А ещё то умение многослойного и многосмысленного общения, столь нужное любому политику — или хотя бы претендующему на способность в политике разбираться. Мийол не знал никого, кроме Орлёнка, кто дал бы ему уроки подобного общения бесплатно, а вернее, не слишком дорогой ценой. Тут опять же главное — не показать, что чужое остроумие служит к твоей пользе, а то с Амаллето станется начать брать плату за разговоры. А так… ну, поиздевается завуалировано снова. И снова, и снова, и опять. Так и что с того? Это лишь очередной момент обучения, к тому же полезный для самомотивации. В общем, посмотрим ещё, кто над кем посмеётся в итоге.
Так что в клуб призыватель пошёл. Но искомую персону там не нашёл. Что совершенно не помешало ему принять участие в тамошних своеобычных развлечениях: пользы поменьше, чем от общения с ян-Кордрен, зато задорно, интересно и всё равно есть о чём подумать.
А дома его ждало сообщение от Никасси с назначенными датой и временем визита. Хотя последнее и не радовало — наставница выделила на разговор всего лишь двадцать минут — Мийол собирался уложиться в этот срок. В конце концов, если не мямлить и не размазывать кашу тонким слоем, в двадцать минут (и даже в десять, если не в пять) можно уложить любой рассказ… если правильно выделять наиболее существенное, конечно. К тому же не далее как при последнем визите в «Словесность сорока веков» он слышал лекцию о недосказанности как выразительном средстве, способствующем возбуждению любопытства читателя и будящем воображение. Очень интересно получилось и поучительно.
Так что да. В двадцать минут он уложится. Но с таким расчётом, чтобы показалось мало.
…с воплощением плана поначалу проблем не возникло. Если не считать за проблему очень и очень холодное молчание Морозной, смотревшей в сторону и вообще не подававшей знака, что слушает, а не медитирует, например. Однако призыватель что-то такое предполагал, подготовился и рассказ вёл гладко. Он успел поведать о том, какая обстановка сложилась в Жабьем Доле ко времени его детства, рассказал про вынужденный одиночный вояж по диколесью, включая сцену с дракой зверодемонов и свои от неё ощущения; о том, как его — с подачи Старшего — встретили в Хуране и каким образом вышло так, что «воришка» так и не доехал до родных мест.
— …Ну а про то, как мы со вторым учителем выцарапывали моих родных из лап Гворома, про суд и казнь — в следующий раз уже. Двадцать минут на исходе, так что пора мне прощаться.
— В следующий раз? — отмерла Никасси… правда, так и не взглянув на него прямо.
— Ну да. Я же не закончил.
— …
— До свидания, учитель.
— Стой.
— Да?
— Насчёт этого… ил-Стахора. Он вернул вам конфискованный подарок?
— Я… не знаю. Не спрашивал.
— Закончи эту историю, ученик.
— По слову вашему, — низко поклонился Мийол.
А потом настало время вылета на дежурство. И отведённая на него неделя прошла весьма продуктивно, с выполнением всех заранее намеченных дел. (Кстати, Тоша с Рен он всё же взял с собой — и всю неделю курасы являли собой забавный, если взглянуть со стороны, сплав люто ненасытного любопытства с несколько даже излишней старательностью и самодисциплиной: не иначе, хотели оставить наилучшее впечатление, чтобы в следующий раз их снова взяли за стены).
В прошлый-то раз, когда призыватель прибыл в лагерь в сопровождении Пастыря, да при явно нерядовых обстоятельствах, всё прошло как-то скомканно; Мийол ощущал себя не столько таким же гильдейцем, сколько гостем. А вот теперь опробовал подготовленную, дежурную роль сменного алхимика: перезнакомился с десятками коллег, следил за работой сепарационных установок, лично разбирал навалы сырья (до чего новичков обычно не допускали, но когда новичок обладает специфической сенсорикой…) — в общем, полностью оправдал свою отправку за стены Лагора и снискал одобрение старожилов, пусть изрядно снисходительное.
Что же касается личных целей…
Мийол наконец-то смог отказаться от амулета с Сетью Лобруга в пользу решения, при его специализации более уместного. Вариантов перед ним стояло несколько, но в итоге он предпочёл взять «сторожевым зверем» Оливкового Полоза. Потому что таскать на себе змей ему было не привыкать; потому что самец выбранного им вида отличался неприхотливостью и мог питаться почти чем угодно — от насекомых и мышей до ящериц и просто полосок мяса, включая вяленое (а при выборе живого компаньона это фактор не последний); потому что — пусть думать об этом и не хотелось — зверей того же вида с однотипным Атрибутом на Сухом Плато хватало и в случае чего потерянного нового питомца можно быстро заменить на почти такого же; наконец, потому, что тот тип сенсорики, которым пользовалось его новое приобретение, Мийол уже знал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Конечно, сравнивать Амфисбену Урагана и Оливкового Полоза вот так в лоб — излишне смело. Но всё же атрибутник второго уровня, специализирующийся на воздушной сенсорике и несущий, помимо стихийной компоненты, свойство вроде вибраций или колебаний, именно по части своей чувствительности Амфисбену Урагана напоминал сильно. А уж когда он пройдёт направленную эволюцию до третьего уровня — затягивать с которой призыватель не собирался, хотя с направлением ещё не определился — то станет более чувствителен, чем Амфисбена.
Преимущество специализации, да.
И что с того, что Оливковый Полоз даже после эволюции останется бесполезен в бою? У него даже яда-то нет, про какие-то живучесть со стойкостью у маломерного атрибутника говорить смешно… но кого отправить в бой, Мийол найдёт.
Особенно теперь, получив ещё пару призывов «для серьёзных переговоров».
Первый незамысловато заменил Ревущего Тигра. Громовой Лев Оцепенения обладал не одним лишь звучным именем — атрибутник четвёртого уровня и сам по себе имел внушительный размер, и вдобавок отлично управлялся с магией довольно подлого свойства. Его атаки били прямо по нервной системе цели, обычно заглушая управляющие импульсы. Результат разнился: от простого расслабления мускулатуры (включая сфинктеры) до паралича. Одним из свойств львиного Атрибута было ограничение, так что под командованием Мийола он мог сфокусировать магию достаточно хорошо, чтобы остановить сердцебиение — даже у зверодемона. Ну, или свалить наземь небольшую толпу, временно отняв у жертв власть над конечностями.
Незамысловато лишить сознания — тоже. Головной мозг из таких же нервов состоит, на него влияние свойств сигнал, движение и остановка вполне распространяется.
Ну а второй, точнее, вторая… о, она стала звездой коллекции наряду с Молниеносной Демонической Крысой. Уже из самого названия — Направляющая Демоническая Ласка — ясно, что речь о пятом уровне магической эволюции. Что же до свойства направления, то при жизни эта хищница отменно контролировала кинетику. В основном свою собственную, поскольку это просто выходило экономней. Однако с помощью проникновения и разделения она также могла выдавать весьма опасные атаки, пронимающие даже зверей-подавителей защитного типа — и оставшиеся свойства усиления с накоплением ей в этом помогали.
Одним словом, Направляющая Демоническая Ласка являлась хищником скоростного типа. Легко уклоняющимся (или отклоняющим направленные против неё атаки), невероятно прыгучим (и к тому же прямо в прыжке меняющим траекторию), наносящим в ближнем бою кинжальные, глубоко проникающие и больно ранящие удары. Настоящий зверь-убийца. При жизни она имела уязвимость к стихийному урону и слабость на рану, общую для всех атрибутников без каких-либо защитных способностей — но в виде призыва… о, в качестве плотной иллюзии, для которой даже отрубание головы не фатально, Направляющая Демоническая Ласка должна была стать кратно опаснее, чем раньше.
А ведь она и в чернолесье, среди прочих магических зверей, не терялась. Сама способность дорасти до уровня младшего зверодемона — уже довод в пользу успешности такого сочетания физических и магических качеств, как у неё.
