большим сомнением спросила Айно подсознательно ощущая, что это так и есть, но не желая этого.
Яромир кивнул, объясняя это тем, что для таких существ как она это естественно.
Они побрели обратно к домику. Издалека было видно, как из дымохода клубами валит дым.
– Странное место, – резюмировала Айно. Яромир улыбнулся.
– Оно не странное. Оно живое, несмотря на то, что вымершее, – он улыбнулся ещё шире созданному им каламбуру. Когда они вернулись в дом, Яромир запалил спиральку и тут же потушил её чтобы она тлела и отгоняла насекомых. Плотно закрыв все двери, он снова сел на веранде возле стола и просидел так всю ночь, пока Айно впервые после Новгорода спала крепко и спокойно.
Всё это время, которое Яромир находился в деревне, он видел её обитателей. Они тоже его видели, но относились к нему с опаской. Айно казалось, что деревня пустая, но это было очень далеко от истины. Потому Яромир и не ложился, он наблюдал за тем, что происходит в деревне, готовый в любой момент защитить свою спутницу. Ближе к рассвету он вышел к озеру, чтобы умыться. На берегу сидел лысеющий сухой старикашка с деревянной удочкой.
– Э, дед, – обратился к нему Яромир. Человек с удочкой обернулся.
– Вы ведь все тут лежите…в этой земле. Может быть ты где-то видел кости, такие огромные, не похожие на человеческие? – Старик открыл беззубый рот и прошамкал что сам не видал таких, и спрашивать надо у хозяев леса.
– Ну естественно… – тихо произнёс Яромир.
– А где их найти? – снова спросил он, глядя в водянисто–голубые глаза человека, сидящего на берегу.
– Узел. Надо узел завязать, и он сам придёт, – снова прошамкал старик улыбаясь.
" Искать не придётся, сам, говорит, придёт" – размышлял Яромир.
– Что за узел?
– Осмо узел. Два деревца за верхушки связать вместе и сказать слова, – дед на удивление хорошо соображал. В его глазах не было той мутной поволоки которая обычно бывает у стариков и это бросилось в глаза Яромиру.
" Конечно…откуда ей быть…ведь он уже умер."
– Научишь меня? – попросил Яромир, и старик кивнул ему.
– Я поставил ловушку на духа, – войдя в дом объявил Яромир. Айно всё ещё валялась в кровати, пытаясь выбраться из объятий сна.
– Чего? – сонно пробурчала она.
– Нам не надо будет никого искать, они сами придут, – сообщил Яромир.
– Откуда ты взял это, – ответила ему Айно, – Я не хочу ждать.
– А придётся. Искать мы будем гораздо дольше. Это ведь духи. если они не захотят – вообще не покажутся. А тут мы их разозлим, и они сами к нам выйдут, – Яромир улыбался довольный своей идеей.
– Тебе не кажется, что злить духов, у которых ты хочешь просить помощи – это не лучшая идея? – подняла одну бровь Айно. Она выглядывала из-под старого покрывала высушенного на печке и смотрела на Яромира с сомнением.
– Ну мы потом извинимся, объясним мол, другого выхода не было… А вообще…можно и заставить ведь.
– Заставить духа? – Айно покрутила пальцем у виска.
– Заведут ещё в болото и придётся заново рождаться, а я не хочу больше.
– Ну…лучше конечно договориться, – Айно внезапно захохотала, Яромир этого не понял.
– Чего ты ржешь?
– Бог войны говорит, что "лучше конечно договориться", – новый взрыв смеха. Яромир кивнул и тоже улыбнулся.
– Время меняет, знаешь ли… – ответил он и сел за стол с чашкой чая.
– Так что там за ловушка? – Айно села в постели и с интересом посмотрела на Яромира.
– Узел Осмо, меня тут местные научили… – неосторожно брякнул он и увидел, что глаза у Айно стали в два раза больше.
– Какие местные… – спросила она.
– Те самые. Не важно это. В общем, всё просто, раньше, когда кто–то в лесу терялся, человек или животное чьё–то, здесь говорили, что хозяин леса забрал. А потому связывали две молодые ольхи за верхушки и произносили заговор над этим всем. В течении трёх дней потерянное возвращалось. После этого нужно было обязательно развязать узел, иначе духи разозлятся, и могут отомстить.
– Отомстить?
– Ну да. Вырастет у тебя третья нога, или глаз отвалится, не знаю…
– И ты завязал узел? У тебя ведь ничего не пропало…
– Ну вообще то мы кое-что ищем.
– А если он не будет знать?
– Спросим у него кто может знать. И так по цепочке пока не доберёмся до того, кто скажет. Уж поверь, в Манале каждую кочку знают на своих землях. Кто–то наверняка видел Вестара и знает где ты лежишь, – от последних слов Яромира девушке стало не по себе.
– Так мы должны просто ждать?
– Не просто. Вечером надо выходить, когда только солнце за горизонтом скроется и тогда ждать час–два. Они обычно в это время приходят. И как мне сказали, если они ничего не брали, а ты завязал узел, то они жутко злые приходят. Но я, представь себе, не очень–то боюсь.
– Ну ещё бы. – Айно села в постели и обняла руками колени, закутанные в тонкое покрывало. Ей хотелось есть, и они с Яромиром решили готовить привезённую с собой еду на воздухе. Они разожгли огонь в небольшом кострище во дворе домика и стали жарить на углях картошку, хлеб и курицу. Айно щурилась на солнце и смотрела на озеро с довольной улыбкой.
Яромир хлопотал над углями и мясом. Видно было что дело ему нравится, и он в нём знает толк. Откуда-то к ним прибился ласковый рыжий кот, которому было очень интересно что там такое так вкусно пахнет. Кот устроился на руках у Айно и свернувшись клубком стал смотреть на озеро вместе с ней. Ветра почти не было и солнце жарило с аномальной для Карелии силой. Тишину нарушало только пение птиц да стрекотание в траве. Яромир стоя над костром вспотел и решил снять футболку, не опасаясь злого в это время суток солнца. Краем глаза Айно видела как он раздевается и невольно задержала взгляд на его широкой и мощной спине. Он остался в одних камуфляжных брюках, и теперь довольный ходил по траве босыми ногами.
– Ты больше сельский чем городской – с улыбкой сказала ему девушка. Он кивнул:
– Чем дольше я жил, тем больше понимал, что город – это убийство жизни. Почему я не люблю тот же Питер. Люди там сходят с ума в своих квартирах. Большая часть их тратит свою жизнь на пробки, работу, очереди, и так называемый "отдых" – который на самом деле является банальной пьянкой, что вообще не имеет никакого смысла.
– Но они в этом смысл видят.
– Они просто не хотят смотреть на это объективно, потому что без шелухи выглядит это убого. Люди, бухающие по пятницам, расписываются в собственной неспособности веселиться и наслаждаться жизнью. Они выбирают суррогат, который помогает им создать видимость жизни. Это полная хрень. По итогу люди остаются с сомнительными знакомствами, пустыми карманами,
