– Может быть, – осклабился левый. – Но он убил нашего герцога, и теперь будет справедливо, если он поделится своей целительницей.
Апрумцы? Апрумцы в одежде стражников королевского замка?
Они накинулись так стремительно, что я не успела ни увернуться, ни использовать магию. Один вздёрнул мои запястья, не касаясь кожи, а другой ухватил за ноги. Я извивалась и брыкалась, но они были сильнее и, похоже, прекрасно понимали, как бороться с целителем.
Мой взгляд метнулся на Дэйти, но тот повернулся к нам спиной и, склонив голову, дёргал струны в нервном ритме. Или мне ритм казался нервным из-за смешивания его с оглушительным стуком сердца, паники и ощущения, словно всё не по-настоящему, словно я заперта в кошмаре и просто не могу проснуться, не могу даже закричать.
Меня повалили на пол. Один продолжал зажимать руки, другой шипел от удачного удара в пах. Затрещал подол. И тогда паническое онемение спало, я закричала. Так резко, что держащий меня за руки апрумец отшатнулся. Его хватка освободила на миг, я вскинула руки и впилась в его лицо, посылая парализующий выплеск магии.
В глазах апрумца вспыхнули алые искры, он, заваливаясь набок, уже избавлялся от паралича, а мои ноги всё ещё сжимал второй апрумец.
БАМ!
Держащий меня за ноги апрумец закатил глаза и рухнул мне на колени.
Дэйти стоял позади него с лютней в одной руке и табуреткой в другой.
– Пятерная плата, – выдохнул он.
Я кивнула, и он запустил табуретку в апрумца у моей головы.
В окно что-то ударилось, и брызги цветного стекла взметнулись веером, металлическая основа витража прогнулась под тяжестью орла.
Пернатый Герцог смотрел на меня сквозь завихрения металлической решётки. Оглядел остальных. Взмахнул крыльями и оттолкнулся от почти прорванной решётки, чтобы снова взмыть в небо. Похоже решил, что я теперь в безопасности.
Страх схлынул, и всё словно подёрнулось темнотой.
В себя я пришла, когда мы с Дэйти шагали от этой комнаты прочь. Меня потряхивало, Дэйти задумчиво водил пальцами над струнами, но не касался. Сердце у меня бешено колотилось.
– Почему ты помог? – хрипло спросила я. – Сначала заманил в ловушку, а потом помог.
– Мы договаривались о другом. Ты целительница, несколько ударов кнутом ничего плохого тебе бы не сделали. А так… – Дэйти передёрнул плечами и на этот раз ударил по струнам, выбивая нервное «Трунь!» – Мы договаривались об одном, а Венанция сделала совсем другое. Значит, в момент оплаты моих услуг она снова могла поменять условия и не заплатить ничего, ещё и деньжат стребовать за своё молчание о моём участии.
– Это глупо! – просипела я. – С её стороны, она бы… впрочем, она могла бы сказать, что сама в этом не участвовала.
– Вот именно, – кивнул Дэйти. – Ты человек Кайдена, а он обычно следит за тем, чтобы обещания его людей исполнялись. Так что он мне заплатит.
– И тебе хватит смелости попросить деньги?
Дэйти пожал плечами:
– Почему нет?
– Но как он отнесётся к твоему сговору с Венанцией? Ведь ты же тоже его человек, и получается…
– Я не его человек, – ударил по струнам Дэйти. – Я просто иногда путешествую с ним.
– О-о, – обхватив себя руками, я попыталась сориентироваться, но эта часть замка была мне незнакома, впрочем, я вдруг поняла, куда надо идти, и что мы шли именно в сторону моих комнат.
Меня снова потряхивало, я бы с удовольствием отвлеклась разговором, выяснила побольше о мотивах Дэйти, но он явно не горел желанием беседовать, а у меня совсем не осталось моральных сил. Хотелось в объятия Кайдена. Или хотя бы Черныша.
Глава 43. Переговоры
Схеней оторвал ещё одну виноградину и покатал её в пальцах.
– Я хочу стать герцогом Апрумом, – честно признался он. – И мне нужна защита от Экусов и Вульпесов. Особенно от Экусов, конечно.
Именно с Экусами граничило герцогство Апрума.
– Они тебе угрожали? – уточнил Кайден.
Он остерегался делать скоропалительные выводы.
– Они предложили защиту от тебя и их протекцию в принятии решения признать меня наследником. В обмен на поставки болотной руды по низкой цене и беспошлинные стоянки в портах. Ну и с прочими сборами поблажки тоже запросили. – Схеней пожал плечами. – Полагаю, мне выгоднее бесплатно договориться с тобой о безопасности. Сразу два герцогства возглавить я один не могу, так что у меня нет причин убивать тебя или твоего брата. Даже наоборот: если с твоим герцогством что-то случится, это ударит и по моим землям, ведь вы защищаете нас от западных кочевников. Поэтому мы вполне можем пойти на мировую.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я убил Ликоса, – тихо сказал Кайден: могло так случиться, что Схеней об этом не знал, и это неудачно всплывёт в будущем.
– А я жив, – поморщился он. – А ещё я хочу жить долго и быть хозяином своей земли.
– Ты сможешь… – Кайден помедлил, подбирая слова, – смириться с тем, что мести мне и Кунмаэлю не будет?
Он вглядывался в лицо Схенея, пытаясь понять, какие эмоции тот испытывает, насколько крепко проросло в его сердце желание отомстить за мать.
– Кайден, да мне до тебя нет дела, – отмахнулся он. – Серьёзно: я сейчас могу получить целое герцогство, и мне для этого нужны все силы и связи. Я предлагаю тебе союз.
– Но ты должен понимать, что у меня есть вопросы к твоей лояльности.
Закатив глаза, Схеней покачал головой:
– Я хотел твоё герцогство. Теперь у меня есть своё. На этом считаю противостояние исчерпанным. Так что, мне идти на поклон к Вульпесам и Экусам или я могу рассчитывать на поддержку братца?
– В чём именно должна выражаться поддержка?
– Ты замолвишь за меня словечко на этих ваших собраниях. А пока вы всё обсуждаете, поможешь тайно добраться до родового замка.
Кайден задумчиво потёр подбородок: опасения Схеней разумны. Его, потенциального Каниса, точно не представляли родовому духу Апрумов, как потенциального наследника, значит, он должен сам взять его силу, доказать, что достоин и может его контролировать. Но до этого, даже путешествуя на землях Апрумов, Схеней не мог быть уверен, что родовой дух станет его защищать. Особенно родовой дух, чья связь с миром и землёй ослаблена гибелью большей части рода. У того может не хватить сил следить за всем на своей территории. Так что Схенею не помешала бы охрана, чтобы гарантировать его приезд в родовой замок к средоточию силы. Сейчас, теоретически, любой мог его поймать и потребовать выкуп за освобождение – будущие уступки, ценности. Ведь если его жизни не будут угрожать (только обещать удерживать неопределённо долго), родовой дух может не ощутить проблемы.
– У тебя же есть свои люди, почему не воспользуешься их помощью? – Кайден продолжал наблюдать за Схенеем.
– За ними следят. Они не смогут покинуть столицу без хвоста.
– За моими людьми, скорее всего, тоже присматривают, – задумчиво протянул Кайден. – Сколько бы мы ни враждовали, предположить наш союз вполне разумно.
– Но и возможностей у тебя больше, – напомнил Схеней. – Я не хочу торговаться с другими герцогами, чтобы они милостиво разрешили мне, презренному бастарду, попытаться получить наследство. Я хочу сам взять своё. И уже потом говорить с ними с позиции одного из герцогов, а не попрошайки.
Его глаза сверкнули, в голос просочилась сдерживаемая ярость. Схеней и кулак сжал так, что побелели костяшки, но быстро разжал руку. Кайден впервые всерьёз задумался, как несладко могло быть его братьям из-за их происхождения. Не только из-за происхождения, но и из-за постоянно поддерживаемого Агенором и его сыновьями скандала. К тому же общество куда снисходительнее к бастардам от благородных мужчин, соблазнивших простолюдинок, чем к бастардам благородных дам. Последних обычно тайно отдавали в другие семьи, в отличие от незаконнорождённых детей мужчин-аристократов.
Самое печальное в этой ситуации: Кайден не мог полагаться на слово Схенея, а пока тот не стал герцогом – не мог получить больших отступных: с подписанием договоров на будущее имелись свои сложности.
