все, но дай мне пять минут абсолютной силы. — спокойно сказал я гуркху за своей спиной. Я больше не видел смысла жить, но убить одну тварь я все еще успею.
Радостный ублюдок безудержно хохотал, его тело изменялось, он больше не бл похож на человека, это было чуждое нашему миру существо, описать которое мне никогда не хватило бы фантазии. Я сорвался с места и ударом кулака откинул эту тварь в стену. Он с удивленным выражением лица встал на ноги, вправил свернутую челюсть на место и проговорил:
— Как ты посмел ударить бога?! Ты! Червь! Ты никто! Но гордись, ты будешь первым с кого я начну очищать этот мир!
Вот только я не собирался с ним разговаривать, я вновь бросился на него нанося ему удары с невероятной скоростью, и хоть обороняться от моих ударов ублюдок не усевал, но сломанные кости срастались мгновенно.
— Тебе его так не убить. — зашептал гуркх. — Отдай мне его органы.
— Как мне это сделать? — спросил я.
— Сожрать их конечно же. Твой желудок тоже теперь принадлежит мне, а значит и то что ты съешь. — прозвучал ответ гуркха, и последовавший за ответом смех.
Вот только смутить меня было невозможно, потому что все чего я желал — смерть этой твари. Двумя ударами я пробил грудь молодого бога, и начал жрать его легкие. Меня мало волновало, что гуркх получает могущество, которое ему никто и никогда не дал бы. После моей смерти он вернется в свой мир, и чем он там будет заниматься это его проблемы. Вырвав сердце из груди Симона, я с яростью начал жрать его. Ублюдок кричал и визжал от страха от страха и боли, но сделать ничего не мог, гуркхи сильнейшие темные существа, и чем больше он сожрал, тем больше он давал силы. Симон замолк и перестал шевелиться, жизнь покинула его, когда он так и не успел стать богом.
У меня оставалось меньше минуты, я развернулся ии направился в сторону убитой мною девушки. Я лишил ее жизни, только я виноват в ее смерти, чтобы она мне не говорила. А я даже прощения у нее попросить не мог. Я подошел, сел на бетонный пол и прижал к себе груди окровавленными руками. Слезы текли из глаз, собирали кровь с моего лица и на девушку падали уже кровавые слезы. Злость и ярость не уходили после смерти Симона, ведь зол я был только на себя. Я рычал, крошил свои зубы от злости. Чертов бог этого проклятого мира! Почему ты позволяешь совершать подобные убийства? Почему подобные твари вообще появляются на свет? Ублюдочный создатель, ты не достоин людей, ты не достоин тех, кто поклоняется тебе! Ты должен сдохнуть также, как и эта ни в чем не повинная девушка! Мое время подходило к концу и только это меня радовало. Я слышал как на территорию завода прибыли глайдеры спец. подразделения, кто-то кричал мое имя, но жизнь уже покидала меня, я закрыл глаза и издал свой последний вдох.
— Ну здравствуй. — раздался насмешливый голос в пустоте, и я подскочил открывая глаза.
Я не сразу осознал где нахожусь. В моих руках не было убитой девушки, мои руки были чисты, без следов крови. Но самое главное, за моей спиной не было гуркха, и этот факт сбивал с толку. Гуркх мог оставить меня только после моей смерти, но я-то жив! Решив оставить это на потом, я осмотрелся вокруг. Я находился в какой-то библиотеке. Повсюду куда падал взгляд — стояли высокие стеллажи заполненные книгами. Книги были разных размеров: большие тома, которые можно было удержать двумя руками, и маленькие буклеты на пару страниц.
— Все рассмотрел? — раздался насмешливый голос у меня за спиной. — Может уже развернешься? Не люблю когда ко мне стоят спиной.
Я резко дернулся и повернулся, отступая назад. Передо мной стоял стол со старинной печатной машинкой. За столом сидел рыжебородый мужчина в классическом костюме тройке, если говорить точнее, то пиджак висел на спинке кресла, рукава белой отглаженной рубахи были закатаны по локоть, его насмешливый взгляд изучал меня с любопытством, в руке он держал деревянную курительную трубку, изредка поднося ее ко рту и затягивался.
— Долго молчать будешь? — наконец заговорил он.
— А что я должен тебе сказать? — недоумевал я, с трудом приходя в себя. — Как я выжил? Почему пропал гуркх? Куда делась моя… — тут я запнулся не в силах ее имя.
— Как много вопросов, но ни слова о том, что ты говорил обо мне перед своей смертью. — интонация рыжебородого немного изменилась, и он всем своим видом показывал обиду, словно ребенок жалуется на о, что его обидел соседские дети.
— Да я тебя вижу первый раз, как я бы про тебя мог что-то сказать?! — удивился я.
— Неужели? — мужчина поставил трубку на стол, и достал из печатной машинки листок со свежим текстом. — Извольте, но у меня все записано, вот смотрите сами. — он театрально прочистил горло и начал зачитывать. — Чертов бог, этого проклятого мира, почему ты позволяешь совершать подобные зверства. Почему подобные твари вообще появляются на свет? Ублюдочный создатель, ты не достоин людей, ты не достоин тех, кто поклоняется тебе! Ты должен сдохнуть также, как и эта ни в чем не повинная девушка! — читал мужчина так, словно стоял на сцене театра, и выступал перед полным залом зрителей. Под конец мужчина смахнул не существующую слезу, и обиженным взглядом уставился на меня.
— Что?! — я все еще не понимал о чем он говорит. — Перед какой смертью? Я же ведь живой стою!
— А тебе обязательно быть живым, чтобы предстать пред Создателем?
— Пред Создателем? — я скептически посмотрел на мужчину за столом.
Не высокого роста, ниже меня на две головы, а значит он где-то сантиметров сто шестьдесят пять — сто семьдесят. Жилетка от костюма тройки с трудом сходились на его выпирающем животе, круглые очки на глазах и рыжая неопрядная борода. А также обычные, слегка уставшие зеленые глаза.
— Ты выглядишь как стразовой агент, но не как создатель всего сущего. — скептически ответил я.
— А как ты себе представлял меня? Существом из галактик, увенчанным бусами из сотни планет, держателем ключей от вселенского перекрестья? — мужчина так и сочился сарказмом. — Ты вообще читал священное писание? В каждом мире оно практически похоже. "И создал он человека по собственному образу и подобию".
— Допустим. — все еще сомневаясь, я кивнул головой. — Но я представлял загробный мир иначе, а не как библиотеку.
— О, это не загробный мир, — отрицательно покачал
