Улучив момент, Сешъяр ударил ногой в солнечное сплетение противника, в который раз отбросив его от себя. Усмехнувшись, он слизнул капельку крови, стекавшей из небольшой ранки над верхней губой:
— Ты тоже забавный. И я понятия не имею, кто тебя нанял и какие цели ты преследуешь, Охотник. Но я хочу вернуться домой и заняться более важными делами, чем ты и эта нелепая возня. Поэтому… — крутанув кинжалы и пустив по ним магию Смерти, кивнул головой, в знак приглашения и не скрывая своих намерений. — Теперь игра пойдет всерьез.
Псы сорвались с привязи уже давно. И если по началу кто — то из них пытался напасть на дракона, опасной юлой крутившегося на небольшом участке земли, то после того, как парочка сородичей лишилась голов в процессе отлова добычи, собаки сбились в кучу у стены одного из домов, жалобно поскуливая. И лишь Охотник упрямо продолжал делать попытки добраться до горла своей жертвы. Только вот мужчина не зря сказал, что теперь игра идет в серьез.
Своему слову Глава Гильдии и директор Академии Некромантии оставался верен всегда.
Воздух пропитался магией. Тяжелая, опасная, смертоносная. Она искрилась под пальцами некроманта, пронизывая окружающее пространство, оставляя сладковатый привкус крови на языке. Сешъяр методично, удар за ударом достигал одной единственной цели, поставить на теле Охотника три метки. Ровно столько требуется для того, что бы заклинание «Изгиб Вечности» начало действовать на живое существо. Пока что в лучшем случае удавалось поставить в одной точке две или одну, но это лишь подогревало легкий охотничий интерес.
Противник же не сдавался, довольно успешно оставляя неглубокие раны и отметины на теле дракона. Единственным минусом было то, что Охотник не додумался смазать лезвия ядом. Или же просто, предпочитал убивать без использования зелий. Или же…
Сешъяр фыркнул, тряхнув головой. Какая, собственно, разница? Это только упростило задачу, вот и все.
Словно чувствуя, что где — то оплошал, напавший стал разрывать дистанцию, теперь предпочитая бить с расстояния метательным оружием или склянками с взрывоопасными составами. Он, видимо, ожидал поддержки со стороны и вскоре чуткий слух уловил приближение еще трех или четырех объектов. Только прежде, чем обдумать план действий в изменившейся ситуации, Сешъяр выпрямился, опустив руки и едва заметно улыбнулся.
— Сдаешься? — разочарованно протянул Охотник, так же неосмотрительно опустив руки и прекратив попытки сдержать дракона. Чем тот и воспользовался, рванув вперед, двигаясь слишком быстро для человеческого глаза. Схватив свою жертву за горло, он вбил его в каменную кладку с такой силой, что сверху посыпалась каменная крошка.
— Кто тебя нанял? — склонившись к самому уху, тихо спросил мужчина, удерживая пытавшего выбраться из его хватки Охотника.
Тот закашлялся и хрипло засмеялся:
— Хорош. Я думал, ошиблась она в выборе… Но нет. Хорош… Ну что ж, значит, придем в следующий раз!
Короткая боль пронзила плечо. Клинок попал в нерв, вынудив Сешъяра разжать пальцы, отпуская противника. Тот весело фыркнул и неспешно удалился, прихватив с собой оставшихся псов. Как только дракон пришел в себя и справился с кровотечением, вокруг уже не было никого, даже те, кого Охотник звал себе на помощь, исчезли. И если бы не остатки плетения ловушки, чужая кровь и запах, то он мог бы подумать, что все это была лишь игра воображения.
— Все закончилось? — прошептал Рагдэн, крепче сжимая его за шею.
— Да, мелкий. Мы сейчас придем домой, и ты выпьешь чаю со сладким. Хочешь? — честно говоря, он и сам бы сейчас не отказался от чашки… Чего — нибудь покрепче. Но пока что придется отложить сеанс расслабления до лучших времен.
Подхватив упавшую во время боя сумку, он снял со спины ребенка, взяв его за руку. Сначала Сешъяр позаботиться о сыне, а после обстоятельно обдумает все, что произошло. В конце концов, как «добыча» он имеет полное право знать, кто же за ним охотиться. И мало того, что этот потенциальный самоубийца выбрал в качестве объекта самого дракона, он решил попробовать причинить боль его ребенку.
— Па — ап, — Рагдэн дернул за руку, привлекая к себе внимание. — Пап, а что ему от нас надо было?
— Не знаю, солнце, — погладив его по волосам, Сешъяр насмешливо фыркнул. — Как видишь, он оказался очень невежливым и предпочел уйти не представившись и не сказав, что ему нужно было.
— Понятно, — задумчиво протянул ребенок. Помолчав немного, снова заговорил. — А я его знаю…
— Откуда? — насторожился мужчина.
— Тогда… Когда меня украли… Он был там, — Рагдэн тихо вздохнул. — Он за мамой наблюдал. Со стороны.
— Очень интересно, — протянул дракон, опасно прищурившись. Теперь у него есть еще одна причина для того, что бы найти этого Охотника. Найти и задать множество вопросов.
И дракон очень сомневался, что ему удастся избежать ответа на них.
Подняв ребенка на руки, он чмокнул сына в нос и улыбнулся, широко и открыто:
— Все будет хорошо, мелкий. Ты мне веришь?
— Верю, — серьезно кивнул головой Рагдэн и обнял его за шею. — Мой папа, самый лучший папа на свете. И мама тоже.
— Тоже самый лучший папа на свете? — рассмеялся Сешъяр, смакуя то чувство счастья и покоя, что снова появилось в душе от таких простых, но искренних слов ребенка.
— Нет. Она самая лучшая мама. А ты — самый лучший папа, — одарив его укоризненным взглядом, Рагдэн устроил голову на плече отца, широко зевая. — У меня самая лучшая семья на свете…
Глава 11
Корана.Темница никогда не ассоциировалась у меня с чем — то приятным. И проведя здесь почти неделю, я была готова проклясть первого, кто сюда заглянет просто так, от скуки и сводящей с ума неизвестности. Новость о трауре, правда, дошла и до этого места, что значительно упростило ожидание. Теперь была хоть какая — то надежда на то, что мои старания не пройдут даром, и аудиенция у Повелителя состоится.
Улыбнулась, зная, что сейчас такая гримаса, на бледном, усталом лице выглядит, по меньшей мере, дико. И в большей степени безумно, чем вменяемо. Плевать.
Из груди вырвался резкий, глухой смешок, сменившийся судорожным кашлем. Повышенная влажность сделала свое черное дело, и теперь мой организм донимал заработанный бронхит, едва ли не выворачивающий легкие на изнанку удушающими приступами. Черт, все было бы проще, если бы Аста не применяло эту идиотскую «Руку Змеи». Да толку — то сейчас об этом печалиться?
Плевать. В данный момент меня больше интересует странная медлительность Шайтанара. Неужели ему не интересно поиграть с новой игрушкой, прежде, чем отправить ей на казнь? Как — то такая снисходительность не похожа на Повелителя эрханов, не так ли?
Улыбаясь своим мыслям, уже отдающим нотками безумия, не заметила, как где — то в конце коридора послышалась неторопливая, уверенная поступь нового гостя моего уютного закутка, двигающегося как раз в направлении данной камеры. Дверь открылась, снова вынуждая щуриться от слишком яркого света. Вот только гость не вызвал у меня никакого интереса, вплоть до того момента, пока не заговорил. Этот голос было бы сложно не узнать, даже спустя столько лет…
— Поднимайся. Ты идешь со мной, — Шайтанар пренебрежительно скривился, заметив то довольно — таки плачевное состояние, в котором я нахожусь.
Усмехнувшись, медленно встала, придерживая руку на уровне груди, и подняла вторую, демонстрируя широкий кованый браслет, с прикрепленной к нему цепочкой, вмурованной в стену. Проклятый металл на меня, конечно, не действовал, хотя и приятным ощущения от него назвать я бы не смогла.
— Сомневаюсь, что это украшение позволит мне далеко уйти, — хрипло протянула, стараясь снова не сорваться на кашель. Желудок скрутило от боли, но и эти ощущения тоже подавила. Нет, я не всесильная, но показывать слабость перед ним не буду. Во всяком случае, не сейчас. — Но коли вы меня боитесь, Шайтанар сейт Хаэл, то можем побеседовать здесь. Мои апартаменты всегда рады приветствовать гостя плесенью, водой с потолка и крысами. Кстати, неплохая закуска, особенно с голодухи.
Демон хмыкнул и кивнул кому — то. В камеру вошла пара эрханов, судя по одежде, входящих в отряд замковой стражи. Отстегнув оковы, они защелкнули на мне ошейник, блокирующий любые проявления магии и так же содержащий в себе долю проклятого металла. Он высосал из меня те крохи силы, что еще оставались и грозил обострить и без того достаточно сильное истощение организма. Если это новый способ казни, то я бы предпочла лишиться головы. Все — таки это гораздо гуманнее, по отношению к пленникам.
— Видимо, теперь я не представляю угрозы и со мной можно поговорить? — ехидно протянула, старательно скрывая собственное плохое самочувствие. То, что я все еще стояла рядом со стеной, позволило незаметно облокотиться на нее в поисках опоры. Стражники замерли неподалеку, ожидая дальнейших приказаний. Едко фыркнула. — Ну что вы так, Повелитель? Я же просто женщина, раненая, уставшая, слабая женщина… Разве я смогу причинить вам хоть какой — то вред?
