– Не надо рубахой хвалиться, если ты на нее еще полотна не купил, – урезонил десятника я. – Вся война еще впереди, два дня как началась. Армия валашская цела, боев-то еще и не было больших, просто раздергана в разные стороны. А как ошиблись лазутчики, и полки его до свиррской границы не дошли еще? А как и вовсе уже сюда подходят скорым маршем? Так-то.
Ждать пришлось недолго. Вскоре из штаба выбежал Хорг вместе со Злым и Тесаком, скомандовал: «По коням!» Сотня быстро и привычно выстроилась в колонну и пошла за командиром, которому показывал дорогу мой приятель по злодействам. Вскоре колонна вышла из города через другие ворота и после пяти минут скачки рысью оказалась возле бивака, разбитого старыми знакомыми – свиррским отрядом Резаного. А Хорг объявил сбор командиров взводов, явно принимая команду сразу над обоими отрядами.
– Ночуем, с рассветом выдвигаемся в Свирре, – объявил Сухорукий взводным. – Задачу получим на месте уже, в Леймаре. Там же наших раненых, которых уже подлечили, заберем.
– А от кого задача-то будет? – спросил кто-то.
– От кого надо, – усмехнулся Хорг. – Вопросы есть?
Вопросы были, но не слишком важные, больше по предстоящему маршу. Для себя я уяснил, что «нормальная» война для нас закончена, снова предстоит делать что-то тайное и нехорошее. Ну да ладно, что горевать, зачем усам масло, если голову срубили? Поэтому, к взводу вернувшись, просто дал распоряжения по подготовке к маршу. Когда же у костра сидел, Злой подсел, раскатал плед, протянул мне большую баклагу с разбавленным вином:
– Глотни, пулихское, оно здесь хорошее.
– Благодарствую, – кивнул я, принимая.
Действительно, вино было хорошим.
– Арио нас там встретит, – сказал вдруг Злой неожиданно. – Он туда рекой выехал. Насколько я из его намеков понял, нам еще предстоит чудес натворить.
– А в том и не сомневаюсь, – пожал я плечами, возвращая флягу. – Арио на коня не сядет и в бой не поведет, это уж точно.
– Верно, – засмеялся он. – Арио из тех воинов, что всегда подходят сзади и в темноте, и часто даже не сам, а тот, кому он заплатил… Но сам понимаешь, на чьей стороне больше таких, как Арио, тот и в седле дольше держится.
По воинским правилам грех бы соглашаться, лазутчика и шпиона презирать принято, но прав Злой, мне ли не видеть, сколь много сделал Круглый для рисского трона. Вот и сказал я:
– А с этим согласен, дел он провернул много и все на пользу. Только после таких дел сам о посмертии своем задумаешься.
– Посмертие пусть пастыри-обновленцы отмаливают, – сплюнул он в костер. – Ради них стараемся, за те же солеварни высокосвященного Берга бьемся. Пусть и они на нас потрудятся… А если честно – накласть мне на посмертие, я сейчас живу. И с Ваймом-князем согласен в том, что землю надо под одну руку собирать. И это меня куда больше посмертия волнует. А грехи… грех обмана чего стоит перед грехом небрежения своей землей? А ничего, мне думается. Брат с Сестрой судить умеют, вот пусть и судят. Если же им остальные мои грешки важнее главного – то и посмертия мне от них не надо.
– Это верно, для каждого и грех самый смертный – свой, и кара за него своя, – согласился я с ним. – Мой грех – глупость, а кара за него… был бы умнее, семью бы спас. Были бы все мы умнее – народ бы спасли. А так… сам видишь, что так вышло.
– Ты про Орден Реки знаешь? – снова отпив из фляги, спросил он вдруг неожиданно.
– А как не знать? – удивился я вопросу. – Не его ли мы монастырь осквернили?
– Вот-вот, про них и говорю, – кивнул он. – Знаешь ведь, почему Реки?
– Река Времен?
– Верно, она самая. Верят они в бесконечную череду жизней в бесконечной цепи миров. И еще верят в то, что люди становятся привязаны друг к другу в каждом из миров. И не может быть так, чтобы жена ушла в один мир, а муж в другой, если они друг друга любят. Тот, кто отошел, ждет другого где-то в лугах между мирами, вот на берегу той самой Реки Времен. Если они действительно те, кто друг без друга не может.
– И что? В новом месте они снова встретятся?
– Говорят, что так. Родятся и как-то сойдутся, если тот, кто жил дольше, другого не предал. Как-то так. Я все точно не знаю, мне рассказывали больше, но рассказывали таким вот манером.
Странно, не ожидал вообще, что Злой способен на такую тему заговорить. А с другой стороны, я о нем и не знаю ничего толком. Как он таким стал, как к такой жизни пришел – ни единого намека он не делал. Вроде и болтает все время, да не проговаривается.
– Может, и так, – вспомнил я свои сны. – А может, эти луга и есть конец пути? Никто же из других миров не возвращался, чтобы рассказать.
– Может, и так, – повторил Злой, расправляя плед и заваливаясь на спину. – А может, и лугов никаких нет, просто помер ты – да и все. И жрут тебя черви.
– Нет, луга-то как раз есть, я их видел, – сказал я, не слишком задумываясь про то, как собеседник на это среагирует.
Но Злой ничуть не удивился, лишь пробормотал, зевая:
– Может, и есть, раз ты видел. Ладно, спать давай, что ли, а то завтра день трудный и дорога дальняя. Свои луга мы так или иначе встретим, у кого какие.
– Это верно, спокойной ночи.
2
Угроза окружения отогнала валашские войска от берега Сильной, отогнала далеко. Оказавшись зажатыми между границей Свирре и быстро продвигающейся северней рисской армией, разрозненные отряды валашского войска, не принимая боя, начали быстро отступать на запад, стремясь избежать возможного окружения и соединиться с остальными частями, построить заслоны против дальнейшего продвижения риссцев. Все прибрежные города оказались под рукой князя Вайма, который быстро расставлял в них свои гарнизоны, принуждая к покорности виселицами, указами и одновременным дарованием каких-то новых свобод. Под Орбелем Вторым свобод вообще никаких не было, так что, может быть, местным и вправду какое-то послабление от этого выходило – мне того не ведомо.
При всем было видно, что Приречью повезло – не дымили пожары, не валялись трупы на дорогах, не разграблялись города. Власть просто сменилась, да так быстро и просто, что забитые валашские крестьяне этого, наверное, и не заметили. Исчезли лишь солдаты в серых мундирах, и вместо них появились мундиры серо-зеленые, почти того же покроя. Кроме того, народ здесь был не чужой, когда-то давно Приречье к Рисскому княжеству относилось, лет двести назад, и память об этом еще сохранна была.
Наша колонна походным маршем двигалась от города к городу, от деревни к деревне, устраиваясь на постой в домах тамошних обитателей, испуганных и подобострастных. Ночевали, ели, седлали коней и шли дальше, больше шагом, но иногда и рысью. Ближе к границе Свирре равнина сменилась предгорьями, а потом и вовсе горами, каждым следующим хребтом нависающими над предыдущим. Дорога зажалась ущельем, затем начали появляться следы недавних боев. Через этот проход валашское войско пыталось войти в пределы баронства, но первые попытки разбились о бастионы у перевалов, были накрыты огнем скрытых за высотами пушек и бомбометов, а продолжить штурм уже не получилось, началась большая война. Воинство Дикого Барона восстанавливало пограничные заставы, перекрывая дороги шлагбаумами и начиная собирать дорожную пошлину с проезжих.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
