видел. Толпа начала двигаться, причём все – в разные стороны. Кто-то падал, и по ним сверху бежали люди, и тоже спотыкались, и падали. Мы ничего не могли сделать. Клянусь! С той стороны стояли машины, а с этой – давили солдаты… Куда же им было деваться?
– Я вас ни в чём не обвиняю. Я только хочу знать, что произошло. Пострадавшие есть?
– Говорят, девять человек гражданских зарубили сапёрными лопатками…
– Чем?.. Лопатками? Девять человек!
– Да, говорят, кто-то из военных дал команду, когда там, на том конце, началась потасовка, применять сапёрные лопатки… И люди побежали друг по другу. У нас тоже есть пострадавшие…
– У вас?
– Да, наши стояли в оцеплении со стороны Дома правительства. Одному разбили лицо, очень сильно… Ударили каким-то предметом, кто-то из толпы. Другому очень сильно повредили ногу, наверное, перелом. Он упал, и по нему просто ходили. А третьему что-то сунули в живот, то ли нож, то ли какой-то штырь… Но, слава Богу, только зацепило кожу. Крови много, но ничего…
– Кто сюда после этого приезжал?
– Приезжали много, но со мной никто не разговаривал, Вы – первый.
– Хорошо, садитесь и напишите подробную объяснительную. Пригодится. Приедут ваши начальники, заберут. Сколько у вас людей?
– Было – восемнадцать человек… Троих я отправил в больницу… Осталось… Я не знаю, ещё троих я отпустил. Утром подошли, попросили их отпустить. Сказали, что заболели… Я не знаю. Не надо было?
– Это – ваше дело… Вот вам, – Хмелёв показал на меня, – офицер из моего подразделения. Он вместе со своими людьми останется здесь. Покажите ему всё. Любую дверь при необходимости должны открыть… Понятно?
– Так точно!
– Найдите помещение, где их разместить, а мне надо уезжать.
Майор успокоился и впервые за эти пять минут расслабился. Этот приезжий, то ли адмирал, то ли генерал, единственный, кто с ним хоть как-то разговаривал. Остальные орали, ахали и уезжали. Требовали навести порядок, а его угрожали «послать пасти баранов». А когда московский начальник приказал: «Посторонним – очистить помещение!» – сам майор готов был уйти тоже. А как, когда у входа стоял ещё один, здоровый, в такой же форме, с автоматом наперевес? Мысли милиционера в этот момент гуляли в голове «от Москвы, до самых, до окраин!». – Он вспомнил, что всего два месяца, как на этой должности. Спасибо дяде Анзору. А какой пир закатил, чтобы созвать друзей и обмыть эту должность, стать начальником охраны Дома правительства было давней мечтой. Работа – «не бей лежачего». Тихо, спокойно… А тут это… Митинги, демонстрации… Какие-то демократы. Будь они прокляты! И до следующего звания, подполковника, остался месяц. Теперь, наверное, не дадут…
Хмелёв повернулся и пошёл к выходу. Майор и я – за ним.
– Как вас зовут, товарищ майор? – обратился я к милиционеру.
– Георгий! – ответил он. Это был высокий, немного грузный, уже с немаленьким животиком, мужчина. Чёрные глаза, волосы, усы и лицо выдавали в нём любимца женщин и хороших больших компаний. На руке был красивый золотой перстень. Физически сильный, с широкой костью и мощным стриженым затылком, как у десантника, он производил впечатление расторопного и умного человека.
Выйдя на улицу, остановились.
– Владимир Александрович, – спросил я, – ну что, людей – сюда?
Хмелёв шёл молча, наверное, переживая и оценивая услышанное. Не знаю, впервые он услышал эти факты или знал их с утра и хотел лишь ещё раз проверить, что произошло, а заодно дать и мне выслушать первоисточник, но видно было, что происходящее на него сильно давило. Это и неудивительно. Это мне – тридцать. А он – на закате службы, вот-вот шестьдесят…
Вообще-то, представить себе, что резиденту советской разведки в Японии, разведчику, дипломату, интеллигенту, на склоне лет придётся руководить событиями по сдерживанию беспорядков у себя, в родной стране, было противоестественно. Он шёл и думал. Думал, как быть ему и, наверное, как сохранить нас?
– Да-да, конечно, всех сюда…
Николай помчался передать команду, тем более всё было в зоне видимости, а контр-адмирал, взяв меня под локоть, отвёл в сторону от милиционера и, наклонив голову к моему уху, стал говорить:
– Ты видишь… полная ж… Короче, оставайтесь здесь и попытайтесь разобраться с обстановкой… Я – там… никаких команд не получал… Что делать и куда бежать? Никто не знает. Меня послали сюда, чтобы разобраться, что происходит… А что происходит? Уже всё произошло, – начал разговаривать сам с собой адмирал. Но локоть мне сжал ещё сильнее. – Дай спичек… – И, прикурив, продолжил: – Не подставляйтесь! Никуда старайтесь не влезать… Главное, сохрани людей! Эх, надо бы вас в гражданку переодеть, – глядя на бойцов в спецназе, спускавшихся от верхнего входа, – проговорил Хмелёв.
– Мы взяли гражданку, через десять минут нас не будет видно…
Адмирал с благодарностью посмотрел на меня и сказал:
– А я-то, старый… Молодцы!
Подошёл старший от «Альфы». И Хмелёв повторил, чтобы мы сами здесь приняли решение, и, уже на пути к автобусу, проронил:
– Я вернусь через два часа, надо…
Оставшись практически посреди двора, вдвоём с «альфистом» мы всмотрелись в глаза друг другу. Что в них? Какие испытания предстоит нам пройти в этом здании? Мы виделись с этим высоким, стройным парнем на совместных занятиях наших подразделений раньше. Видно было, что он – один из опытнейших и давно служащих в группе, намного старше своих подчинённых, на вид ему было около сорока лет. Своей неторопливой манерой поведения, решительным голосом и движениями он вызывал уверенность и спокойствие.
– Олег, – протянул он руку.
Я представился тоже, и мы познакомились. «Какая удивительная штука – жизнь!» – за секунду пронеслась у меня в голове мысль. В Москве я видел это лицо уже много раз… Мы встречались, что называется, но не близко. Я уже несколько занятий провёл с «Альфой» по стрельбе, приезжая к ним в подразделение на базу. И «альфисты» уже тоже начали приезжать к нам и проводить сначала показательные, а позднее и инструкторско-методические занятия по штурму: здания, автобуса, самолёта. Я его видел. По-моему, он был старшим группы при штурме автобуса или… самолёта. И надо же, познакомились ближе уже здесь, в Тбилиси, в центре двора Дома правительства Грузии!
– Ну, какие планы, командир? – обратился ко мне Олег.
– Наверное, надо зайти в помещение… – с глаз долой с этого двора. А то, смотри, как все на нас вылупились. У вас гражданка есть?
– А как же, конечно…
– Значит, переоденемся, автоматы убрать в рюкзаки, а потом соберёмся и придумаем, что делать… Кстати, – откровенно сказал я ему, – я пока не знаю…
– Да-а… – протянул Олег, а потом, подумав, можно ли мне доверять и говорить откровенно, добавил:
– Я – тоже не знаю…
Дом правительства,
