— Сделайте же что-нибудь! Скорее! — в панике вскрикнула Саша.
Волосы на голове Филиппа встали дыбом. Откуда ни возьмись рядом с ним появились еще четыре голема и, не обращая на него внимания, ринулись вслед за Томми.
Чуть выше по склону Ричард смотрел в другую сторону. Услышав крик Филиппа, он резко обернулся и молниеносным, поразительно плавным движением сорвал винтовку с плеча, прицелился и дважды нажал на курок. Звука выстрелов было почти не слышно — только два глухих хлопка, — но обе его мишени рухнули замертво. Во лбу обоих големов вместо буквы «е» красовалось по удивительно аккуратной дырочке. Впрочем, еще удивительнее была сосредоточенная ярость, пылавшая в глазах Ричарда.
Не успели Филипп с Сашей опомниться, как солдат уже мчался вслед за Томми. Схватившие Николь големы начали тянуть ее каждый на себя, словно намереваясь разорвать ее пополам Томми с разбегу прыгнул на спину тому, что был ближе, и потянулся к надписи на лбу. Голем попытался стряхнуть противника, но только облегчил ему задачу. В тот миг, когда оба упали на землю, в воздухе просвистело еще три пули, и почти настигнувшие Томми големы рухнули как подкошенные. У Филиппа отвисла челюсть.
Последний уцелевший голем стискивал голову Николь.
«Он убьет ее!»
Не сбавляя хода, Ричард вскинул винтовку. Послышался еще один тихий хлопок. Истукан покачнулся и, не выпуская свою жертву, рухнул наземь.
Илай, словно в замедленной съемке, перекатился на бок, сел и, вскинув руки, начал читать заклинание. Губы его двигались, но слов было не расслышать.
Ричард завел руку за спину и вытянул из заплечных ножен дожидавшийся своего часа длинный кинжал. Медленно вращаясь, лезвие прочертило в воздухе дугу и вонзилось в землю между ног Илая. Лицо колдуна стало белее полотна.
— Сиди и не дергайся, — прорычал Ричард. — Рыпнешься — убью.
Спотыкаясь и оскальзываясь, Филипп сбежал вниз по склону. Сердце колотилось как бешеное Илай сидел, не шевелясь и даже не моргая.
Томми спихнул с себя мертвого голема и накинулся на Ричарда:
— А если б вы попали ей в лоб?
— Ее лоб был на полфута ниже, — отмахнулся Ричард, баюкая дочь в объятиях.
Николь рыдала, повиснув на шее отца. По лицу старого воина текли слезы радости. Он протянул руку навстречу подбежавшему Филиппу и привлек его в Круг.
Филипп тронул любимую за плечо, и его будто ударило током. Ахнув, он перевел взгляд на округлившийся живот Николь.
«Да она же беременна!»
Голова пошла кругом.
«Как?.. Когда?.. Что за чудеса... — И вдруг Филипп с убийственной ясностью понял: — Ребенок не мой...»
— А эта четверка откуда взялась? — спросил Томми, чуть отдышавшись.
— По-моему, они шли за нами, — сказал Филипп.
Саша обвела взглядом поле битвы, опасливо дотронулась до ближайшего голема и тут же отдернула руку.
— Им нужен был ты, не Николь, — пояснила она. — Похоже, это те же големы, что охотились за Амандой.
— Вряд ли, — возразил Томми. — Аманда-то в Лондоне.
— Подумай хорошенько, — тихо сказал Филипп. — Ауру Аманды мы скрыли. Вот они и переключились на того, кто носит в себе частичку ее души. Вы связаны узами, а значит, живете друг в друге. Когда мы разделились, големы, очевидно, почуяли в тебе Аманду и пустились в погоню.
Томми поежился.
— По-вашему, мы их всех укокошили?
Саша покачала головой.
— Жеро говорил, что за Холли охотилось четверо. Эта четверка, — показала она, — выслеживала Аманду. Логично предположить, что и за Николь их отправилось четверо. Однако мы видели только троих.
— Четвертого убил я, — тихо сказал Илай. — В замке.
Саша повернулась к сыну.
— Спасибо, что вытащил ее оттуда.
— Плевал я и на вас, и на ваши спасибо! — процедил Илай, — Попадись вы мне в руки, я бы вас всех прикончил.
— Пообрывать ему ручонки, и дело с концом — пробормотал Томми.
Судя по выражению лица, Филипп был «за» и только уважение к чувствам матери мешало ему высказать, что он думает по этому поводу.
Саша перевела взгляд на сына — в глазах его пылала злоба. Илай медленно поднялся, косясь на Ричарда, который следил за каждым его движением.
— Рогатый Бог вас в порошок сотрет, всех до единого, — прошипел он.
— Илай! Не для того я тебя растила, чтобы ты стал слугой зла.
— Да? Когда ты меня растила? Насколько я помню, ты сделала ноги и предоставила сие занятие отцу. А теперь явилась не запылилась, да еще смеешь меня осуждать! Если уж кто и заслуживает осуждения, так это ты. Ты не задумываясь бросила своих детей, а теперь корчишь из себя святую невинность и удивляешься, что мы пошли в отца? Чего ж тут удивительного? Он остался с нами, дал мне первые уроки магии, научил меня водить машину, втолковал мне, как обращаться с женщинами. Ты же знала, что он за человек, вот и любуйся на результат!
Красный как рак, Илай с криком занес руку, будто собираясь ударить мать. Краем глаза Саша заметила, что Ричард вытягивает еще один нож, и вдруг свалившийся невесть откуда демон сбил Илая с ног.
Черный, с блестящим панцирем и шестью конечностями, он был похож на гигантского таракана. Чудовище шустро вскочило, развернулось и нацелило клыки на горло Илая. Однако колдун не растерялся и двинул кулаком по рогатой башке. Противник, скуля, засеменил прочь.
Илай встал на ноги.
— Прощайся с жизнью, — прошипел чей-то голос.
Саша обернулась и увидела целившуюся из лука нимфу.
— Нет! — крикнула она и, бросившись к сыну, толкнула его в сторону. И, уже падая вместе с Илаем, почувствовала, как вонзается в спину стрела, впиваясь все глубже и глубже — туда, где билось сердце. В глаза ударил ослепительный свет, в ушах зашумело, засвистело...
