на встречу с Грагшей.
За спиной послышался треск и шелест, а по затылку ударило тепло: шатер Рэйна разобрали, ткань распласталась по земле, давая место горячим солнечным лучам.
Стоянку потихонечку снимали. Кто-то из стаи собирался отправиться за своим вожаком в бой, остальные (и большинство) – пойдут с Грагшей дальше от тренировочного центра, к болотам, чтобы там укрыться от укротителей и дождаться соплеменников.
Или не дождаться…
Боже, я совсем не верю в успех! Заставляю себя, но не пересиливаю убежденность в провале.
Грагша разместилась на любимом месте у костра. Как обычно, она орлиным взором наблюдала за соплеменниками и не упускала возможность пожурить их за несобранность и неуклюжесть.
Впрочем, ее лицо резко переменилось, когда я подошла. Стало напряженным и хмурым, как у человека, который собирается предложить тебе сомнительный план и заранее знает, что ты, скорее всего, не согласишься.
- Здравствуй, утаенная, - такое ее обращение насторожило еще больше. Куда снова делась «Дарина»?
- Ты обещала мне какие-то снадобья, - напомнила ей, опасаясь, что старуха действительно что-то замыслила.
Грагша коротко кивнула и достала, уже не с посоха, а из внутреннего кармана куртки крохотный мешочек.
- Это поможет тебе прийти в согласие с внутренней волчицей. На короткое время. Так что прими перед самым боем.
Переняв мешочек, я задумчиво покрутила его в руках. Легкий. Внутри – порошок. Наверняка из толченых трав и засушенных земноводных. Гадость.
- Мне это не нужно было, когда я была с… - чуть не сказала: «С Вероном», но укол в сердце заставил осечься и быстро найти другое слово, - … с укротителями.
Старшая мать на это ничего не ответила, но как-то раздраженно отвернулась.
- Если ты сможешь попасть в храм, - через мгновение буркнула старуха, - то тебе не понадобятся больше ни мои травы, ни укротители, - казалось, она хотела сказать еще что-то, но остановила себя, махнула рукой, как бы приказывая себе удержаться от ненужных ссор и нравоучений.
Хорошо, что хоть в одной из нас порой просыпалась мудрость.
- Скоро тебе пора будет уходить, - Грагша взглядом указала на голые каркасы вигвамов и шатров.
В ответ я качнула плечами. Не знала, что сказать.
Старшая мать немного помолчала, а потом вдруг поднялась и прошептала подозрительно тихо:
- Есть одно дело, которое ты должна решить.
- Я? Почему я? – удивилась искренне.
- Вероятно, такая у тебя судьба, - то, что должно звучать как шутка, у Грагши вышло за упрек.
Не дожидаясь моего согласия или хотя бы ответа (впрочем, как и всегда), Старшая мать поплелась прочь от незажженного костра.
«Делать нечего», - сказала сама себе и последовала за ней.
Хотя, говоря честно, мне стало даже любопытно. Сердцебиение ускорилось от предвкушения разгадки одной из многих тайн старухи, а это со мной в последнее время случалось нечасто: моторчик в груди уж привык набирать обороты только в экстремальных ситуациях, и, кажется, забыл, что подвластен еще и каким-никаким, но положительным эмоциям.
Я совсем растерялась, когда Грагша дошла до границы лагеря и двинулась еще дальше.
Куда она лыжи навострила?!
Невольно уставилась на нее так пристально, что старуха, наверное, затылком ощутила, как я сверлю ее взглядом.
Но виду не подала.
Впереди, меж двумя поваленными соснами, показался небольшой кривенький вигвам. Хотя, наверное, и вигвамом его назвать сложно. Скорее, большая палатка.
У входа в нее стоял очень уж скучающий подросток, который с надеждой встрепенулся, завидев нас.
Боже, а я и не знала об этом месте. Что здесь?
Этот вопрос я задала Грагше, но в ответ получила только неразборчивое, но, определенно, раздраженное бормотание.
- Иди-ка погуляй чуток, - приказала Старшая мать юнцу, и тот не без радости послушался.
Когда он скрылся с глаз, старуха медленно, будто боясь, подошла ко входу и одернула ткань, преграждавшую путь внутрь.
Заходить она не стала и мне не позволила. Когда солнечный свет пробился внутрь палатки, я поняла почему: внутри едва ли хватало места для одного человека... И это место уже было занято.
Растрепанная, связанная старыми веревками на голой земле сидела Лана…
Глава 24. Решения - 2
Так вот где ее держали все это время... Видно, из-за своих наполеоновских планов Рэйн совсем позабыл о предательнице. А, может, сделал вид, будто забыл, чтобы не принимать по отношению к ней никаких решений.
Глаза Ланы вспыхнули в полумраке, злобный взгляд упал на меня.
- Что? - прошипела она совсем как змея, - пришла поглумиться над грязной предательницей?!
- Нет, я... - встречи с ней я не ожидала, а потому растерялась и непонимающе уставилась на Грагшу.
Какого черта старуха нас столкнула?!
- Законы волков жестоки к предателям. Особенно к тем, кто помогает охотникам и укротителям, - протянула Грагша монотонно, будто молитву.
- Все что я делала, я делала ради стаи! - огрызнулась Лана яростно. Она выглядела такой отчаявшейся, что, чудилось, изо рта вот-вот забрызжет пена, - укротители не трогали нас взамен на мою помощь! - она вдруг снова посмотрела на меня, и холодок пробежал по позвоночнику, - я не горжусь тем, что делала. Я страдала, когда это делала и страдаю до сих пор. Но все это ради тех, кого я люблю. Ради стаи, ради Рэйна... Ты... - она обращалась ко мне, - а ты готова была бы поступить так ради него? На что ты вообще готова ради нас и ради него?!
Она попала в самую цель. Губы задрожали, а руки похолодели. Вопрос, который я задавала себе же, теперь прозвучал вслух. И прозвучал голосом той, с кем я меньше всего хотела бы говорить.
- Я не предательница, а ты - не волчица. Мы обе не на своих местах, - подытожила Лана и вдруг притихла, сделалась хмурой и покорной.
Не сразу догадалась, в чем дело, но когда поняла - сама остолбенела.
Грагша достала невесть откуда длинный острый кинжал.
Это еще что такое? Это еще зачем?!
Когда Старшая мать одним движением развернулась ко мне, все еще протягивала кинжал и как бы предлагала его мне.
Я тут же отшатнулась от нее, как от огня.
- Ты пострадала от ее предательства и ты же раскрыла его всей стае, - со строгостью заявила Грагша, - тебе же решать теперь ее судьбу.
- Мне? Нет! С какой стати?!
Я не собираюсь вершить самосуд! И уж тем более не собираюсь ее убивать!
- Ты уже решила мою
