- За этим, - он ткнул пальцем в воротник. - Полежу недельку в больничке, а потом хату куплю. И на машину останется, прикинь?
Двери лифта открылись на нужном мне этаже.
- Какая же ты сволочь, Олег, - бросила я напоследок, вполне осознавая, как жалко это прозвучало.
- Мне от этого совсем неплохо, Верочка, - криво улыбаясь, ответил Олег.
Глава четырнадцатая
Забрав квитанции, я вернулась в палату к Маргарите Васильевне. Миша стоял у окна, хмурый и раздосадованный, но на меня посмотрел растерянно, словно не ожидал, что я вернусь так скоро. Или как будто здесь только что говорили обо мне.
- Вера, запиши кое-что ещё, - княгиня отвела взгляд от телевизора и тоже посмотрела на меня. - Во-первых, привези мне дневник...
Миша отошел от окна.
- Пока. Завтра приеду, - бросил не глядя, перебив княгиню. Та не обратила на него ровным счетом никакого внимания.
- Вера, я подожду тебя в машине, - отрывисто добавил он.
- Ладно...
Где они опять не сошлись во мнениях?
Я спустилась к нему не так уж скоро - через полчаса как минимум. Миша слушал свою музыку - настолько громко, что машина дрожала.
Я открыла дверь, и наступила тишина.
- Что-то не так? - спросила, устраиваясь на сидении. Миша в задумчивости потер подбородок.
- Да так...
- Вы говорили обо мне? - задала я наводящий вопрос.
- О нас, - поправил Михаил. - Бабушка спросила меня, что между тобой и мной.
- М-м-м... И что же?
Миша обернулся ко мне. Посмотрел серьезно и немного грустно.
- Я люблю тебя. Что ещё сказать - не знаю.
Я отвела взгляд. Почему-то сейчас эти слова прозвучали как приговор. Или требование.
- А в чем была проблема? - спросила я.
Миша помолчал. А потом ответил резко и не без досады.
- Да ни в чем, - и тут же завел машину.
Снова у меня ничего не вышло. И я сама не могла понять почему. Поэтому просто и трусливо поспешила сменить тему.
- Я сейчас видела Олега.
- Где?
- В больнице?
- Он к тебе лез?
- Нет... Но похвастался, что денег ему теперь хватит и на хату, и на машину.
- Ну... Наверное, хватит.
Я вскинула брови.
- Сколько ты ему дал?
- Да какая разница? Рот заткнул - и ладно.
- Тебе не впервой?
Миша вздохнул.
- Сейчас мне не нужно ещё одно судебное разбирательство.
- Первое - это касаемо твоего тренера?
- Да.
- А за что ты его ударил? Если не секрет...
Мой собеседник пожал плечами. Значит, секрет. Его право - не мое дело.
- Извини, - я положила руку на его колено и чуть сжала. - Но твои обмолвки о жизни в США... Они...
- Тебя напрягают? Да, я, бывает, бью морды вне ринга. Мотаюсь по клубам и вечеринкам, когда того требует промоутер. Сплю с женщинами, которых забываю. Но... Это просто время между тренировками и боями, вот и все. То, что надо для разрядки.
- А что изменится, когда к тебе приедем мы?
- Все уже изменилось. Если ты пока этого не заметила.
- Я не знаю твою... Как бы правильнее... - я взмахнула свободной рукой. - Вот! Темную сторону!
Миша едва заметно улыбнулся.
- Продолжай.
- Не представляю тебя несдержанным, раскрепощеным, циничным... Я вообще не понимаю, что ты можешь быть другим, не таким, как сейчас. И меня это немного пугает.
Михаил накрыл мою ладонь, лежащую на его бедре, своей.
- Люди меняются, солнце.
Я кивнула, оглядывая его руку, и закончила нам обоим известной фразой:
- А в какую сторону зависит от тех, кого они любят.
- А ты готова измениться?
Этот вопрос застал меня врасплох. Я не поняла, что значил бы мой ответ на него, поэтому промямлила, не поднимая глаз.
- Я... Я не знаю...
- Понятно, - сухо ответил Михаил и сам же предпочел сменить тему. - Я сейчас завезу тебя в поселок и вернусь вечером. Тебе ничего не нужно в городе?
- Нет. Ничего. Ты не звонил Соне?
- Звонил. Она только проснулась... Попросила дать ей поспать. И мне показалось, что она не одна.
- А что в этом такого?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- То, что свои душевные расстройства она привыкла лечить сексом с чужими мужиками. Это нормально?
- Если это зависимость - то нет.
- Я откуда знаю, зависимость это или что другое, - Миша начинал злиться. - И постоянного парня она себе завести не может. Потому что, когда ссориться с кем-то, кто мог бы таким быть, ищет тех, кто таким точно стать не может.
- Просто ещё не нашла того, от которого не захочется бежать, - заметила я.
- Женская солидарность?
Я молча пожала плечами. Скорее, нежелание копаться в душе другого человека, потому что в своей, оказывается, тот ещё бардак. Но подобным образом я ответить Мише, конечно, не могла. Поэтому промолчала, воспользовавшись действенным способом Белоозеровых уходить от прямого ответа.
Михаил кашлянул и спросил:
- Не хочешь вечером сходить куда-нибудь?
Ничем хорошим наши прогулки обычно не заканчивались.
- Может, просто посидим дома? - вопросом на вопрос ответила я. - Сделаю что-нибудь на ужин. Есть предложения?
- Нет, - отстранено произнес Михаил. - Никаких предложений у меня больше нет...
В доме я быстро отстранилась от самокопания и обдумывания смысла фраз. Занялась делами - убрала второй этаж, сняла занавеси в спальнях, чтобы постирать, потом села разбирать счета. Заказала выписки, составила список продуктов, вычесала Мозеса. День пролетел просто и полезно. К вечеру я приготовила ужин - мясо, запеченное с овощами, пару легких салатов и свежий яблочный сок. Это занятие дало мне ощущение уюта, постоянства и домашнего счастья, в котором есть, кого ждать. Но в начале восьмого позвонил Михаил, сказал, что приедет поздно и на ужин не успеет. В одиночестве я ограничилась салатом, но мясо все же не убрала, подумав, что Миша вернется голодным.
Чуть позже я поднялась к себе, решив лечь пораньше, и увидела на тумбочке снимок имения. Даже не взяв его в руки, сразу полезла за мольбертом.
Когда приехал Михаил, я уже заканчивала с эскизом. Рисовать мне было удобно на веранде, поэтому Миша нашел меня быстро.
- Я думал, ждать не будешь.
Я бросила взгляд на часы - начало первого. Ох, зря я так экспериментировала с режимом.
- Захотелось порисовать. Вот, - я отступила.
Миша, затаив дыхание, подошел ко мне.
- И как можно уметь такое... Для меня рисование - нечто запредельное.
- Нравится?
- Дух захватывает, - Михаил коснулся одной из колонн. - Ещё не в цвете, но уже как настоящее. Бабушка будет в восторге.
- Спасибо. Будешь ужинать?
- Нет, спасибо. Я перекусил по дороге.
Я вздохнула и отвернулась к рисунку.
Миша сел на кушетку.
- Хочешь новость?
- Давай, - меланхолично ответила я.
- Я днем все-таки заехал к Соне. И встретил у нее Андрея. Короче, как бы они ни выкаблучивались, но все предельно ясно.
Я покачала головой - Андрей дождался момента, но мне думалось, что не совсем того, который был ему нужен. Михаил истрактовал мое движение по-своему.
- Не ревнуешь?
- Кого? Андрея?
- Вы не так давно были вместе...
- Да не были мы вместе. И ревновать тут нечего. Мои отношения с ним - это вообще не отношения.
- Серьезно?
Я покосилась на собеседника:
- То есть для себя ты допускаешь секс без обязательств, а для других - нет?
- Хм... Я знаю женщин, которые живут по такому принципу. И ты не одна из них.
- Мне тридцать. Я никогда не любила. Но это не значит, что мне не была нужна... Как ты это назвал сегодня? Разрядка.
- Ага, теперь понятно.
Я обернулась.
- Что понятно?
- Что ты девственница.
Я не сдержала натянутого смешка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Это в каком смысле?
- В смысле признания. А первый раз - это всегда сложно. Особенно в тридцать лет.
Я поджала уголки губ и уперла руки в бока.
