– Дай грошик – расскажу, о чем думаешь! – весело пошутил Тейлор, уверенно, но осторожно ведя машину.
– Нечего бросать деньги на ветер – ни о чем я не думаю! – солгала Нэнси.
Элегантная публика заполнила ресторан «Викки».
Безупречный метрдотель обратился к Тейлору:
– У вас заказано?
– Боюсь, что нет, – улыбнулся магистр Йельского университета, надеясь на солидные чаевые. Но метрдотель, не скрывая досады, отверг деньги.
– Сэр, мне очень жаль, – произнес он с искренней скорбью, маскировавшей тонкую иронию, – но боюсь, я ничего для вас не смогу сделать. Попробуйте заказать столик на какой-нибудь другой вечер.
Нэнси стояла рядом и молчала, отчего Тейлор, чувствовал себя совсем неловко. Он-то хотел поразить девушку своей находчивостью и предприимчивостью, но она, глядя на мучения молодого человека, почувствовала жалость.
– Тебе очень хотелось сюда попасть? – с ободряющей улыбкой спросила Нэнси.
– Извини, глупо получилось, – сказал Тейлор.
Мимо как раз проходил Виктор Портана, бессменный хозяин «Викки». Нэнси приветливо кивнула ему. Элегантный красавец, похожий на актера, тут же оставил важных гостей, препоручив их заботам официанта, и с самой любезной улыбкой бросился к Нэнси.
– А вот и наша маленькая, нежная, неотразимая Нэнси, – пропел Виктор своим знаменитым голосом, от которого сходило с ума уже третье поколение женщин.
– Ты меня в краску вгонишь, Виктор, – улыбнулась девушка.
Они расцеловались, а публика, заполнившая ресторан, не сводила глаз со счастливицы, которую так картинно приветствовал великий Виктор. Тейлор уже и не пытался что-нибудь понять, даже метрдотель чувствовал себя сбитым с толку. Нэнси представила своего спутника Виктору.
– Как дела дома? Здоровы? – спросил Портана.
– Все прекрасно.
– Ну, рад за вас. – И Виктор обратился к метрдотелю: – Поищите для моих друзей столик получше.
– Конечно, сэр!
Метрдотелю не раз приходилось отказывать многим важным гостям, не сделавшим заранее заказ, но теперь он повел юношу и девушку к столику в первом ряду, где стояла табличка «Заказано». Через несколько минут им принесли шампанское урожая 1948 года, из особых запасов Портаны.
– Наверное, тебе было смешно смотреть на меня? – спросил Тейлор.
– Но ты же все сделал сам, – возразила Нэнси. Ей впервые в жизни доставило удовольствие то, что ее узнали и окружили вниманием. Приятно получать с помощью одной лишь улыбки то, за что другие платят деньги, и немалые. Метрдотель разлил шампанское в хрустальные бокалы.
– Ты хотела преподать мне бесплатный урок? – сказал молодой человек.
– Послушай, Тейлор, никакого урока я тебе не преподала. Если бы Виктор меня не узнал, мы бы ушли отсюда. Нашли что-нибудь более подходящее для нас обоих. А здесь, – и девушка огляделась вокруг, – здесь слишком много снобов, кривляк и выскочек. Но раз уж мы попали сюда – давай чокнемся и выпьем.
Тейлор поднял бокал, чокнулся с Нэнси, попытался поймать ее взгляд, но не сумел. Другой мужчина привлек внимание девушки: место за соседним столиком занял Шон. Его сопровождала дама, копия Грейс Келли, но именно копия. Она беззастенчиво, напропалую кокетничала с ним. Шон смотрел на нее с обычной отстраненной иронией. Легко угадывалось, что они не случайно встретились в модном увеселительном заведении, а неплохо проводили время вместе и до этого вечера.
– Что случилось? – спросил Тейлор, пытаясь понять, кого же разглядывает Нэнси. Потом он узнал женщину и, довольный, добавил: – Вижу, ты ее тоже узнала…
– Кого? – удивилась Нэнси.
– Девушку за соседним столиком. Это же Мильци Вроноски. Она играла в нескольких музыкальных фильмах.
– А мужчину, что сидит с ней рядом, ты знаешь? – спросила Нэнси.
– Нет, но если ты и дальше будешь так его разглядывать, я этого типа возненавижу.
Шон, извинившись перед Мильци, встал и подошел к их столику.
– Привет, принцесса, – поздоровался Шон и протянул Нэнси руку. Она не сразу пожала протянутую ладонь. – Представь нас, – попросил Шон.
– Тейлор Карр, – недовольным тоном произнесла девушка. – А это Шон Мак-Лири.
Мужчины обменялись рукопожатием.
– Так Шон и есть предмет твоих недавних огорчений? – спросил Тейлор, вспомнив телефонный разговор.
Ирландец сверкнул на него глазами. Он легко разделывался с молодцами куда покрепче этого. Но с этим парнем была Нэнси, и Фрэнк велел Шону охранять девушку. Сандра рассказала мужу о Тейлоре, и Лателла предупредил Мак-Лири: «У Нэнси появился парень, мальчик хороший…»
С Мильци Шон встретился у входа в «Викки», и она вцепилась в него, как клещ.
– Что это за недавние огорчения? – спросил, насторожившись, Шон.
Он хотел все выяснить, но боялся, что Нэнси взорвется от гнева. Хрупкая и беззащитная с виду, она могла устроить черт знает что, если ее заденешь.
– Так, светские сплетни, – притворно небрежным тоном ответила девушка.
– Хочешь потанцевать? – как ни в чем не бывало спросил Мак-Лири, не обращая внимания на глупый ответ Нэнси.
Если бы девушка отказалась от приглашения, а Шон продолжал настаивать, вмешался бы Тейлор, изображая галантного джентльмена. Она бы с удовольствием закружилась в объятиях Шона, если бы по мановению волшебной палочки пропала вся публика вокруг, в том числе и Тейлор, но особенно та противная певичка. Нэнси чувствовала, что Шон играет с ней, как кошка с мышкой, и, чтобы разрядить ситуацию, сказала:
– Мы уже уходим, Шон.
Она встала, за ней поднялся и Тейлор, ощущавший себя винтиком какого-то непонятного механизма. Но Шон по-хозяйски взял девушку за локоть. Наблюдавший за ними издалека Виктор Портана молил бога, чтобы не разразился скандал.
– Ты уйдешь со мной, – твердо произнес Шон. – Мистер Карр извинит нас.
– Мистер Карр просит тебя, Нэнси, отойти в сторонку! – угрожающе проговорил Тейлор.
Вмешалась Нэнси и произнесла слова, определившие ее дальнейшую жизнь:
– Уходи, Тейлор. Как бы там ни было, на этот раз победила я!
И с ликующей улыбкой она повернулась к Шону.
Глава 17
Этой волшебной майской ночью Нэнси открыла для себя Любовь. Она позабыла и прошлое, и будущее, отдавшись наслаждениям дня сегодняшнего.
Прохладной, искрящейся звездами ночью Нью-Йорк казался волшебной сказкой, счастливым островом, городом счастья, о котором пелось в старой песне. Шон держал Нэнси в объятиях, и они ехали по улицам Манхэттена в «Роллсе» 1950 года. Машину осторожно вел спокойный, неболтливый шофер. За окнами автомобиля проплывали небоскребы. Они совсем не напоминали такие далекие храмы Селинунте, но при взгляде на манхэттенские громады Нэнси охватывало волнение.
