Оставлю я его в покое — посплю хоть часок. Завтра трудный день, а в голове сумбур. Пока, Ваня. Небось, считаешь, что твой Девятый только и делает, что занимается поисками криптона. Веришь в это? Бу-го-га, Ваня — ты жалкий, наивный лох, ведь я лишь одним здесь занимаюсь: с самого первого дня стараюсь не сдохнуть".
Глава 15 Мы шли-шли, и, наконец, почти пришли
Подремать не удалось — пришлось подниматься в предрассветных сумерках, забираться в сырую одежду, наскоро жевать чуть подогретую опостылевшую кашу и забираться в седло. Нам предстоит длинный переход, причем часть пути придется преодолеть по незнакомой дороге. Кто знает, что на ней может повстречаться.
Но обошлось без сюрпризов — покинув мертвый замок, мы без помех проследовали по хорошо наезженной дороге, ведущей на север. Она петляла среди холмов, стрелой протягивалась через леса, пересекала речушки и ручьи. Где необходимо — подсыпана; все мосты на месте — ни один не разрушен. Солдаты, огнем и мечом разорявшие замки и деревни, здесь изменили своим привычкам. Видимо, не было резона портить удобный путь — погань и без него обойдется прекрасно, так что лучше его сохранить на случай повторения похода.
Скорость нашу ограничивала лишь забота о лошадях. После ночных приключений, практически не поспав, к вечеру я совсем сдал, и едва не свалился пару раз. К сожалению, добраться до лагеря мы не успели, и были вынуждены расположиться на все той же скале — лучшего места в округе не знали, а странных коротышек научились бояться. Здесь внизу канала нет — если украдут кого, то нырнуть не получится.
До лагеря добрались лишь после полудня следующего дня, и я еще издалека подметил, что там не все ладно. Нет — следов нападения не было, но не было и той монолитной массы навесов и палаток, что обычно поднималась за кругом из телег.
На северной стороне лагеря стройными рядами тянулись палатки иридиан, на южной кучковались шалаши и парусиновые навесы бакайцев, а за пределами лагеря, на озерном берегу, возвышался просторный шатер сержанта Дирбза, и рядом чуть поменьше — баронского сынка. Что это означало, я не понимал, но догадывался, что в мое отсутствие произошла какая-то размолвка, из-за чего союзники разделились.
Жизненный опыт подсказывал, что если я начну в лоб выяснять, "что, зачем и почему?", то получить ответы будет непросто, и времени на это уйдет немало. Поступил хитрее — попросил Тука побродить по лагерю, выяснить интересующие меня новости, а потом доложить. В его преданности сомневаться не приходилось, а простоватость не позволит меня обмануть, прикрывая родных бакайцев в случае их вины.
Горбун с заданием справился оперативно — я едва успел искупаться в озере, как он уже тут как тут, с докладом.
Все оказалось просто: пока меня не было, между Арисатом и Дирбзом возник спор по поводу командования. Последний считал что бакайцы его людям не указ, а первый думал иначе, мотивируя свои требования тем, что людей у него на порядок больше.
Апогей ссоры случился, когда Дирбз, в очередной раз отмахиваясь от приказов Арисата, заявил, что уже потерял пятерку своих людей, пока его вечно пьяные пираты сидели со своими бабами в безопасном месте. А ведь он единственный, кто на совете не поддержал идею об уменьшении численности групп. Лишь дураки-бакайцы способны были радоваться такому решению стража — у них ума на большее не хватает. Этого оскорбления гордый воин снести не смог и дело едва не дошло до крови.
В итоге сержант покинул лагерь, расположившись в сторонке; Арисат приказал всем бакайцам сбиться кучно, демонстрируя их единство; а иридиане перетащили пожитки на северный край лагеря, от чужих разборок подальше. К Дирбзу присоединился баронский отпрыск со своей молодежью и "дядькой-воином". После этого ссоры прекратились, и теперь в лагере царил относительно мирный бардак.
Моя вина — слишком безалаберно отнесся к системе командования. Точнее, вообще никак к ней не относился — просто прибыл на готовенькую, сформировавшуюся до меня, и, притащив с собой новых людей, не позаботился об их интеграции в управленческую вертикаль. Вот и начали доказывать друг другу, кто главнее. Арисат счел себя моим замом, потому что при исходе с побережья это было именно так, но Дирбз так не считал, что тоже справедливо — герцог прислал его в подчинение именно ко мне, и других приказов он не получал.
Ну что ж — хорошо, что моя ошибка не привела к беде: еще не поздно все исправить.
Пообедав, приказал готовиться к выступлению и собрал на военный совет тройку лидеров: Арисата, Дирбза и Канфидуса. Подумав, попросил подойти еще одного: первого сержанта Ритола.
* * *
Совет начал бесхитростно, сразу приступив к реформе системы управления:
— Сержант Дирбз! Арисат! Я оставил лагерь ненадолго, но вы успели превратить его в вертеп! Вам было сказано заняться укреплением позиции, а вы наоборот ее ослабили! Как будете оправдываться?!
Арисат, вскочив с чурбака, указал на сержанта:
— Он сказал, что я ему не указ! Как так?! У него здесь было двадцать воинов, а я две сотни с лишним выставить могу! Так почему это я ему не указ?!
Дирбз, не поднимаясь, презрительно процедил:
— Я солдат его светлости герцога Шабена, и не стану подчиняться какому-то бакайцу. Было время, когда я ваших пиратов гонял по побережью будто перепуганную дичь — жаль, не всех тогда достали.
— Вот! Слышали! Да его повесить за такое следует! — вспыхнул Арисат.
— Стоп! Молчать! — крикнул я, поднимая руки. — Успокоились! Я все понял уже! Ни сержант Дирбз, ни Арисат не смогут командовать в мое отсутствие — они будто кошка с собакой, запертые в одну конуру. Мне это не нужно — мне нужно, чтобы в случае моего отсутствия, тяжелого ранения или смерти сохранялся идеальный порядок. Так что с этого момента, если меня нет, командующим становится епископ Канфидус, и вы будете подчиняться ему так же, как мне. Все поняли?!
— Это почему же я должен слушаться еретика? — удивился Дирбз.
— Потому что я так сказал. Еще вопросы есть?
Сержант, пораженный простотой моего ответа, не нашелся что сказать. Арисат благоразумно помалкивал — на его памяти уже была ситуация, когда епископ даже мною командовал, и, надо признать, делал это неплохо. Бакаец амнезией не страдает — хорошее не забывает, да и спорить со мной не станет: понимает, что ситуация не та.
Приятные люди, простые и легко предсказуемые. Это я о сержанте и Арисате, конечно — епископ из-за своего религиозного фанатизма приятен не всегда, очень непрост, хотя пока что непредсказуемостью сильно не грешил.
— Раз вопросов нет, то с данной минуты между вами мир и согласие: шатры немедленно перетащить обратно в лагерь и восстановить обычный порядок. Вы поняли?
— Слушаюсь, сэр страж, — пряча глаза, выдавил Дирбз.
— Огорчили вы меня: в таком месте и в такое время склоку затеяли. Ладно — забудем. Надеюсь, мне не придется выслушивать от Канфидуса жалобы на ваше неповиновение. Он хорошо разбирается и в военных, и в мирных делах — тем более в последнем вам с ним никогда не сравниться. Теперь дальше: ты, Арисат, с этой минуты отвечаешь головой за оборону лагеря. Дозоры, часовые, рогатки, колья — все это на тебе. Когда обустроимся, то обороной постоянного поселения тоже тебе заниматься. Ты, сержант Дирбз, знаком с пограничьем, и воины твои тоже знакомы — с этого дня отвечаешь за разведку. Хоть из кожи лезь, но я должен знать, что творится на дальних подступах к лагерю и на нашем пути. Не должно быть ни засад, ни внезапных нападений ночных — вот и думай, как этого добиться. Первый сержант Ритол?!
— Я! — вскинулся здоровяк.
— Вы, как я понимаю, последние годы занимались обучением детей воинским делам?
— Так точно — все сопливые на мне были!
— У нас хватает подростков, которые через год-два могут стать воинами — позаботьтесь, чтобы воины из них получились хорошие. Вы теперь отвечаете за военное воспитание. Разницы между иридианами и бакайцами делать не надо — учить всех одинаково. Нас мало, и каждый меч будет на счету. А если припечет, так и детям придется защищать себя с оружием в руках. Сделайте так, чтобы они это умели.
— Не подведу, — коротко пообещал воин.
Вот и замечательно — я быстро и бесконфликтно реформировал систему управления. Начерно, конечно — с ней еще работать и работать, но хороший зачин сделал — надеюсь, таких неприятных ситуаций больше не будет. Да и виновники сидят пристыженные, а я не забываю их слегка унижать, показывая, что все еще недоволен: к Ритолу подчеркнуто на "вы" обращаюсь, а этим "тыкаю". На "ты" они бы, конечно, не обиделись, но когда "тыкают" лишь им, а самому последнему по рангу среди собравшихся такие почести оказывают… Простой способ, но действенный.
Пусть теперь обижаются — им полезно.
— Теперь главное: завтра надо выступить пораньше — желательно еще до рассвета. Мы должны добраться до замка Мальрок как можно быстрее, а путь неблизкий — верхом мы преодолели его за полтора дня. Значит с телегами придется тащиться все три.
