Федя растерянно кивнул.
– Там была Лена…
– А теперь посмотри на свою Лену…
Найдя нужный кадр, Федя вгляделся в темноту пленки, которую раскрашивали пробивающиеся из окна лучи солнца, и сглотнул. На крошечном кадре можно было разглядеть старинное здание монастыря, облачное небо, а там, где должно было находиться окно с девушкой, просто стояла мутная клякса. Как и на следующем кадре, и на всех остальных.
– Мы вчера даже посмотрели пленку на проекторе, впечатление такое, что все кадры испорчены. А вот правое крыло и фасад получились очень даже хорошо!
– А может, дело в пленке? Брак? – Федор оторвался от изучения кадров.
– Сегодня с утра снимали. Проявим, посмотрим, – мрачно буркнул Макс. – А теперь твои новости.
– Новости… – Федор невесело усмехнулся и взъерошил волосы. – Даже не знаю, с чего начать. Может, с того, что я – точная копия какого-то товарища, жившего сто лет назад? Или, может, с того, что подробный план монастыря хранится у Никодима?
И Федор рассказал и про разговор с председателем, и про разговор с лесничим. Только не упомянул о ночи в деревенском клубе, при воспоминании о которой в голову ударяла непривычная нежность и сердце начинало колотиться как бешеное. Не иначе он подхватил в этой командировке какой-то невероятно приятный и все же болезненный вирус…
– Угу… С фотками мы потом разберемся. – Петр, как самый трезвомыслящий из их четверки, сразу вычленил саму суть. – Сейчас главное – поговорить с Никодимом по поводу Захара, клада и карт. Если не получится вывести на чистую воду, предлагаю вечером попробовать самим поискать подземный ход.
– В смысле, пойти в разрушенное крыло? – У Макса загорелись глаза.
– А может, я на шухере постою? – Кир, как самый осторожный, сразу пошел на попятную. – Сами понимаете. У меня жена. Алименты… А если что пойдет не так – я вас предупрежу…
– И как ты нас предупредишь, если мы будем глубоко внизу? – фыркнул Максим.
– Петушком покричит, – улыбнулся Федор. – Или совой…
– Там посмотрим, – отмахнулся Петр и посмотрел на друзей. – Как думаете, Пальцапупа уже успокоился?
– Предлагаю разделиться. – Федор поднялся. – Вы прикрываете меня. Отвлекаете Михалыча, если надо. Я сам поговорю с Никодимом…
– Я пойду с тобой. – Петя тоже встал, прошел к двери и, прежде чем открыть, посмотрел на Макса с Кириллом: – А вы чего сидите? Сказано же – отвлекать!
На этаже было непривычно тихо. Эхо подхватило звук шагов и покатилось вниз по лестнице вслед за друзьями.
– О! Слышите? – Кир остановился и поднял вверх палец. – Пальцапупа выносит Альбине мозг уже на улице! Значит, ваш путь свободен, а мы с Максом вас в комнате подождем.
– Отвлекать – значит, отвлекать, а не отсиживаться! – Федя подпихнул их к выходу, а сам направился вслед за Петром.
В трапезной было сумрачно и пусто. Окна занавешены темными шторами, и, если бы не мигавшая под потолком лампочка, здесь было бы довольно темно.
– Никого… – Петр обернулся к другу. – И где его искать?
– Я его несколько раз встречал выходящим из той двери. – Федор указал на неприметную дверку у входа в таинственное крыло.
– Давай попробуем постучаться.
Но стучаться не пришлось. Дверь сама распахнулась перед носом отпрянувших парней, и из нее шагнул тяжело дышавший Никодим. Увидев Федора, он попытался снова скрыться за дверью, но тот сунул в щель ногу и шагнул в комнату вслед за ним.
– Нам бы поговорить.
Никодим, пятясь, нашел в кармане черной хламиды баллончик с лекарством и несколько раз жадно вдохнул. Смерив тоскливым взглядом Петра, демонстративно закрывавшего дверь на засов, он опустился на стоявшую у окна деревянную лавку.
– Вы тоже пришли требовать с меня клад?
– Не совсем… – Федор окинул взглядом небогатое убранство кельи. Скорее это помещение можно было назвать архивом. Два стеллажа, доверху заставленные пронумерованными папками, с пяток тумбочек, закрывающихся на ключ, и даже сейф. Конечно же, интерьер дополнял массивный стол, стул и лавка. – Всего лишь хотим, чтобы вы ответили на наши вопросы.
Никодим еще раз покосился на закрытую дверь:
– А у меня есть выбор?
– Выбор есть всегда, – пожал плечами Петр, с интересом разглядывая полки.
– Только, в отличие от нашего начальника, нам нужен не клад, а качественно снятый фильм-сенсация, – кивнул Федор.
– Спрашивайте. – Никодим вдохнул еще лекарства, видимо, для храбрости, и посмотрел на него.
– Сначала расскажем, что знаем. Захаров хочет найти клад.
– О! Это не новость… – отмахнулся Никодим. – Мой сводный брат возомнил себя причастным к потомкам монаха, спасшего когда-то генерала Русалова, и даже отправил меня в тюрьму, чтобы ему никто не мешал искать сокровище. Да только без точного плана он рисковал навсегда заблудиться в здешних лабиринтах. Мой предок – отец Павел – на славу потрудился над защитой тайны.
– И где же этот план? – покосился на него Петр.
– В надежном месте! – коротко ответил тот. Федор заметил быстрый взгляд, который Никодим бросил на дощатый пол. В том месте доска была чуть светлее, но, если не приглядываться, этого и не заметишь.
– Значит, можно не беспокоиться, Захар план не найдет?
– Ну, не нашел же, пока я отбывал за него наказание? – Никодим с какой-то потаенной гордостью посмотрел на Федора.
– А что произошло?
– Не спрашивайте. Мне неприятно об этом вспоминать.
– Почему Захар искренне верит, что клад есть? – Петр прошел по комнате, коснулся пальцами пыльного стеллажа. – Ведь его могли найти, выкрасть, вывезти еще в бытность Русалова.
– Он, как и я, с детства слышал и читал историю Русаловых. И, естественно, знал, что ни коммуняки, ни белогвардейцы не нашли и серебрушки, хотя генерал слыл весьма зажиточным. Не нашли они и тела генерала и его дочери. У меня очень много архивных газет и писем, что собрались за время, пока монастырь служил то пристанищем бездомной детворы, то госпиталем во время войны. Мнения очевидцев разделились. Одни считали, что генерал успел спастись и уехал во Францию, спрятав где-то здесь часть сокровищ, какие не смог увезти, другие думали, что генерал… – Никодим снова взялся за ингалятор. Вдохнул и продолжил: – до сих пор тут. Как и его клад. Итог один – сокровища, хоть все, хоть какая-то их часть – тоже здесь.
– Здесь – это тут? – Петр притопнул так, что скрипнули половицы.
– Именно. В подвалах, – покивал монах. – Найти его можно. Может быть, даже кто-то из добровольцев и находил, но без плана здания выйти из лабиринта невозможно! Сколько алчных душ сгинуло в подземельях монастыря в те годы, пока монастырь оставался без хранителя… К счастью, после войны сюда вернулся мой дед, затем его сменил мой отец. После отца – я.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
