не сбив с ног. Лицо, грудь, живот царя оказались залепленными горячей отвратительно пахнущей массой. Он успел закрыть глаза, но ядовитая слизь проникла в ноздри и рот, обжигая, как кислота. Сознание начало мутиться, словно от дурманного дыма. Царь выронил меч и зашатался под тяжестью повисшего на нем существа. Почему-то Фаргал знал, что должен устоять на ногах. Но через полсотни неистовых ударов сердца перестал различать, где верх, а где низ, стоит он или уже повержен. Фаргал ослеп, оглох, потерял оружие и возможность дышать. Но стать покорной жертвой был просто не в состоянии. Воин сражается до конца!
Заскрежетав зубами, Фаргал вонзил пальцы в скользкую жилистую массу, накрывшую его. Ярость утроила силы. Чудовищным напряжением мускулов царь отодрал порождение зла от своего лица. Он по-прежнему ничего не видел, но наконец сумел вдохнуть — рот освободился.
Царь жадно втянул воздух… и закричал от нестерпимой боли. Будто удар медвежьей лапы обрушился на его лицо, до костей раздирая плоть.
Чудовищная тварь выбросила из себя дюжину жгутов-щупалец. Каждое из них заканчивалось острым закрученным когтем.
Десяток щупалец тут же обвились вокруг туловища Фаргала. Два оставшихся свободными полосовали когтями лицо царя и руки, которыми Фаргал пытался защитить залепленные кровавой слизью глаза.
Царь перестал чувствовать боль. Щупальца, обхватившие его торс, сдавливали ребра кольцами огромного удава. Когти воткнулись в его тело и начали ввинчиваться в живое мясо, как головы гигантских клещей.
Фаргал на ощупь пытался поймать рвущие лицо конечности, но ладони стали скользкими от слизи и собственной крови, и когда царю это удалось, оказалось, что удержать щупальца почти невозможно. Казалось, пальцы сдавливают скользкие, тугие, оплетенные сухожилиями внутренности. Через несколько мгновений щупальца освободятся и докончат дело.
Или копи, что вбуравливались в тело все глубже и глубже, пронзят мышцы спины и живота и доберутся до внутренних органов: легких, печени, сердца. Царь проигрывал бой.
Мозг Фаргала, отрешившись от всех чувств и ощущений, безуспешно искал путь к спасению…
Но спасли царя руки!
Прежде чем прошли те несколько мгновений, которые Фаргал мог удерживать разящие щупальца твари, царь инстинктивно, не размышляя, намотал склизкие конечности на руки. Так наматывают канат для прочности захвата. Еще миг — и Фаргал вновь позволил ярости выплеснуть еще оставшуюся в нем силу. Суставы затрещали, мышцы напряглись так, что еще чуть-чуть — и разорвутся.
Из горла царя вырвался хриплый рык. Вслед за ним раздался отвратительный чмокающий звук… и оторванные щупальца обмякли в руках Фаргала.
Горячая вязкая жидкость хлынула на ковер. Ослепительная вспышка озарила стены царского шатра… и тварь, потеряв свою силу, повисла на впившихся в тело царя щупальцах.
Фаргал не осознал, что с тварью покончено. Может быть, инстинкт подсказал ему: смерть чудовища еще не означает, что опасность миновала. Потому с тем же яростным хриплым рычанием царь вырвал из своей плоти одно за другим отвратительные щупальца и отшвырнул от себя останки монстра.
Кровь хлынула из многочисленных ран, унося проникший в тело яд… и жизнь.
Царь еще думал о том, что надо выйти наружу, позвать… Но не мог сделать даже шага. Шаг — и он рухнет наземь, чтобы уже никогда не подняться.
С каждым ударом сердца смерть подступала все ближе к Владыке Карнагрии. Еще пара ударов — и не спасет никакой лекарь.
Фаргал пошатнулся, и огромная черная тень его поплыла вдоль полотняной стены шатра, удлиняясь, все ниже, ниже…
Вождь соктов проснулся от неистового крика, пронзившего мозг. Люг узнал голос. Отбросив покрывало, вождь схватил то, что было сейчас важнее одежды. Меч! Золотой браслет огнем жег запястье сокта.
