– Думаешь, вся это кутерьма связана с чем-то настолько серьезным?
– А как же иначе, Ласточка? Ведь кто-то из старых пилотов точно должен быть задействован.
Алеги кивнул.
– Тогда то, что было сказано здесь, должно остаться в стенах. В этих стенах, Ласточка.
– Не беспокойся, Соша. Я знаю, что может случиться, если я буду слишком много болтать. К тому же, мне самому интересно понаблюдать за тем, во что выльется вся эта канитель.
15:30
Нагнувшись, серкулус с силой повернул ручку одного из ящиков своего письменного стола. Под его твердой ладонью она глухо скрипнула, поддалась. Дез оперся свободной рукой на полированную, покрытую застарелым лаком поверхность своего узаконенного рабочего места, глядя, как заинтересовавший его ящик сам по себе медленно открывается. На сей раз он не шумел – узнал руку хозяина. Даже мебель в своем кабинете Дэзмунд Смитт вынужден был держать самую придирчивую, готовую лишний раз удостовериться, что за душонка лезет в ее потемки. Вот дверца открылась, и в появившемся проеме тускло засиял стальной остов сейфа. От облегчения Дэз шумно вздохнул. Меньше всего на свете серкулус любил без особой надобности открывать собственный тайник. Слишком уж сложно, но ради такого случая стоит плюнуть на собственное неудобство и полезть на рожон. Хорошо, хоть его память еще не так дырява, как теперешние туннели Лабиринта. Единственная радость, да и от той хочется все послать куда подальше. Хотя бы, на тот же рожон.
– Может, все-таки, ну его, Дэзмунд? – за спиной серкулуса, точно привидение, облокотившись об огромную спинку поистине королевского кресла, стоял телепат и, по совместительству, здравый смысл из плоти и крови. – Зачем лезть к демону в зад, когда у нас и так проблем по самое не хочу. Тем более, ты нужнее здесь, нежели где-то на бескрайних просторах Резервации…
– Что, опять ссышь, Альберт? – отмахнулся от него Дэз.
– Я пытаюсь вразумить тебя, серкулус, раз уж тебя избрали на эту должность, – наставительно произнес его собеседник.
– Думаешь получится? – в голосе Дэза звучал незавуалированный сарказм.
– Я все-таки лелею мечту о том, что однажды ты станешь мудрым человеком, а не…
– А не кем, Альберт? – он медленно поворачивал задвижку сейфа, внутренне очередной раз удивляясь, как за столько лет еще помнит старенький шифр. – Мне просто интересно, ничего более.
– …мальчишкой! – безапелляционно констатировал тот. – Дэзмунд Смитт, в тебе, как мороком, кипела твоя тягучая кровь, да лихая голова норовила лечь под любым занесенным над тобой мечом, так и сейчас у тебя ничего не выветрилось из твоей буйной головушки. Ты только и рад, не оборачиваясь, занырнуть в самую глубь любых неприятностей, лишь бы не торчать в собственном штабе, занимаясь положенными при твоем-то образе жизни делами, и издавать как можно меньше умных указов.
– Считаешь, что мне не стоит туда соваться?
– Я бы на твоем месте не делал бы глупостей и занялся чем-то важным, – предложил Дэзу телепат. – Ты сейчас, как никогда, нужен своим подопечным. Ты же все-таки серкулус, а не какой-то рядовой путник, пускай хоть трижды истинный. У тебя есть обязанности, и не забывай о той огромной ответственности, что покоится на твоих плечах. Не мне тебя учить, конечно, но ты должен быть более дальновидным и не кидаться в авантюры только потому, что тебе это внезапно стрельнуло в голову!
– Альберт, я знаю, что делаю, – в такт словам Дэза под рукой щелкнул механический замок, – и уж поверь мне на слово – я сейчас самое незанятое лицо во всей Гильдии Ветра, конечно, после большей половины наших доблестных истинных путников, которым, от нечего делать, приспичило выполнять мою кровную работенку. Заметь, – серкулус при этом с силой ударил по стенке, освобождая дремлющие в ней заклятия для более пристального наблюдения, – наш брат всегда готов увильнуть от службы, если внезапно ему грозит разбирать завалы, восстанавливать чистоту и уют или предаваться с утра до вечера любой рутинной мути, которую им подкидывает моя конторка или же наша ненаглядная правительница. Не забывай, друг, мы же немного по-другому устроены. – Точно в подтверждение его слов дверца сейфа начала отливать огненно-красным и едва заметно прищелкивать, точно голодное пламя, пожирающее очередную порцию сухих головешек. – К тому же, у меня есть мой дневной сменщик, кому и придется, в надлежащем для этого виде, выполнять мою самую скучную и неинтересную работу. Зачем же, спрашивается, я нанял этого троглодита – только чтоб на посту спал да лясы точил со своими сослуживцами? Ну, уж нет, пускай отрабатывает казенные деньги со всей надлежащей ему стойкостью. Мне же перед Арвэем потом отчитываться придется за каждую монету, что ушла в нецелевое пользование. К тому же, для Сталиста нет ничего лучше, чем стать хоть на некоторое время важным лицом нашей прекрасной Гильдии. Он дотошный, как семь смертей, и с бюрократическим интеллектом, так что мне его смена только на руку.
– Дэзмунд, ты что, серьезно?
– А ты как думаешь? – наконец, после долгих махинаций, Дэз победоносно открыл треклятый сейф. – Я что, похож на великовозрастного шутника? Если на то уж пошло – все мои мысли в твоем распоряжении, и мне абсолютно без разницы, как ты их будешь читать – вдоль, поперек или вообще наискось, вкривь-вкось или через пунктир.
– Ты все-таки злобный, упертый и легкомысленный человек, Дэзмунд, – вынес свой вердикт телепат.
– Из твоих уст это звучит как комплимент, Альберт, – хохотнул серкулус, вынимая с верхней полки тайника старые и невероятно опасные безделушки, от исчезновения которых Дэз бы только облегченно вздохнул. – Ну, да ладно, зачем бессмысленные склоки? Ты все равно не остановишь мою привычку лезть в самое пекло, так что прекрати уже свои попытки мучить меня – злобного, упертого и легкомысленного человека – своими нравственными и высокодуховными нравоучениями. Не забывай, я же должен соответствовать твоим представлениям о настоящем тиране. Что скажут мои подчиненные, если услышат твои высокие речи о том, в каких кустах мне следует прятаться в случае опасности.
– Дэзмунд, ты все опять переворачиваешь вверх ногам.
– Да ну, – серкулус от напряжения зажмурился. – Вот зараза.
Он едва смог вытянуть полку из пазов сейфа. Поставил ее аккуратно на свой стол. Протер тыльной стороной ладони выступившую испарину. Перевел дух. Только потом Дэз приложил большой палец к правому углу лежащей плашмя стальной пластины, которой и была полка. Почувствовал покалывание. Значит, попал прямехонько в небольшое углубление, едва заметное глазом. Вот что значит хорошая моторная память.
– Давай, – кивнул он своему другу.
Альберт обреченно возвел глаза к тому месту, где по его расчетам должно было быть небо, после чего проделал тот же самый жест, что и его друг. Правда, делал он это с другой стороны стальной полки, с той ее частью, что была как раз по диагонали от выбранного серкулусом места.
Какое-то время ничего не происходило, но потом внезапно обоих истинных обдало струйками едва ощутимого горячего воздуха. Он пронесся так быстро, что невозможно было понять – было ли это на самом деле или же это всего лишь плод чьего-то разыгравшегося воображения. Им едва хватило нескольких долей секунды, чтобы почувствовать, как пар проникает через поры их кожи глубоко вовнутрь, а потом они вместе почувствовали ощущение эфемерного падения, не делая при этом ни единого движения. Точно каждый из них, вспомнив детство, неожиданно расправив руки, полетел навстречу грезам.
Вскоре это ощущение прошло так же неожиданно, как и появилось, а посредине стальной пластины показалась маленькая выемка. На нее-то Дэз и надавил. Глухой щелчок, и выемка очертила собой правильный квадрат. Очередной лязг, и последний секрет открылся, выставляя напоказ предмет всеобщей головной боли.
Дэзмунд Смитт щелкнул ногтем по стали, памятуя о приметах и прочей ерунде, в которую не верил, но старался все же придерживаться.
– Может, все-таки передумаешь, – даже сейчас, когда граница выбора была уже преодолена, Альберт все равно не терял надежды на то, что его друг и товарищ одумается. – В Гильдии много героев, как раз таких, что смогут проделать весь путь от начала до конца.
– Не смогут… Ты сам знаешь, что не смогут.
Телепат замолчал. Знал, что серкулус прав. Понимал, что порой никакой здравый смысл не переубедит его старого друга от вбитой в его голову идеи.
Дэзу, как и Альберту, больше нечего было сказать. Он достал из тайника ключ, осторожно привел пластину в первоначальное состояние, положил ее обратно в сейф, да так ловко, что сам от себя не ожидал. Затем серкулус расставил по местам залежавшиеся в пыли секреты, по недоброй судьбе взваленные на плечи Дэза его предшественником, и, в очередной раз перепроверив – все ли заняло свои надлежащие места, – смог со спокойной совестью закрыть тайник.
