Наркотический бум постепенно спадал. Однако в разных регионах это произошло в разнос время: в провинции раньше, а в столичных городах позднее. В конце изучаемого периода потребление наркотиков в стране значительно снизилось, даже в среде столичных маргиналов. Так, например, в первом квартале 1929 г. из 778 посещений Василеостровского районного нарколога (Ленинград) только 91 приходилось на наркоманов, из числа последних лишь 15 было первичных. Среди пациентов наркологической амбулатории при ленинградской больнице им. Эрисмана за июнь-август 1929 г. наркоманов было еще меньше — 28 из 989. Кроме того, в конце 1920-х гг. изменилась и структура потребляемых наркотиков, место кокаина, как самого распространенного наркотика, заняли гашиш и анаша, то есть легкие наркотики.
Впечатляет? «Государство взяло на себя заботу о жизни и лечении больных наркоманией и, тем самым, ликвидировало для них необходимость добывать наркотики преступным путем». И это не в какой-то далёкой Голландии — это в том самом Совестком Союзе, который принято сейчас вспоминать как «страну без наркомании». Обратите внимание — наркотики победили без расстрелов, без принудельного лечения, без массовых облав и без стерилизации наркоманов.
Почему же сейчас, в России, мы не можем использовать этот метод? Вот ещё цитата. На этот раз пишет Владимир Маяковский, про Сухой Закон в США.
Типичным бизнесом и типичным ханжеством назовем и американскую трезвость, сухой закон «прогибишен».
Виски продают все.
Когда вы зайдете даже в крохотный трактирчик, вы увидите на всех столах надпись: «Занято».
Когда в этот же трактирчик входит умный, он пересекает его, идя к противоположной двери.
Ему заслоняет дорогу хозяин, кидая серьезный вопрос:
— Вы джентльмен?
— О да! — восклицает посетитель, предъявляя зелененькую карточку. Это члены клуба (клубов тысячи), говоря просто — алкоголики, за которых поручились. Джентльмена пропускают в соседнюю комнату — там с засученными рукавами уже орудуют несколько коктейльщиков, ежесекундно меняя приходящим содержимое, цвета и форму рюмок [у] длиннейшей стойки.
Тут же за двумя десятками столиков сидят завтракающие, любовно оглядывая стол, уставленный всевозможной питейностью. Пообедав, требуют:
— Шу бокс! (Башмачную коробку!) — и выходят из кабачка, волоча новую пару виски. За чем же смотрит полиция?
За тем, чтобы не надували при дележе.
У последнего пойманного оптовика «бутлегера» было на службе 240 полицейских.
Глава борьбы с алкоголем плачется в поисках за десятком честных агентов и грозится, что уйдет, так как таковые не находятся.
Сейчас уже нельзя отменить закон, запрещающий винную продажу, так как это невыгодно прежде всего торговцам вином. А таких купцов и посредников — армия — один на каждые пятьсот человек. Такая долларовая база делает многие, даже очень тонкие нюансы американской жизни простенькой карикатурной иллюстрацией к положению, что сознание и надстройка определяются экономикой.
Вот такой был вердикт поэта революции: «Нельзя отменить сухой закон, так как это невыгодно прежде всего торговцам вином». К счастью, Маяковский ошибался. Одним из лозунгов Франклина Рузвельта на выборах 1932 года была отмена сухого закона. Американцы выбрали Рузвельта президентом, и в том же году печально знаменитый Сухой Закон был отменён.
Почему же наркотики до сих пор запрещены?
Первое, что приходит на ум — наркомафия подкармливает депутатов, которые изо всех сил «борятся» с наркотиками. Пока эти горлопаны живописуют по телевизору ужасы из жизни любителей героина, наркомафии ничего не угрожает — несведущие люди и дальше будут требовать и «смертной казни для наркоторговцев» и прочих мер, поднимающих цены на наркотики.
Однако я не сторонник теории заговоров. Скорее всего, эти депутаты просто удачно «нашли свою нишу». Депутаты просто зарабатывают таким образом очки у своего недалёкого электората.
Я не хочу сказать, что люди глупы. К счастью, в отличие от алкоголя, наркотики ещё не проникли в каждый дом. Поэтому большая часть России ещё просто не понимают сути проблемы. Но с каждым годом наркоманов, увы, становится всё больше и больше. И это значит, что рано или поздно, люди устанут кормить наркомафию и у нас появится свой Рузвельт. Который легализует наркотики и положит этой легализацией конец и наркомафии и наркопреступности.
Сатанист Заратустра
(http://fritzmorgen.livejournal.com/3719.html)
Читаю Ницше. Немец, конечно, дьявольски умён, но кое с чем я ни разу не согласен.
Основная мысль — надо на всё положить болт и делать из себя сверхчеловека. В общем, идея хорошая, но возникает резонный вопрос: а с какого, собственно, хуя я должен делать из себя сверхчеловека? Причём, надо отметить, даже не из себя, а из своих отдалённых потомков. Оно мне надо?
То есть, вначале Ницше предлагает забыть заповеди и жить мозгом. Тут я с ним согласен на все сто. Костыли для мозга в виде совести мне ни к чему.
А потом Заратустра внезапно наносит удар: объявляет, что я, оказывается, должен жить ради Сверхчеловека. Но мозг-то у меня только что освободился от 10 заповедей! Зачем же Ницше пытается подсунуть мне вместо них ещё одну. Пусть Ницше сам живёт ради сверхчеловека. Лично я — не хочу.
Цель жизни — вообще забавная штука. Варракс пишет, что цель имеет смысл только для чего-то внешнего. Например, рука имеет смысл только для человека. Сама для себя рука бессмысленна. Ручка имеет смысл только для кастрюли. Ручка без кастрюли — нелепый мусор. Точно так же и человек сам по себе совершенно бессмысленен.
И если нам таки нужен смыл человека, то нужно ввести внешний предмет. Для которого человек будет иметь смысл. Например, замечательный предмет — Б-г. Ввели и радуемся обретённому смыслу жизни — жить нужно для Б-га. Всё понятно. И идём к Б-гу, как ослик идёт за морковкой, подвешенной на удочке.
Так вот, Ницше, имхо, дальше в этом вопросе не продвинулся. Только у него вместо морковки не Б-г, а Сверхчеловек. Те же яйца, только в профиль.
Спрашивается. А можно, вообще, жить-то, без смысла? Может быть, повеситься сразу?
Хе-хе. Вот тут у меня перед усатым немцем преимущество. Я понял, как надо жить. Всё на самом деле просто, как осиновый кол.
Возьмём собаку. Знает собака, зачем ей жить? Да она даже не думает об этом! Живёт, и всё. А ребёнок? Тоже просто живёт. Почему же тогда взрослые начинают задаваться разными нелепыми вопросами? Зачем, почему, для чего: откуда эта болезнь?
Ответ прост. Взрослый — это больной ребёнок. Если взрослый не знает, зачем ему жить, у него просто отсохло за ненадобностью чувство жизни. Потому что взрослый слишком долго мучал собственные чувства.
Работал, когда хотел спать и спал, когда хотел работать. Жил ради других, а не ради себя. Внутренний голос-то тихий. Заглушить несложно. Вот и глушат успешно.
Церковь и школа активно этому способствуют. «Не будь эгоистом». «Есть такое слово — надо». «Я — последняя буква алфавита». Грубеет потихоньку душа. Привыкает жить ради других.
Анекдот вспоминается. Грузина принимают в партию.
— Вы готовы отказаться от спиртного, чтобы быть достойным членом партии?
— Готов.
— Вы готовы вести высокоморальный образ жизни, не встречаться с женщинами?
— Готов.
— Вы готовы при необходимости отдать жизнь за наше дело?
— Готов. Зачем мне такая жизнь?
Чтобы чувствовать свои желания, нужно иметь чувствительную душу. Как скрипачу нужно иметь чувствительные пальцы. Тогда вопрос о смысле жизни отпадёт сам собой. Достаточно будет прислушаться к себе, и мы поймём, чего мы хотим на самом деле.
Возникает вопрос. Почему Ницше, гениальный философ, не смог этого понять? Ответ лежит на поверхности. Ницше всю жизнь страдал от сильнейших головных болей. Он просто не знал: как это, услышать себя. Ну а вот у меня головные боли бывают не часто.
Воспитанная беспомощность
(http://fritzmorgen.livejournal.com/38128.html)
Последователи академика Павлова поставили удивительный эксперимент на собаках. Эксперимент проводился таким образом.
Садисты в белых халатах поместили в клетки трёх одинаковых собак.
Первую собаку мучали электрическим током, и она ничего не могла с этим поделать. Вторую собаку тоже били элекричеством, но в её клетке была кнопка, нажав на которую можно было остановить пытку. С третьей собакой (контрольной) не делали ничего.
