Я выбралась из машины, едва шофер отворил дверцу, и устремилась наверх, где и закрылась в спальне. Мне нужно было увидеть его. Уклоняться немыслимо. Я должна была лишь переждать минуту. Скорбь немедленно сменилась чувством вины: это моя идея, я сама настояла на присутствии. Вся эта самочинная боль была ни к чему, однако она не утихала. Услышав из общей комнаты голоса ребят, я быстро укрылась в ванной и повернула кран, чтобы поплакать без помех. Утершись кулаком, я обнаружила на ладони кровь от ногтей, ужаснулась ей и сунула руки под холодную струю.
Тут в дверь постучали:
– Кира…
Голос полнился страданием, и я выключила воду. Подавив всхлип, я уставилась на себя в зеркало, призывая успокоиться. Все позади. Я вспомнила ужас на его лице и явное нежелание целоваться. Эти картины помогли отогнать воспоминание о последующих жарких, страстных поцелуях. Я переживу. Я смогу быть его женой.
Когда я восстановила дыхание, голос воззвал опять:
– Кира… Пожалуйста.
Он сорвался, и до меня донесся звук, который я надеялась впредь никогда не услышать. Он плакал. Вытерев насухо руки, я отворила дверь. Келлан закрылся ладонями, его плечи вздрагивали. Я быстро обняла его, и он уткнулся мне в шею, приговаривая:
– Прости. Пожалуйста, прости. Не сердись… Прошу, не бросай меня…
Я крепко прижала его к себе, готовая разрыдаться, и, гладя по голове, шепотом принялась успокаивать:
– Все хорошо… Я не сержусь… Ничего страшного не случилось.
Наконец Келлан отстранился, чтобы взглянуть на меня. Глаза у него покраснели, щеки были мокры.
– Как же тебе не сердиться после такого зрелища? Как можно не… – Его голос пресекся. – Как можно не возненавидеть меня?
Я удержала его лицо в ладонях:
– Скажи, кого ты целовал?
Келлан непонимающе сдвинул брови, а затем просветлел:
– Тебя… Я целовал тебя. Я вспоминал наш первый раз, когда ты сказала, что любишь меня.
Его улыбка лучилась сквозь страдание.
– Знаю, – кивнула я, тоже улыбнувшись. – Это было видно… Поэтому и не сержусь. Я знаю, что ты был со мной… И я очень тебя люблю.
Келлан обмяк в моих объятиях, испытывая неимоверное облегчение.
– Господи, спасибо тебе. Я страшно испугался и думал, что потерял тебя. В машине ты на меня даже не взглянула…
Я прижимала его, баюкая:
– Извини. Мне нужно было собраться с силами. Слишком яркое вышло переживание.
Келлан отстранился, чтобы видеть меня:
– Этого больше не повторится. Мне наплевать, что поставлено на карту. Мне все равно, кого я подведу. Больше я не поступлю с тобой так. И с собой… Я не собираюсь играть по их правилам.
Я прижалась к нему, ощутив не меньшее облегчение. Келлан потянулся ко мне губами, но я ощерилась, оттолкнула его. Он распахнул глаза, а его лицо вновь исказилось от страха и напряжения.
– От тебя… пахнет ею, – поморщилась я.
– Это ненадолго, – стиснул зубы Келлан, вскипев от гнева.
Он подошел к душу, пустил во всю силу воду и сбросил одежду. Я улыбнулась при виде знакомых черных боксеров – больше никаких брифов! Стянув их, Келлан встал под струи. Я быстро дополнила кучу вещей своими и последовала за ним. Он коротко улыбнулся, протянув мне мыло:
– Я смою ее начисто.
Кивнув, я принялась намыливать ему спину.
Потом я перешла к его груди и стала изо всех сил оттирать татуированное место, пока не смыла грим и не явила к жизни свое имя. Когда его опять стало видно, я улыбнулась и поцеловала несмываемую чернильную надпись. Келлан чарующе улыбнулся и перешел к шевелюре. Весь в пене, он глазел на меня, покуда я оттирала его ноги.
Как только я занялась областью между ними, он смежил веки и заявил:
– Единственное место, до которого она не дотронулась. – Он приоткрыл глаз. – Но я ценю твою дотошность.
Хихикнув, я выпрямилась, чтобы поцеловать его. Келлан выставил руку, останавливая меня:
– Погоди. Осталось еще одно местечко.
Пока я гадала, что же было пропущено, он схватил шампунь и выдавил немного в рот. Я ахнула и выронила мыло.
– Келлан!
Воздев палец, он разлил мерзкую жидкость вокруг губ, после чего притворился, будто его сейчас вырвет и нагнулся, чтобы сплюнуть. Он поперхнулся, закашлялся, и меня разобрал смех. Я веселилась до слез, и это было здорово.
– Глазам не верю, что ты натворил!
Келлан запрокинул голову, подставляясь струям. Его рот был весь в пузырях, которые скатывались с подбородка. У меня началась форменная истерика: Келлан надраивал язык мочалкой. Я схватилась за живот, бока уже разболелись.
– Черт, ну и гадость! – с отвращением скривил губы Келлан, выключив воду.
С трудом отдышавшись, я вытерла счастливые слезы с мокрой кожи.
– Это было лишним, Келлан.
– Нет, не было! – ухмыльнулся он, восторженно изучая мое лицо.
Любя его больше, чем мне казалось возможным, я повисла у Келлана на шее и подтянулась, чтобы обвить ногами талию.
– Я люблю тебя… даже таким безумцем.
– Это здорово, – усмехнулся Келлан, выходя из ванной, – ведь я теперь неделю буду отрыгивать мыльными пузырями.
Я запустила пальцы ему в волосы и любовалась им, пока не почувствовала, что сердце вот-вот разорвется. Он стойко выдержал мой взгляд:
– Я тоже тебя люблю Кира. Только тебя. Ты навеки моя.
Глава 13
Планы
Съемки оставшейся части клипа были куда менее неприятны. Келлан отыграл эпизод с группой и доснялся с Сиенной, на сей раз полностью одетым. Команда выступила классно. Я словно перенеслась во времени в бар к Питу и любовалась их выходом на эстраду. Келлан, изливавший душу в микрофон, превзошел себя. И хотя аудиозапись не совпадала с видео, ребят показывали при каждом проигрыше.
Смотреть же оставшиеся любовные сцены было даже занятно. Теперь, когда вся обнаженка осталась позади, я смогла вынести кружение Сиенны близ Келлана даже притом, что она все еще испытывала нужду приветствовать его поцелуем в щечку. Вся песня являлась, по сути, пространной одой на гибель романа. В представлении Дидрика Келлан и Сиенна вспоминали и спорили о своей омраченной любви, кружа вокруг кровати, где их нагие тела изнемогали в «страстном объятии» – так Дидрик именовал их интимную сцену.
Сексуальный эпизод уже, слава богу, упаковали в жестянку, а потому весь день ушел на съемку вставных сцен. Увлекательнейшее зрелище! Келлан склонялся над постелью и пел, смотря в пустоту. Правда, в окончательной версии он будет взирать на себя, милующегося с Сиенной. В какой-то момент явилась пара в зеленых спортивных костюмах, которая запрыгнула в постель и сымитировала то, чем накануне занимались Сиенна и Келлан. Такая профессия не укладывалась у меня в голове. Затем Келлана заставили водить пальцами по плечу Зеленой Сиенны. В окончательной версии один Келлан будет лизаться с Сиенной, тогда как другой предастся тоскливому поглаживанию ее плеча. Не будь я предвзятой, клип обещал быть увлекательным и красивым, как и сама песня.
