– А знаешь, какое обстоятельство меня больше всего угнетает в этой кошмарной истории? – продолжил охотник. – То, что все эти великомученики были убиты тобою абсолютно бесплатно. Просто сердце кровью обливается. Если б я знал о твоих мясницких наклонностях, то непременно договорился бы с Центровыми. Такая свинская бойня ради жалкой железяки, – постучал Коллекционер ногтем по кожуху MG3. – Обидно. Бульдозерист, если жив еще, на эту пропажу даже внимания не обратит теперь.
– Требуй с Фомы премиальных, – посоветовал Стас и плеснул в опустевшую тару из стоящей рядом бутыли, после чего вылил содержимое на только что зашитое бедро. – М-мммм… Блядь!!!
Жестяная кружка заскрипела под сомкнувшимися пальцами.
– С него стребуешь, пожалуй, – хмыкнул Коллекционер. – Кстати, пулемет не мешало бы почистить, а то совсем вид непрезентабельный, – он нагнулся и шумно втянул ноздрями воздух, – ты из него стрелял?
– Да.
– Не сломал, я надеюсь?
– Отвяжись. – Стас прислонился к стене и запрокинул голову, тяжело дыша.
– Ну вот и поговорили, – делано обиделся Коллекционер. – Что, даже не поинтересуешься, как мои успехи?
– Как твои успехи? – спросил Стас, не меняя положения.
– Отлично! Пока ты бока отлеживал и жрал казенную баланду, я имел очень долгий и весьма нелицеприятный разговор с Хромым. Пришлось сильно постараться, чтобы выторговать нужную информацию.
– Выторговать?
– А ты как думал? Здесь альтруисты давно вымерли.
– Чего он хочет?
– Долю, – пожал Коллекционер плечами.
– Сколько?
– Шестьдесят золотых. Больше не уступит. И так с сотни начал.
Стас усмехнулся и облизал пересохшие губы:
– Он знает, что конкретно мы хотим предложить?
– Ты меня за идиота держишь? Разумеется, не знает. И про тебя я ему тоже не говорил.
– Хорошо. Соглашайся.
– Уже согласился. На восемь утра встреча назначена.
– А как же пулемет?
– У нас еще четыре дня.
– Это просто… – Стас качнулся и повалился на кровать, – замечательно.
Теплые солнечные лучи наполнили комнату, освобожденные из плена оконных штор. С кухни потянуло пирогами.
– Поднимайся, соня, – прошептал на ухо мягкий, бархатный голос.
– Уже?
– Я на стол собрала. Все горячее.
Бездонные серо-голубые глаза светились радостью. В каштановых локонах заблудилось солнце.
Стас протянул руку и коснулся золотистой кожи:
– Катя.
Нежные желанные губы печально улыбнулись, изящная ладонь погладила его колючую щеку. Искорка радости в глазах потухла, сменившись влажным блеском.
– Ты устал.
– Да, Катюша. Я очень устал.
– Потерпи немного. Осталось совсем чуть-чуть. Ты сможешь. Ты должен. Вставай.
– Вставай, говорю! – звонкая оплеуха обожгла щеку.
Стас открыл глаза и часто заморгал:
– Что? Какого?..
– Здоров же ты дрыхнуть. – Коллекционер отступил, заметив, как рука разбуженного метнулась к кобуре. – Успокойся и одевайся. Больше спирта не получишь.
– Сколько времени? – Стас сел и уставился на плывущие перед глазами стрелки наручных часов.
– Пять минут восьмого.
– Вот черт, – взгляд с запястья упал на бедро, оказавшееся аккуратно перевязанным. – Спасибо за ногу. Что-то не рассчитал я с анестезией. Мы успеваем?
– Если продолжишь сидеть как чурбан, то нет. – Охотник достал из выдвижного ящика черные штаны и бросил на кровать. – Надень эти. Твои в крови все.
– Благодарю. – Стас, шатаясь, поднялся и приступил к сборам. – Где условились?
– В железнодорожном пакгаузе. Минут сорок отсюда, – ответил Коллекционер.
– Кто будет?
– Откуда ж я знаю?
– Не понял, – Стас нахмурился с выражением смутного беспокойства. – То есть ты даже не знаешь, кто придет на встречу?
– А чего ты хотел? – развел руками охотник. – Чтобы нас у парадного входа салютом встречали? Я сказал Хромому, что для Легиона имеется ценная информация. Он допытывался: «Давай конкретнее». Я отбрехался, что сам не знаю, но дело верное, сомнений нет. Какие уж он увещевания адресату передал, чтобы тот на встречу явился – хер знает. Но первых лиц там точно не ожидается.
– Нам никто, кроме первых лиц, не нужен.
– Хватит ныть. На месте разберемся. Скажи лучше, что мы просить будем за сокровище наше бесценное.
Стас застегнул разгрузку и усмехнулся:
– А чего ты хочешь? Денег много?
– Не помешает, – ответил Коллекционер. – Только вот с суммой не могу определиться. Как думаешь, сколько называть?
– Судя по тому, что я уже видел, в Железном Легионе ребята не бедные. Цена от твоей фантазии зависит. Ты на что деньги тратить собираешься?
Охотник задумался и надолго умолк, с озадаченным видом уставившись в пол.
– Ну? – напомнил о себе Стас, так и не дождавшись ответа. – Может, землю купить хочешь, скотину завести? Скотоводство нынче – дело прибыльное.
Коллекционер молча помотал головой.
– Или – не знаю даже – заводик какой-нибудь организовать? Тоже нет? А торговлей заняться? Откроешь магазин, будешь пушки со снарягой толкать, как Жопа.
– Не мое это, – мрачным голосом заключил охотник и опустился на стул. – Любое хозяйство к месту приковывает, а я на месте подолгу сидеть не люблю.
– Сколоти отряд тогда. Стволов в двадцать. Сможешь крупные заказы брать, и на месте сидеть не придется.
– Отряд? – переспросил Коллекционер и невесело хмыкнул: – Да я этих уродов сам перережу через неделю, а то и раньше. Не могу в стаде. Бесит. Иначе давно бы уж впрягся куда-нибудь.
– Выходит, – пожал Стас плечами, поправляя трехточечный ремень, – большие деньги тебе не нужны, раз тратить их некуда. На жратву, патроны, баб ты и так заработаешь.
– Хотя… Есть, есть кое-что, – просветлел лицом охотник.
– Ну?
– Э, нет. Если расскажу, не сбудется.
– Сколько хоть стоит это твое «кое-что»?
– Давай-ка посчитаем. Мм… В триста золотых уложусь.
– Итого – триста шестьдесят, – подытожил Стас.
– Чего для себя попросишь? Есть мысли?
– Есть. Да не про твою честь. Я тоже суеверный.
– А и насрать, – хмыкнул Коллекционер.
– Что это? – Стас прислушался. – Кто-то наверху?
Охотник укоризненно покачал головой:
– Поражаюсь степени цинизма, Станислав. Фейерверк твой наверху херачит. Пятый час уже.
Пакгауз – огромный железобетонный ангар, расположенный на удалении от жилых кварталов, рядом с изгибом Теши, – был пуст. Стас взглянул на часы – без пяти восемь.
– Опаздывают? – поинтересовался Коллекционер.
– Нет. Мы на пять минут раньше.
Циклопическое сооружение, метров девять в высоту и около сотни – в длину, почти не пострадало за минувшие десятилетия. Пробивались кое-где в стыках плит чахлые деревца, лишились створок восемь огромных ворот, дверные проемы зияли пустотой, появились сколы и небольшие трещины на могучем бетонном теле, но в целом здание выглядело на удивление хорошо сохранившимся. Даже крыша, подпираемая рядами массивных балок, уцелела.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
