В агрессивном фрагменте дуэт исполнил партии, напрямую обращаясь друг к дружке и подчеркнуто игнорируя постель на заднем плане, куда позднее добавят их оцифрованные сплетенные тела. Не могу не признать, что смотреть на свирепое пение Келлана Сиенне в лицо было намного приятнее, чем любоваться его языком, гуляющим по ее подбородку.
Песня заканчивалась тем, что Келлан и Сиенна расходятся в разные стороны. Дидрик объяснил, что он воспользуется фрагментом интимной сцены, где Келлан скатывается с Сиенны и откидывается на подушки с плотно зажмуренными глазами и чуть подрагивающей челюстью, – это будет последний кадр клипа. Он заявил, что тогдашнее выражение лица Келлана идеально предвещает неминуемый разрыв, благодаря чему создается бесконечное кино, которое можно пускать по кругу без ущерба для смысла. Я бы и на слово поверила ему, но поняла, что сцена получится мощной, едва подумала о страдании, написанном на лице Келлана в тот поворотный момент.
Когда съемки завершились, к Келлану с отеческой гордостью подошел Ник. Потрепав его по плечу, он заявил:
– Не так уж и плохо было, да? – И не дожидаясь ответа, тут же продолжил: – Ролик буквально дымится! Жжет напалмом!
Он потер руки, и я чуть не воочию узрела денежные мешки, рисовавшиеся ему в воображении.
Келлан обнял меня за плечо, крепко прижал к себе и отозвался:
– Рад, что тебе понравилось… Потому что я в жизни этого не повторю.
Улыбка Ника мгновенно увяла.
– Никогда не говори «никогда». Ты пока желторотый птенец в этом бизнесе.
В его тоне сквозил намек на то, что незаменимых нет и Келлан с его командой не исключение. Я с этим не согласилась. Их сингл с Сиенной рвался в топ, и я не сомневалась, что через пару недель то же самое произойдет и с альбомом.
Келлан покосился на меня, а затем вновь посмотрел на Ника:
– Нет, я больше не стану сниматься ни в чем подобном. С меня хватит. Я обещал и слово сдержал. Я всеми силами помогу тебе рекламировать альбом, потому что обязан своим товарищам, но на первом месте у меня жена, и тебе придется с этим смириться.
Ник пригвоздил его взглядом, и я ощутила, как все напряглись. Ник не любил слышать «нет», но Келлану надоело придерживаться линии компании. Наверное, Ник уловил его решимость – он фыркнул и осведомился:
– Всеми силами?
– Конечно, в пределах разумного… – кивнул Келлан. – Я больше не позволю играть с моей личной жизнью. Мне не нравится откровенничать, но я не собираюсь и молчать. Если меня спросят о моих любовных отношениях, я отвечу как есть. – Он подался вперед и понизил голос: – И я перечитал контракт. Мне известно, в чем заключаются мои профессиональные обязанности и что я должен делать для вас, а чего не должен.
Ник хмыкнул, как будто знал нечто, о чем Келлан не имел понятия. В следующую секунду он пожал плечами и улыбнулся как ни в чем не бывало:
– Что ж, всегда хорошо понимать свою позицию.
Вскоре Ник удалился с Сиенной – оба они покинули площадку в некотором раздражении. Я пребывала в превосходном настроении. Я осталась довольной, даже когда вернулась Тори, погнавшая нас в аэропорт заканчивать рекламное турне. Келлан сказал свое слово и впредь не собирался молчать. Я попросила не упоминать меня лично, ибо не нуждалась в настолько пристальном внимании, но всем, кто спрашивал, он говорил, что Сиенна – всего лишь коллега, с которой он работает, тогда как сам состоит «в отношениях». Тори крайне не нравилось, что он отвечал на этот вопрос, нарушая особый запрет Ника, но Келлана не заботило их мнение, и он знай себе улыбался, когда она набрасывалась на него после каждого интервью.
Безумная гонка из города в город выматывала, но зато нас освежало отсутствие в планах рискованного клипа, который прежде висел над нами дамокловым мечом. Иными словами, высота была взята, и нам с Келланом стало легче. Поскольку же Сиенна отправилась в собственное турне по стране, мы не должны были увидеться с ней очень долго. Толки и пересуды в конце концов умрут, и мне не придется выслушивать, какая они классная пара. Я с нетерпением ждала этого дня.
Ближе к финалу у группы выдалась небольшая передышка до начала странствий с Джастином и его группой «Уходя от расплаты», а потому мы отправились домой, в Сиэтл. Последние недели были крайне утомительны, и все мы нуждались в отдыхе и дозаправке. Никогда еще мне не было так хорошо в своей постели: в первую же ночь я проспала двенадцать часов, а Келлан – и того дольше.
Как и предсказывал Ник, сингл с Сиенной занял первую строчку хит-парадов до выхода альбома «Чудил» – тот стартовал с девятнадцатой позиции. Келлан был слегка потрясен успехом, хотя и обсуждал с Ником охоту на крупную дичь. Я же – нет. Я знала, что он взлетит, как только мир услышит о нем.
Мы решили отпраздновать триумф, а коль скоро мы находились в Сиэтле, выбор напрашивался сам собой – место, где все начиналось: бар «У Пита».
Мы с Келланом взялись за руки, глядя в окно на горевшую вывеску. Трудно было поверить, что миновало всего два года с того момента, когда я положила на Келлана глаз. Он представлялся отменным исполнителем, да и был таковым, но теперь его мастерство приобрело поразительную глубину.
– Я говорил, что заметил тебя в ту же секунду, когда ты вошла с Денни в бар? – толкнул меня в плечо Келлан, пока я предавалась воспоминаниям.
– Серьезно? – удивленно посмотрела я на него. – Во время выступления, в такой толпе?
Келлан, пятясь, увлек меня к двойным дверям большого прямоугольного здания.
– Ага. Ты вошла, и по залу будто прошел электрический разряд. Как если бы я понял, что с этой минуты уже не буду прежним. – Он слегка улыбнулся, и я закатила глаза.
– Ничего подобного не было. Ты увидел Денни. Я сильно сомневаюсь, что ты заметил меня.
Келлан остановился, и я натолкнулась на него. Здешняя парковка показалась мне таким же домом, как и наше уютное гнездышко, оставшееся позади.
– Да я с трудом отвел глаза, – возразил Келлан. – От одного взгляда голова уже закружилась, а внутри все замерло. Жизнь изменилась раз и навсегда.
Я невольно растрогалась, а затем припомнила его предельно соблазнительное выступление и коварно ухмыльнулась:
– Но ты при этом все-таки успел раздеть глазами каждую женщину в толпе.
Келлан рассмеялся, вновь тронувшись с места:
– Ладно, твоя взяла! – Он изогнул бровь. – Но тебя я все же заметил. А как же иначе?
Пока я обдумывала его вопрос, нас обогнал Гриффин. Он театрально распахнул дверь и буквально ворвался в бар. Поскольку при всех его павлиньих заходах я обычно находилась внутри помещения, мне было немного странно следовать за этим эгоманьяком. Келлан со смехом придержал разгулявшуюся створку, и я, поцеловав его в щеку, вошла.
