она переживала всё это в одиночку.
Она уже стала привыкать к тому, что происходит. Ей каждый раз было не по себе, но с каждым днём ей было всё легче. " Да у меня просто кукуха поехала. Всё, я схожу с ума. Кто вообще может выдержать такое??" Однажды она даже умудрилась поругаться с Яромиром, вышла от него, села на кровать в комнате и закурила, когда почти сразу же услышала какой-то непонятный звук из ванной. Сердце у неё застучало, но девушка даже не двинусь с места. Внезапно ей стало так страшно, как будто у неё там, в ванной было чудовище. Она пересилила себя, медленно встала и пошла в сторону ванной на цыпочках, прислушиваясь. Когда он заглянула в комнатку одним глазком никаких изменений она не увидела. Яромир по-прежнему лежал в воде. Тогда она зашла и посмотрела на него ближе. Она увидела, что синие пятна, покрывавшие его лицо, как будто бы стали едва заметны и синева с его губ сходит. "Да, что-то явно происходит! Надо спустить воду"– она вынула пробку из ванной, и вода стала уходить. Девушка поймала себя на мысли о том, что наливает взамен новую воду и тут же закрыла кран. Она села у ванной и стала наблюдать за Яромиром. Синева постепенно уходила, как и бледность. Едва заметно, но он становился всё больше похож на живого чем на мёртвого. Айно спохватилась что он в мокрой одежде и побежала в комнату, чтобы найти что-то сухое из его вещей и дать ему переодеться. Когда она вернулась, она увидела, как он с огромным усилием открывает глаза. " Я сейчас рехнусь…" у Айно уже сдавали нервы.
– Яромир! – громко позвала она, глядя на его лицо. Он отреагировал и медленно перевёл на неё тяжелый, всё ещё отдающий чем–то мёртвым взгляд.
– Ты как? – Айно так волновалась, глядя на то что происходит, что не знала куда себя деть и что делать.
В ответ на её вопрос Яромир изобразил на лице страдание, по-прежнему ничего не говоря.
– Ну ещё бы…– Она не успела закончить фразу, когда он жутко закашлял. Ощущение было такое, как-будто он сейчас выплюнет собственные внутренности. Когда он прокашлялся он наконец смог хрипло произнести:
– Сколько меня не было? – он уже мог двигаться, но пока не пытался выползти из ванной.
– Тебя не было шесть долгих дней. Можешь себе представить, что тут со мной было, – Айно нервно засмеялась. Яромир покачал головой как бы говоря: "Не могу".
– Я принесла тебе сухую одежду. Есть хочешь?
В ответ снова отрицательное движение головой. Девушка, сидящая на краю ванны, вздохнула с сочувствием и радостью одновременно, глядя на приходящего в себя Яромира.
– Я могу что-то сделать чтобы как-то…облегчить тебе это всё?
– Помоги встать, – Айно нагнулась к мужчине, он обхватил её шею рукой и неловко опираясь на борт ванны вылез из неё. Она отвела его в комнату и усадила в кресло. Помогла снять мокрую холодную одежду и надеть всё сухое. Яромиру было так плохо, что он просто запрокинул голову на спинку кресла и смотрел в потолок, пока Айно совершенно не смущаясь снимала с него сырое бельё и одевала новое. Им обоим было не до стеснения. Ей, потому что она была рада что он очнулся и камень с её души упал, она относилась к нему сейчас как к больному. Ему, потому что он всё ещё чувствовал себя мёртвым и ему было совершенно плевать вообще на всё происходящее. Девушка снова подхватила Яромира под руку и помогла ему добраться до его дивана, на который он лёг и тяжело сипло, вздохнув уснул совершенно обыкновенным человеческим сном.
Айно была рада. Наконец–то, впервые за все эти дни, она чувствовала себя спокойно, зная, что теперь она снова не одна. После всего произошедшего девушка почувствовала, что между ею и этим удивительным существом, лежащим сейчас на диване, существует какая-то особенная связь. Сказать конкретно что это, Айно не могла, но чувствовала, что это явно выходит за рамки ординарных человеческих отношений.
Яромир проспал ещё сутки, приходя в себя, но когда проснулся, чувствовал себя совершенно так же, как и до того как его убили. Он проснулся совсем рано, на рассвете и увидел что Айно тоже уже не спит.
– Ты чего так рано поднялась? – спросил он сидящую возле окна спину. Спина вздрогнула.
– Я вообще в последнюю неделю сплю плохо…Не хочется, – мужчина вздохнул.
– Нам тут делать больше нечего. Оставаться тут после случившегося тоже желания нет. Собирайся, поедем обратно, – Айно с готовностью поднялась и стала швырять вещи в сумку, чтобы как можно скорее покинуть этот номер.
Садясь в машину они оба были растеряны и толком не понимали куда двигаться дальше. Одно было ясно наверняка – надо возвращаться в Карелию.
– Это было ужасно, я то с трудом вынесла это, а уж как ты постоянно это переживаешь, я и спрашивать боюсь, – Айно, молчавшая почти неделю, трещала не умолкая, Яромир улыбался и думал о том, что вернулся не зря. "Эти поиски для меня значат даже больше чем для неё…" – внезапно понял он. Острое чувство непосредственной причастности ко всему происходящему возникло у Яромира вслед за этой мыслью.
– Ты отходил так долго…сутки спал… – продолжала щебетать девушка. Её спутник включился в разговор и ответил ей:
– Ничего удивительного. У тебя бывало во сне, когда ты просыпаешься, а у тебя рука затекла и ты ею не можешь пошевелить? Только чувствуешь, как будто тебя колят маленькими иголками?
– Да, было такое, – Айно слушала его с интересом. Какое-то особенное отношение возникло у неё к этому человеку за последнюю неделю. Она так ждала его, пролила столько слёз, и теперь радости её от того что он снова рядом не было предела.
– Ну вот представь всё то же самое только в таком состоянии у тебя находится не только рука, а всё тело. Это очень неприятно.
– Ужас…это мерзкое ощущение.
– Угу. Отвратительно. Одно дело, когда ты меняешь тело и живёшь в нём и так каждый раз, и совсем другое, когда ты снова и снова возвращаешься в одно и то же, – Яромир опустил козырёк спасаясь от слепящего солнца. Они выехали из города, впереди били зелёные луга, поля и домики у дороги.
– А почему ты возвращаешься именно в это? – Яромир засмеялся в ответ на этот вопрос. Смех у него был приятный и тихий.
– Я представляю: я умер, ты сидишь, и не знаешь, что делать дальше, тем временем я рождаюсь, доживаю до четырех лет, угоняю у отца машину, забираю бабки, приезжаю к тебе стучу в дверь и такой: "Дарова!" – Айно тоже улыбнулась представив, как к ней стучится в дверь ребёнок,