— Как его?
— Из пистолета с глушителем.
Начальник ФСО нашел фотографию с орудием преступления и лежащей рядом масштабной линейкой.
— Он бросил оружие рядом с телом.
— Отпечатки пальцев?
— Отпечатки есть.
— Чьи?
Главный фээсошник пожал плечами.
— Кто нашел тело?
— Жена.
— Где?
— В гараже.
— Мне нужны подробности!..
Подробности были малоутешительны. «Болван» позвонил из офиса, из своего кабинета, назвал жену Киской и сказал, что скоро будет. Почти сразу же вызвал машину, спустился вниз и велел водителю ехать домой. Через десять минут машина заехала в гараж. Где еще через полчаса жена обнаружила мужа лежащим на бетонном полу с дыркой в левом виске.
— Он куда-нибудь заезжал?
— Нет, машина шла без остановок по обычному маршруту. Мои люди сопровождали их от начала до конца.
— В доме посторонние были?
— Нет, ни в этот день, ни в предыдущий в дом никто из посторонних не заходил и из дома не выходил.
— Но, может быть, почтальоны, сантехники или еще кто-нибудь?
— Нет.
— Несанкционированное проникновение?
— Исключено. Мы смотрим за домом круглосуточно.
— Никто не заходил, никуда не заезжал… Но кто-то же его убил!
Начальник ФСО упер взгляд в пол.
— Кто его видел живым последним?
— Водитель.
— Так, может, это он?
— Убить человека, у которого проработал пять лет, которому многим обязан? Вряд ли.
— Вы его допрашивали?
— Пока нет. Но как только найдем — допросим.
— Он что, пропал?
— Более вероятно, что просто не успел добраться до дома…
Водителя скоро нашли. Но допросить не смогли. Потому что водителя нашли лежащим на земле в беседке недалеко от его дома В стельку пьяным.
— Ты зачем убил своего хозяина? — в лоб спросили его
— Никого… я… ничего… — ответил водитель. Его сунули головой под холодный душ и держали до тех пор, пока он не пришел в себя.
— Это ты стрелял? — спросили еще раз.
— Куда стрелял?
— Вот сюда, сюда! — ткнули ему пальцем в левый висок.
— Я… сюда стрелял? — удивился водитель. — И что, не попал, что ли?
Его снова сунули под холодную воду и сунули под ребра.
— Ну что, очухался?
— Почему ты стрелял в своего хозяина?
— Ни в кого я не стрелял!
Водителя переправили экспертам. Те сделали смыв с кисти правой руки и правой щеки. И обнаружили на коже пороховой нагар.
— Если ты не стрелял, то почему у тебя руки и одежда в пороховой гари?
— У меня?
— У тебя!
— Да я отродясь оружия в руках не держал!
— И этого? — показали ему найденный на месте преступления пистолет.
Водитель испуганно замотал головой.
— Нет!
— А почему тогда на нем твои отпечатки пальцев?
— Мои?
— Твои! Вот здесь и здесь…
Отпечатков на пистолете было много, и все они принадлежали одному человеку — принадлежали водителю.
— Ну что, будем признаваться или ваньку валять?
Водитель предпочитал валять ваньку. Водитель клялся и божился, что никого не убивал и пистолета не видел.
— Может, ты еще скажешь, что и водку не пил?
— Водку? Не пил!
— И пьяным в беседке не валялся?
— Не валялся.
— Нуты гад!..
Предварительные итоги следствия сообщили Начальнику ФСО. Тот незамедлительно доложил их своему Шефу.
— Преступник установлен. Им оказался личный водитель потерпевшего…
Президент слушал про пороховой нагар, отпечатки пальцев, положение преступника и жертвы в момент выстрела… и не верил тому, что слышал. Не верил, потому что имел основания не верить, потому что знал больше, чем его собеседник.
Почему водитель? При чем здесь водитель?
— Он признался?
— Нет, подозреваемый все отрицает. Но собранные улики неопровержимо свидетельствуют…
— Вы нашли людей, с которыми он пил?
— Нет. Но вряд ли это теперь…
— Найдите, — потребовал Президент. — И вот что еще — проверьте его на детекторе лжи.
Начальник Президентской охраны кивнул, хотя не понимал, при чем здесь детектор — дело-то очевидное.
Водителя прогнали через полиграф.
На все вопросы, касающиеся убийства, он отвечал «нет».
И кривые, которые выписывал на экране ноутбука полиграф, подтверждали, что он не врет, что говорит сущую правду.
— Ваша техника ошибаться может?
— В отдельных случаях — да. Во всех — маловероятно.
Результаты опроса доложили Президенту.
— Проверьте гараж и салон автомобиля. Самым тщательным образом проверьте!..
Гараж и салон автомобиля облазили на коленках, держа в руках огромные увеличительные стекла, забрались в самые недоступные места, сняли и стряхнули над расстеленным полиэтиленом обивку… Собрали кучу мусора, который в течение нескольких дней сортировали — грязь отдельно, пыль отдельно. Одних только волосков сотни три отобрали. И каждый сравнили с каждым.
Эти волосы принадлежали покойному.
Эти — его жене.
Эти — водителю.
Эти — любовнице.
Замам…
Референтам…
Другим побывавшим в машине работникам…
А вот эти…
«Эти» волоски были необычными, потому что были из парика. Причем перекрашенными в цвет, близкий к цвету шевелюры водителя.
На сиденье водителя, на коврике, на приборной панели были найдены микрочастички грима.
На руле мазки тонального крема.
И все сразу стало очевидным…
Водитель не убивал своего хозяина, он даже не был в момент убийства в гараже. Его каким-то образом отключили, например, подмешав в еду или питье психотропные вещества, влили в рот водки, положили в беседку и, загримировавшись под него, сели в его машину.
Когда «болван» вызвал машину, в машине сидел уже не водитель, сидел убийца!
Это был гарантированный и, может быть, единственный способ проскользнуть сквозь кольца охраны. Стать тем, кто не может вызывать подозрений, спокойно сблизиться с жертвой, сделать свое дело и незамеченным, хотя и наблюдаемым всеми, покинуть место преступления.
Все очень просто!
Хотя на самом деле не просто. Не просто выполнить грим, подобрать цвет и форму парика. Еще сложнее скопировать походку, жесты, мимику, голос так, чтобы, общаясь практически в упор, никто не заметил подмены.
Покойник — не заметил.
— Мы предполагаем проверить всех людей, которые в промежуток между восемнадцатью и восемнадцатью тридцатью могли находиться…
— Можете не проверять, — прервал своего телохранителя Президент. — Меня больше не интересуют выводы следствия.
. — Но я думал…
— Вы слишком поздно начали думать. Думать надо было раньше, когда объект был жив, когда я просил его защитить. А теперь — поздно. Все поздно…
Президента действительно мало интересовали выводы следствия. Он лучше, чем кто-либо, знал, кто был коллективным исполнителем заказа, и знал, кто был заказчиком.
Впрочем, нет, об исполнителях он знал не так уж и много, знал, может быть, чуть более других, знал лишь, что они есть. Что способны на самопожертвование. И способны выполнять задачи, которые другим выполнить не под силу. Потому что с этой практически безнадежной задачей справились.
Чему то ли радоваться, то ли огорчаться…
Конечно, радоваться, коли остались еще в стране профессионалы такого уровня.
Но еще более огорчаться. Тому, что в стране есть профессионалы такого уровня.
И никакого противоречия в том нет. Потому что все зависит от стоящего впереди знака — плюса или минуса. От того, по какую сторону баррикады эти профессионалы окажутся. Посредники заверяли его, что по эту. Но так ли это? И даже если так, будет ли так в дальнейшем?
Не узнать.
Как тогда проверить их преданность?
Только заставив пролить кровь. Потому что слова в этом мире ничего не значат. Значит — кровь.
Заказать им очередного «болвана»?
Нет, «болван» — это не проверка. Это лишь проверка технических возможностей. Проверка лояльности — это нечто иное. Но все равно желательно замешанное на крови!
Да, им нужно заказать человека, но не «болвана». Не «болвана»! Им нужно заказать их человека. Так будет болезненней. Так будет вернее. Если они им пожертвуют — им можно доверять. Если нет… Если нет, то лучше их задавить теперь, пока они не ждут атаки с этой стороны. С его стороны.
Нужно заставить отдать их своего человека. Например, того, который разрабатывал тему заговора. Лучше его! И тем убить двух зайцев!..
Только не зайцев. Если учитывать масштабы игры, следует сказать не зайцев, следует сказать — медведей. Убить двух медведей! Так будет вернее. Так будет в самый раз…
Глава 38
Ситуации такого уровня Служба безопасности разрешать самостоятельно не могла. Не имела права.
