во дворе которого мы находились, был выстроен в виде глубокого, замкнутого курдонера[85]. Это здание, возведённое в стиле сталинских построек с мраморными колоннами и огромными окнами, ограничивает парадный двор с фонтаном и центральной лестницей, которая связывает террасы, устроенные на рельефе. Сверху, со стороны гор, и снизу, со стороны долины, – огромные аркады, превращающие корпуса зданий в единый комплекс. Слева было здание Верховного совета Грузии, а напротив, справа – Совета министров. Здесь находились исполнительная и законодательная ветви власти республики. С главного фасада корпуса соединяет высокая, мощная аркада. В трех её центральных проёмах сквозные пропилеи[86], откуда видны двор и ведущая к дальнему корпусу широкая парадная лестница, что обеспечивает плавный переход взгляда от внешнего пространства улицы к пространству внутреннего двора с фонтаном и подчёркнутыми порталами входов в боковые флигели здания. Большой двор простирается широкими, ровными террасами от верхнего входа – к нижнему, парадному. Помпезная аркада с пропилеями, красивые решётчатые ворота и огромная лестница с мраморными ступенями делают вход во дворец власти красочным и торжественным. Поскольку снизу, с улицы, дом устремлялся вверх, к вершинам гор, он казался ещё выше и великолепнее.
Пространство перед нижним входом назвать площадью можно было с определённой натяжкой. Это была просто чуть расширенная, тенистая аллея, с большими, красивыми деревьями. Поскольку здание правительства было смещено от красной линии улицы вглубь, это дало возможность организовать дополнительное пространство перед ним, но назвать его площадью можно было с трудом. Высокие колонны аркады главного фасада здания опираются на массивный цоколь, высотой в человеческий рост, и расположены на откосе перед наружными стенами корпусов зданий правительства так, что высокий цоколь с колоннами создаёт дополнительную массивную преграду перед стеной с окнами. К пропилеям ведёт широкая центральная лестница, настолько высокая, что посередине сделана промежуточная площадка, при этом слева и справа от лестницы вдоль фасадов здания расположены террасированные газоны с клумбами для цветов и молодыми деревьями. Они был задуманы как естественная баррикада перед фасадом здания.
Мы вместе с милиционером спустились вниз и зашли в правое здание. Прошли по коридору. Судя по окнам, сначала это был первый этаж, который, постепенно врезаясь в гору, превращался в цокольный, а затем – и вообще в подвальный. Остановились посередине, где было и достаточное заглубление, и какое-никакое окно. Выбрали две комнаты, одну – для нас, другую – для команды Олега.
Переоделись. Если не обращать внимания на то, что одежда была мятая, а кроссовки у всех не выглядели, как только что из магазина, мы стали такими же гражданскими, как и все вокруг. Пистолеты и всякие другие «игрушки» попрятали под пиджаки, курточки и в штаны, а автоматы удобно улеглись в рюкзаках. Распределили посты:
– Двое – к верхнему входу, двое – к нижнему… Пока – только наблюдать. Охрана – в комнате, тоже два человека. Впускать только по голосу, который узнаёте. Никуда не соваться. Об изменениях на улице докладывать немедленно!
Пока переодевались, занавешивали окно и прятали оружие, практически в полной тишине я рассказал всё, о чём услышал от майора милиции, и лишь добавил от себя:
– Что происходит в других частях города, я не знаю. Нам надо быстрее понять, чего ждать. Думайте все… Смена по всем постам – через каждые тридцать минут.
А через пятнадцать минут, уединившись на верхнем этаже с Олегом и наблюдая из окна за движением на площади, мы попробовали понять: куда попали? И что делать?
Время – час дня. Из окна была видна практически вся площадь, и сверху, с третьего этажа, хорошо различимы лица. Шеренги солдат стояли вдоль всего здания правительства. Я не мог понять, что это за род войск. Говорили про десантников, но не видно было ни голубых беретов, ни синих петлиц. Солдаты стояли плотной шеренгой, с утомлёнными и испуганными лицами. Люди, двигавшиеся вокруг них, выражали презрение и вражду. И только некоторые просто глазели с любопытством.
– Хорошо, что у солдат нет оружия, – проговорил Олег, словно чувствуя мои мысли.
– Да они настолько испуганы и напряжены, что, не дай Бог, рядом взорвутся ёлочные хлопушки, – они начнут стрелять во все стороны.
– Слушай, а что ты думаешь про лопатки?
– Вообще, я себе даже представить этого не могу… Это же – солдаты… Подготовка, как рукопашников, не думаю, что высокая. Они же не психи, чтобы начать рубить налево и направо головы людей… Если?..
– Если, ты хочешь сказать… – перебил Олег, – …если их «не достали» эти, с другой стороны?
– На другой стороне – тоже такие же люди. Мы же всё равно, как бы это пафосно ни звучало: «все, единый народ». Братство, дружба… Я не могу поверить.
– Вам когда дали команду на вылет в Тбилиси? – вдруг переменив тему, спросил Олег.
– Утром восьмого по прибытии в ОУЦ, – начал вспоминать я, – собрал начальник, Розин. Составили списки по группам. Кто учится, кто в загранку готовится… Через два часа построили на аллее перед первым корпусом, и – в автобусы…
– А нас собирали по тревоге рано утром. Зачем, не пойму, всё равно вместе полетели. А что говорили, куда летим, что делать?
– Официально – не говорили… Потом, в коридоре прозвучало, что в Тбилиси. А что здесь беспорядки, так кто-то по «Голосу»[87] слышал, кстати, толпа на площади была несколько дней… А вам что поведали?
– Ну, мы знали, что летим в Тбилиси, сразу же сказали: брать снаряжение для штурма здания. Каски, бронежилеты. Даже штурмовые лестницы привезли… Ладно, командир, всё-таки, какие планы?
– А ты что думаешь?
– Не знаю… У нас таких вводных пока не было.
– Об том и речь… Предлагаю: пока взять майора и обойти здание, посмотреть, где посадить наших, если что…
– Что «если что»? – иронично спросил «альфист». – Толпа пойдёт на штурм? А мы будем отстреливаться… И что, ты сможешь стрелять в них? – и Олег мотнул головой в сторону окна. За окном на площади ходили люди. В толпе было немало женщин и людей взрослых, и даже престарелых. – Надеюсь, ты не «психованный десантник».
– Да… – Я задумался о последних его словах. – …Да, не думаю, что это правда.
– Неправда, что их убили?
– Погибшие есть, но как?
– Но ведь говорят же…
– Да, говорят… Давай, Олег… Кстати, как тебя по отчеству?
– Евгеньевич.
– Юрьевич. – Мы демонстративно пожали друг другу руки. – …Олег Евгеньевич, начнём с того, чтобы людей наших в город выпустить. Вы же – «седьмой флот»[88], – не удержавшись, подколол я.
Олег в ответ только хмыкнул.
– Выходить в город – через верхние ворота… И спускаемся сюда, вниз. Внизу держим визуальный контакт, постоянно с нашей парой на лестнице. Если что, сразу же домой… Через
