— А что с теми, гм, деловарами?
— С ними мути ещё больше. У консерваторов и рекуператоров имеется соглашение насчёт доли магов, отправляемых в загородные командировки. Каждая партия подкармливает «своих», заодно взимая некоторый плавающий процент с добычи. Формально подотдел делопроизводства и управления должен заменить выбывшую креатуру консерваторов кем-то из их же обоймы, чтобы не ломать баланс. А фактически это достаточно мелкий вопрос, чтобы его стоило рассматривать отдельно. Консерваторы могут просто промолчать, чуть позже предъявив этот случай вместе с другими накопившимися для выбивания неких уступок, или договориться с рекуператорами — как заранее, так и постфактум, или попросту переоформить документы за счёт зачёта личных услуг. В конце концов, всегда есть шанс, что в очередь меня, использовав удобный момент, пропихнула затаившая Змейка — или вообще Морозная, которой не понравилась встреча Анвелии с Радьежем у нас дома. Этакий пинок подальше от гильдейской политики. Её влияния на такое хватит вполне; причём даже не факт, что ей пришлось бы чем-то расплачиваться за продвижение такого решения: она же не просто адвансар — она мой учитель и глава моей группы.
— А кто подписывал скорректированное расписание дежурств?
— Известно кто. Только это совершенно не важно.
— М?
— Важно не кто подписывал, ибо визирование там идёт не глядя — Отшельник ненавидит делопроизводство и подмахнёт хоть приказ о собственном выходе из гильдии, — а кто вписал меня. И вот это уже фигу выяснишь. Мелкий вопрос, говорю же — а мелкий вопрос может решить, на тех или иных условиях, больше дюжины разных персон. Достаточно вовремя подсуетиться.
— Уверен?
Призыватель хмыкнул.
— Я же не политическая партия, пап. Это у консерваторов, рекуператоров — и, кстати, ещё у весьма условных нейтралов, собирающихся под крылом у мастера Холемиса — среди деловаров есть люди. А у меня в подотделе ДиУ нет даже лиц, глазам знакомых. У меня есть только Луцес, который что-то слышал про эти дела и чисто по-дружески поделился услышанным. Так что я могу начать копать, просеивать и обогащать… и даже в итоге выяснить детали… но на суету такого рода придётся потратить больше времени и сил, чем оно того стоит.
Ригар покивал.
— Значит, просто слетаешь на дежурство?
— Придётся.
Перспектива Мийола не пугала, конечно — чего ему бояться в укреплённом лагере, где он, в теории, всю неделю может просидеть безвылазно? — однако и не вдохновляла. Чувства его насчёт предстоящего тоже отличались редкой мутностью.
С одной стороны, будучи бывшим Охотником, он ни диколесья, ни даже чернолесья не боялся. Слегка опасался — да, ибо это разумно; но не боялся.
С другой стороны, дежурства во владениях Лерату Склочной неспроста считались неким поощрением. Вне городских стен алхимики зарабатывали лучше, чем внутри, что для многих, и особенно для бесклановых, — желанный приз.
С третьей стороны, сам-то Мийол карьеру Охотника оставил и сделал упор на своих алхимических штудиях. Плюс опять же опыты с магоклонами, плюс ещё кое-какие дела, хорошо налаженное, устоявшееся расписание, доступ к библиотеке, всё такое… внезапная командировка, отрывающая его от всего этого на целую неделю — ой, оставьте себе!
Но отказываться глупо: кое-какие дела, которые он мог провернуть только в диколесье, тоже манили. Например, пополнение числа призывов на свой нынешний уровень, плюс удобный случай добыть пару-тройку зверей-сенсоров, которым можно заменить Сеть Лобруга, плюс ещё кое-какие дела, включая выполнение заказов Васьки.
С четвёртой стороны, покорно плясать под дудочку того или тех, кто, не спросясь, пихнул его в список дежурных… такая покорность чревата неприятностями. И сама неприятна.
С пятой стороны…
Короче, однозначно выразить отношение к происходящему Мийол затруднялся. Мутность. Густая и вязкая. Благодарить за это или делать ответную (полезную) пакость? Кому адресовать то или это? А главное — сам устроитель чего хотел (или хотела) добиться?
Одно слово: политика.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И ему придётся заниматься ею. Потому что на выбранном пути иначе нельзя.
Ну а раз чего-то не особо приятного избежать нельзя, разумно разделаться с этим чем-то в кратчайшие сроки… и заодно подкрутить собственное восприятие насчёт (не)приятности.
«В конце концов, стоит хорошенько подумать: почему вообще мне не нравится политика? В чём корни этой вот предвзятости? Самый напрашивающийся ответ: магия нравится мне больше, а ради политики придётся жертвовать временем, которое я мог бы потратить на неё, на движение по выбранному Пути. Но… это ведь далеко не всё. Это следствие.
Так. Что вообще такое политика?
Академическое определение от Ригара: политика — это способ согласования групповых интересов, при котором интересами отдельных разумных пренебрегают. Уже звучит неприятно: там, где пренебрегают чьими-то интересами, кто-то будет страдать и вполне может умереть.
Не менее академическое определение Ниары Оссименской: политика есть деятельность, нацеленная на благо государства и общества; наилучшая политика такова, что при ней большинство людей получает необходимое для жизни, продолжения рода и саморазвития, страдание же испытывает меньшинство и сами эти страдания так малы, как только возможно. Примерно то же, что и в отцовском?
Так, да не так. Ниара прямо говорит о том, что страдания так или иначе неизбежны, что кому-то придётся отказать в саморазвитии, кому-то — в продолжении рода, а кто-то вообще сдохнет; на этом фоне то, что говорится об интересах только лишь людей, а об интересах, например, гномов или алуринов умалчивается — так, мелочишка.
Политик в понимании оссименцев — и Ниары, и развивавших-углублявших её взгляды Толойна с последователями — это рачительный хозяин, ухаживающий за своей делянкой, сеющий и собирающий урожай. За мирной сельской метафорой скрывается всё то же право сильного и всё то же неравноправие разумных. Да, каким-нибудь гражданам серого списка дают необходимое для жизни, а также старательно ограждают их от избыточного притока мигрантов, возникновения эпидемий, опасностей диких земель… но не более того.
Считать их за ровню? Прислушиваться к их мнению? Облегчать им саморазвитие?
Ещё чего захотели!
…но я как-то лишку глубоко копнул. Вопрос-то стоял иной: почему мне, именно мне, не нравится политика? Смотри глубже, сын. Смотри глубже. И скажи: что ты видишь?
…потому что мне противен Старший Гвором.
Первые впечатления самые сильные. Старший Жабьего Дола — первый политик, с каким я столкнулся в своей жизни, и теперь его тень ложится на всех власть имущих.
Это я, конечно, зря. Это — мыслительный грех отождествления, тот самый, когда ленивый мозг, что жаждет шевелить нейронами поменьше, норовит сгрести в кучу даже то, что, по уму, сгребать не надо и делать простые, но неверные обобщения.
Типичный пример рассуждений под влиянием этого греха: Гвором — слабак, мерзавец и эгоист; Гвором — политик, имевший надо мной и моей семьёй власть; он злоупотребил своей властью; давайте же включим предубеждение в адрес всех политиков и всех, кто имеет власть — они ведь могут ею злоупотребить, их надо опасаться!
Результат: как только Никасси напомнила, что имеет надо мной власть, что она может что-то решить за меня и без меня — я незамедлительно взбрыкнул. Хотя она-то, не в пример Гворому, действовала из благих побуждений… вроде бы…
Но мне было наплевать.
Я отождествил двух совершенно разных людей лишь потому, что они наделены властью.
Задним числом это настолько тупо, что хочется самому себе морду начистить! Что тоже, кстати, глупо донельзя: прошлое осталось в прошлом, изменить его невозможно, причинение боли самому себе во имя некоего «наказания», для «искупления вины», совершенно бессмысленно. Об этом отец тоже говорил: мол, испытывать вину или стыд совершенно нормально, однако снова и снова погружаться в эти переживания — всё равно что без нужды ковыряться в ране, упиваясь болью и мешая излечению…
