— А я... могу я тебе как-то помочь? Быть может, вместе у нас и выйдет?
Изабо посмотрела на нее долгим взглядом.
— Не знаю, — ответила она честно.
— Может быть, сама Богиня привела меня сюда — продолжала Саша. — Сколько жизней мы спасем, если костер вражды между нашими семьями так и не разгорится! Если мы изменим будущее, обретет ли Верховный ковен такое могущество? А Материнский ковен — захиреет ли он до такой степени, если мы вместе поколдуем в твоем времени?
— Мне неведомо... — тихо сказала Изабо.
— А твоя мать? — спросила Саша, все больше горячась, — Примкнет она к нам?
Изабо горько усмехнулась.
— Для нее все решено. Тех, кто живет в замке, ждет смерть.
— Я остаюсь, — объявила Саша, — Будь что будет, но сдаваться без борьбы — не в моих правилах. В этом ли веке, в другом ли, я выбираю жизнь, даже если она окажется короткой. Даже если предотвратить резню нам не удастся.
На лице Илая отражалась целая буря эмоций. Саша видела, что в душе его идет борьба, но помочь сыну она ничем не могла. Какой бы путь он ни избрал, в конце его маячила смерть: во время Великой резни, вместе с десятками других Деверо, или в своей эпохе, от руки сэра Уильяма. Или собственного отца.
Растерянный, перепуганный, сын перестал казаться ей чужим.
«Дитя, заблудившееся во тьме», — подумала Саша.
Илай повернулся к матери. В глазах его стояли вопросы, но ответов на них у нее не было. Сердце Саши разрывалось на части. Она протянула руку и погладила сына по щеке — тот дернул головой.
«Вся наша жизнь была лишь прелюдией к этой минуте», — осознала Саша.
Илай отступил на шаг и повернулся к Изабо.
— Я возвращаюсь.
Хозяйка замка склонила голову.
Он поднял руку.
— А вы можете вернуть меня не на Авалон, а в Лондон?
Изабо кивнула.
— Портал возник в Лондоне — по воле двоих, пожелавших оградить себя и свою любовь. Ты можешь вернуться тем же путем.
— Вот и хорошо.
— А что потом? Как ты поступишь дальше? — спросила Саша.
Он посмотрел ей в глаза.
— Я еще не решил.
Саша стиснула его ладонь, сглотнула вдруг подкативший к горлу комок. Долгие годы она жила в разлуке с сыном, надеясь, что в один прекрасный — день это изменится. Теперь же подобная возможность навсегда утрачена.
— Я постараюсь тебя разыскать, — прошептала она.
В ответ он только кивнул, давая понять, что слышал ее, и отстранился. Изабо взмахнула рукой, и с порывом ветра Илай исчез.
Майкл Деверо
Лондон
Скоро все решится. Через несколько часов взойдет Ветреная Луна, и прольется кровь. Майкл Деверо улыбнулся. Еще несколько часов, и род Деверо займет свое законное место во главе Верховного ковена. Взмахнув полой церемониального одеяния, колдун направился к алтарю. Чтобы задобрить Рогатого Бога и снискать его милость, сегодня Майкл приготовил для него сразу несколько подношений.
Герцог Лоран, затянутый с головы до ног в черную кожу, с ухмылкой наблюдал за приближением потомка.
— Сегодня ночью Черный огонь поглотит наших врагов и сметет всех, кто стоит у нас на пути.
Отвага герцога вызывала уважение: Черный огонь когда-то стал косвенной причиной его смерти.
— Ты уверен, что мой сын будет там?
Лоран кивнул.
— Вместе с остатками ковена Каор. Этой ночью они нападут на Верховный ковен.
Майкл покачал головой.
«Какая смелость! Какой идиотизм!»
— На что они, интересно, надеются? Слабые, разобщенные, с предводительницей, которая только и может, что пускать слюни?
«По крайней мере, в последний раз, когда ее видел мой бес, именно этим она и занималась».
— А нам-то что? — хохотнул Лоран, — Главное, чтоб явились и не сорвали наши планы.
«Какая ирония, — усмехнулся про себя Майкл, — что ключ к моему триумфу — Жеро. Именно благодаря ему мы с Илаем и смогли вызвать Черный огонь в том спортзале. Не будь там Жеро, все наши заклинания ни к чему бы не привели. А теперь мой мятежный сынок, задумавший порвать с черной магией, станет причиной всеобщей погибели. Кровь Деверо... Сколько ни трепыхайся, она всегда победит».
— А ты, милочка, что скажешь? — крикнул Майкл.
Появившаяся в дверях Кари посмотрела на него сонным взглядом и равнодушно кивнула:
— Замечательно.
Лоран поджал губы.
— Сколько ты будешь держать ее в таком состоянии?
— Время терпит.
— Лучше убей ее сейчас, до битвы. Гипноз требует сосредоточенности, которую ты легко можешь утратить в пылу боя.
Майкл пожал плечами.
— Да ты погляди на нее, — усмехнулся он — Ну как, скажи на милость, она может нам помешать? И потом, победу нужно отпраздновать. Вот тогда-то нам эта курочка и пригодится.
Тройственный ковен
Лондон
На душе у Жеро было неспокойно. Ни с Верховным ковеном, ни с его отцом тягаться они не могли, но пройдет всего несколько часов, и горстка ведьм объявит войну обоим.
Он провел рукой по лицу, на котором бугрились рубцы — горькое напоминание о том, чем закончилась его последняя битва с отцом.
«Я уродец, жалкий калека. Чудовище, и внутри, и снаружи».
Он заглянул себе в душу, но, как и прежде, нашел там лишь горечь и гнев. И ни капли веры — в Богиню ли, в Рогатого ли Бога...
«Родись я в семье, где почитают Богиню, каким я был бы сейчас? Похожим на Алекса? Действительно ли он так чист и светел, как кажется со стороны? Или это лишь маска?»
Впрочем, к чему гадать? До битвы осталось всего ничего, и вряд ли он додумается за это время до чего-нибудь путного.
— Жеро!
Он вскинул глаза и увидел Холли — притихшую, повзрослевшую.
«Еще бы... После всего, что ей пришлось пережить...»
