Несмотря на уничтожение корабля захватчиков, праздновать победу было еще рано. Варды погибли, но их Башни остались и по-прежнему представляли опасность для каждого жителя Тэры за исключением Лилианы Эстэ и ее детей. Чтобы избавиться от этих жутких сооружений, нужно было уничтожить их вместе с остатками выродившегося населения. Такое решение могло принять только высшее руководство планеты, а поскольку его больше не существовало, настало время наведаться в «Фетиду», «Тефию» и «Семелу».
— Мы понимаем, как рискованно без предупреждения появляться в незнакомом месте, но по-другому нам внутрь не попасть. Мадам Эстэ, что вам известно об этих Убежищах?
Лилиана откинулась на спинку стула и задумчиво потеребила пальцами нижнюю губу.
— «Тефия» и «Семела» раза в три больше, чем «Араго», а «Фетида» и вовсе огромна — настоящий подземный город. Но, в отличие от «Киприи», она не была полностью заселена.
— Хоть в одном из уцелевших Убежищ есть представители местной власти?
— Думаю, не выше городских Магистратов. Резиденцией Верховного правительства была «Киприя».
— Можно пока взять за образец маронский Совет планеты, в который войдут представители различных слоев общества, — предложил Данфи.
— Здесь нет такого расслоения, как на Мароне, Рауль, все достаточно однородно. Наверное, стоит начать с относительно небольших Убежищ, а напоследок забросить объединенную делегацию в «Фетиду». Мастер Ксан, теперь вся надежда на вас с сестрой.
Волшебник помолчал, а потом поднял на Филиппа потухший взгляд.
— Два часа назад Анна покинула Тэру и вернулась домой.
За сдвинутыми в круг столами воцарилось неловкое молчание. Люди обменялись тревожными взглядами, но от комментариев предпочли воздержаться.
— И какова причина ее внезапного отъезда? — осторожно поинтересовался адмирал, которого эта новость неприятно удивила.
— Моя сестра ждет ребенка, — не стал уходить от ответа волшебник.
Филипп ощутил удар в область сердца, но на его лице ничего не отразилось. Почему-то в этой нелепой ситуации ему было жаль не бедную заплаканную вдову, а безвременно покинувшего их Николаса Холдера. Встретив пустой мрачный взгляд Рауля Данфи, Бран прочистил горло.
— Понятно, в ее положении лучше себя поберечь, — им предстояла самая грязная, самая опасная и неблагодарная работа, какую только можно себе представить. Это было много хуже, чем история трехлетней давности на Абсалоне, по сути, геноцид, но Филипп не собирался отступать. Если они подобно Анне соберут вещички и покинут Тэру, то жертва Ника будет напрасной, а он не мог этого допустить. — Перед финальной стадией операции всем необходимо отдохнуть и собраться с силами, потому что они нам еще понадобятся.
Глава 2
Он долго был один, голый и беспомощный, забытый и заброшенный. Им никто не интересовался, да и какой интерес может вызвать жалкий Иниго (Незнающий), помещенный на крохотный каменный островок посреди бескрайнего моря. Прикрыть наготу ему было нечем, но он умудрялся не замерзнуть даже ночью, когда плотная серая мгла вокруг его убогого жилища становилась абсолютно непроницаемой. Его не смущали полное отсутствие вещей и жесткость каменного ложа, мучили только голод и жажда.
Первую еду ему принесла женщина, пришедшая прямо из моря. Она взобралась на островок и протянула ему сосуд с чем-то темным. Эта густая жидкость на вкус оказалась сладко-соленой и довольно питательной, потому что насытила его на целый день. Наутро повторилось то же самое, а в последующие дни он уже с нетерпением ожидал прихода своей кормилицы, чтобы жадно припасть губами к краю сосуда и выпить все до капли. Регулярная кормежка давала достаточно энергии, чтобы он мог с утра до вечера исследовать свой островок и даже наблюдать за жизнью морских обитателей.
Однажды женщина принесла ему еду, но не ушла сразу, как обычно, а села рядом прямо на камень и принялась его ласкать. Иниго ничем не заслужил подобную привилегию, но искусные женские руки доставляли такое удовольствие, что он быстро позабыл о своем бесправном положении и даже рискнул приласкать ее в ответ. В конце они соединились, и все закончилось к обоюдному удовольствию. Устроившись в естественной выемке между двумя валунами, Иниго всю ночь вспоминал, как двигался внутри женского тела, и изнывал от желания вновь там оказаться.
На следующий день к нему пришла совсем другая женщина, но у нее в руках тоже была глиняная плошка с едой, а пышные формы ничем не прикрыты. Быстро расправившись со своей порцией, Иниго увлек женщину на каменное ложе и поторопился уместить свой ноющий от напряжения орган между ее бедрами. Он был так распален, что довел ее до завершения несколько раз, а когда она ушла, снова с тоской вспоминал острые ощущения от трения о стенки женского грота.
Приходящие женщины сменялись несколько раз, и всех их Иниго удовлетворял, не получая при этом полного насыщения. В один из дней женщины пришли вдвоем, и каждая принесла ему еду. Получив двойную порцию бодрящего напитка, он немедленно приступил к делу и отымел их обеих, используя даже те отверстия в женском теле, которое прежде никогда не посещал. В эту ночь он спал, и его уже не так мучили эротические воспоминания.
Вскоре Иниго познал за раз трех женщин. Между актами он подкреплялся очередной порцией еды и вновь приступал к удовлетворению животных потребностей, которые день ото дня становились все изощреннее и откровеннее. На эту телесную гимнастику у него уходил почти весь день, а ночью, усталый и пресыщенный, он спал под высокими звездами, которые появлялись на небосводе именно в тех местах, куда он перед этим подолгу смотрел.
Когда к нему явились сразу четыре женщины, Иниго поначалу возликовал. Еды и плоти было так много, что стоило просто протянуть руку. Его ласкали, целовали и ублажали буквально со всех сторон, к его услугам были любые формы, размеры и глубины, но к исходу насыщенного голым сексом дня, Иниго вдруг понял, что устал. Ни крутые ягодицы, ни жаркое влажное лоно, ни упругие груди уже не вызывали в нем
