Однако в дальнейшем он продолжал проводить сепаратистскую политику, направил верноподданническое письмо императору Вильгельму II и, одновременно, счел своим долгом попытаться наладить отношения с большевистскими руководителями с целью заключения мирного договора. Отношения же с Деникиным продолжали обостряться.
В июне 1918 года Добровольческая армия, вдохновленная новостью о полном разгроме генералом Маннергеймом красных, собиравшихся советизировать Финляндию, пополнилась и укрепилась духом. Дроздовский и его бойцы, оставив Краснова и Новочеркасск, присоединились к Ставке Деникина в Мечетинской. Немного задержавшись в своей родной Кубани, сюда прибыли и казаки Покровского. 16 июня целый полк местных жителей Кубани, поставленных под ружье большевиками, присоединился к Деникину. 18 июня 1100 красных кавалеристов покинули под неистовым артиллерийским огнем своих «товарищей», стоявших в соседней станице, чтобы стать частью Белой армии. Теперь она насчитывала 8000 бойцов. Пехотинцы были разделены на пять полков, кавалеристы — на восемь. Артиллеристы составили пять с половиной батарей. Все это образовало четыре дивизии и бригаду. Генерал Марков возглавил 1-ю дивизию, генерал Боровский — 2-ю дивизию, полковник Дроздовский — 3-ю. Кавалерийской дивизией командовал генерал Эрдели, бригадой кубанских казаков — генерал Покровский.
Весна подходила к концу, настало время начать наступление. Где нанести первый удар? На Екатеринодар, так было решено Алексеевым и Деникиным. Удастся ли на этот раз взять город? Да, утверждали оба командующих. В их распоряжении теперь были 9000 человек личного состава, 21 пушка, около тысячи единиц боеприпасов, два бронеавтомобиля на ходу и почти отремонтированный третий, а также 20 миллионов рублей. Конечно, те, кто был хорошо информирован, робко возражали, что у красных на юге России 100 000 бойцов, около сотни пушек, значительное количество бронеавтомобилей и бронепоездов. Да, но их части недисциплинированны, их командиры часто некомпетентны и соперничают друг с другом за власть. Население так называемой Северокавказской республики, формально объединяющей области и губернаторства Ставрополья, Черного моря, Кубани и Терека, враждебно настроено к большевикам с тех пор, как испытало на себе все последствия их власти. Добровольцы могут доверять своим командующим! Екатеринодар будет взят!
Армия не станет больше обременять себя гражданским обозом. Все, кто не может держать оружие, останутся в Новочеркасске или в его окрестностях, покинутых частями Красной Армии. Лишь атаман Филимонов и члены его Рады (парламента) последуют за добровольцами и возьмут на себя управление гражданской властью как только кубанская столица будет освобождена. Ася останется ждать в Новочеркасске. Генерал Алексеев, у которого усилились приступы уремии, будет лечиться и одновременно следить за тем, чтобы атаман Краснов не предпринял ничего, что шло бы вразрез с интересами добровольцев. Ежедневно он должен будет отправлять главнокомандующему подробный отчет о происходящем.
Назначалась дата начала нового похода: ночь с 22 на 23 июня.
Уже две недели, как до Дона стала доходить удивительная информация: восточные области европейской России и Сибирь охвачены восстанием. И ранее было известно, что время от времени вспыхивают мятежи то там, то здесь, что группы офицеров бывшей регулярной армии, поддержанные местным населением, пытаются противостоять красным, но теперь речь шла о значительной силе — о нескольких десятках тысяч человек, которые вели победоносную войну против большевиков. Но вели ее не русские, а… чехи. Деникин лишь через несколько недель узнал все обстоятельства этих событий.
В свое время Керенский, став военным министром, уступил просьбе Масарика, друга союзников, который, находясь в Париже, делал все возможное для создания независимой Чехословакии (на территории, отторгнутой от Австро-Венгрии), и разрешил местным чехам и тем, кто, будучи мобилизован Австрией, сдался и оказался в плену, создать «чешский легион» и сражаться против общего врага — австро-германцев. После подписания Брест-Литовского мира Масарик, поддержанный Клемансо, попытался репатриировать своих соотечественников вместе с оружием и багажом, красные дали согласие. Чехи должны были прибыть во Владивосток и на союзнических кораблях отправиться через Панамский канал к берегам Франции, чтобы укрепить там антигерманский фронт.
В мае 1918 года начался великий исход. Железнодорожники устраивали постоянные забастовки, и десятки тысяч чехов оказались рассредоточены по всей Транссибирской магистрали. И здесь они с возмущением узнали, что Москва, нарушив соглашение, отдала приказ Красной армии разоружить чехов. Эта искра вызвала пожар.
В середине мая на станции Челябинск встретились два поезда. В одном находились направляющиеся на запад освобожденные австро-венгерские пленные, в другом — следовавшие на восток чехи. Исконные враги начали оскорблять друг друга, затем один из австро-венгров бросил железный брусок в выходящих из другого поезда чехов и, попав в одного из них, разбил ему голову. Его друзья выбежали из вагона, заставили австрийцев выдать им «убийцу» и линчевали его, в то время как состав с австро-венграми предусмотрительно двинулся со станции. Вмешались красногвардейцы, но им мало что удалось сделать. Изрядно помятые, они лишь вывели из строя локомотив чехов. Но последних это не смутило. Победители дошли пешком до следующей станции. Там они нашли соотечественников. К ним присоединились другие чехи, а также русские. Все были едины в одном мнении: отныне их враг — красные! Совместными усилиями они освободили Пензу, Сызрань, Самару… что вызвало у московских властей настоящую панику.
Хотя добровольцы и не обладали точной информацией, они осознавали, что на востоке происходят значительные события, и видели, что Донская армия взяла курс на северо-восток (на Царицын, который еще не назывался Сталинград). Сами же они выбрали южное направление — на Екатеринодар.
Глава XVII
МЯГКАЯ ДИКТАТУРА
Второй Кубанский поход начался плохо, по крайней мере для Деникина и друзей генерала Маркова, который, оказавшись жертвой своей безрассудной храбрости, 25 июня был смертельно ранен под Шабловской. На следующий день основные силы армии заняли важный железнодорожный узел — станцию Торговая. Сюда было перенесено тело Маркова. Священник прочитал молитвы за «упокой души воина Сергея». Когда кончилось песнопение, Деникин уединился и опустился на колени в темном углу церкви. «Я смог наконец, — писал он в своих воспоминаниях, — свободно отдаться своему горю. Они уходят, уходят один за другим, а предстоящий путь еще такой долгий и трудный… Сколько раз потом, в поисках человека на фоне жуткого безлюдья, мы с Иваном Павловичем (Романовским), точно угадывая мысли друг друга, говорили со скорбью: нет Маркова!..»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
