— Мне сказали, его одолжила Ларк.
Тогда герцогине доспех придется впору. Они обе были примерно одного роста, хотя Мина и сомневалась, что сможет в нем дышать. Она протянула руку, но Лео только многозначительно улыбнулся в ответ.
— Я и раньше тебя одевал.
Он взглянул на нее с дерзким блеском в глазах, и все же Мина заметила, что голос его прозвучал чуть грубее, чем обычно, а щеки покрывала легкая щетина. Герцогиня уловила в его словах жуткую усталость, и причиной ее точно не была нехватка сна. За последние дни жизнь преподнесла Лео множество испытаний, и пусть он держался весьма достойно, порой в его взгляде ясно читалась горечь от того, что пришлось пережить.
Мине не хватило духу отправить Бэрронса ждать за дверью.
— Как он надевается?
— Подними руки повыше.
Ослабив завязки чуть посильнее, Лео помог ей продеть внутрь голову и плечи, а потом посадить корсет на талию и бедра. Его ладони скользнули вниз по спине, на мгновенье там задержавшись. Мина явственно ощущала растущее в нем напряжение. Она перекинула волосы вперед и придержала их рукой.
— Ты вся на нервах.
Лео принялся проворно затягивать шнуровку, обдавая нежную кожу шеи легким дыханием.
Нет смысла отрицать очевидное. Мина едва владела собой.
— Я стараюсь не думать о плохом.
— Но Блейду можно доверять…
— Я знаю, иначе не стала бы тебе ничего говорить.
Прикосновения его рук действовали успокаивающе, даже когда он практически остановился.
— Так что тогда тебя гложет?
— У меня на душе неспокойно. — До чего же странно было признаваться в своей слабости. — Мне совершенно ничего не известно. Я не знаю, что происходит при дворе, все ли хорошо у королевы, не схватили ли люди принца кого-то из гуманистов, кто помогал нам…
Не грозит ли беда Ханне и Гримсби, да и остальным ее слугам…
— Сделай глубокий вздох, — сказал Лео, положив ей на плечи свои теплые ладони. Не было нужды продолжать притворяться, будто он пытается застегнуть ей корсет. Бэрронс привлек герцогиню к себе, легонько прижавшись губами к ее шее. — Теперь расскажи мне, чего ты так сильно боишься.
Мина стояла не шелохнувшись. Чего она боится?.. Герцогиня открыла было рот и не нашлась, что ответить, но не стала возражать, когда Лео сквозь тонкий шелк рубашки начал большими пальцами растирать ее напряженные плечи. Она пыталась подобрать слова, что беспорядочно вертелись в голове.
— Вдруг это мой единственный шанс, а я своей спешкой все испорчу? Ведь важно застать врага врасплох.
— Вдруг это твой единственный шанс… а ты его упустишь?
Слова Лео возымели поразительный эффект. Мина бросила беспомощный взгляд через плечо.
— Поверь же в себя. Поверь в тех, кто идет за тобой. Послушай, Башня из слоновой кости все равно скоро падет. Слишком многие люди не желают больше молчать, слишком многие судьбы оказались поломаны принцем-консортом. Их всех ему не одолеть. А я точно знаю, вот здесь, — он постучал кулаком по груди, — что как только мы выступим против него, весь Лондон выступит с нами. Принцу не хватит сил нам противостоять, Мина. Я уверен, нас ждет победа.
Она едва воспринимала смысл сказанного, совершенно потрясенная уверенностью, прозвучавшей в голосе Лео, — а в голове тут же промелькнула мысль, что прежде никто не понимал ее так хорошо, как он.
Их перемирие казалось хрупким, но Мина ясно ощущала, что его притягивает к ней. Она стояла не шевелясь, и неспешные поглаживания его пальцев хорошо успокаивали. «Мне больше не хочется от него убегать».
«Вдруг это твой единственный шанс… а ты его упустишь?»
Слова эхом отдавались в ушах и стучали в сердце, становясь все громче и отчетливей, как бывает, когда музыканты после первых тактов вальса принимаются играть все уверенней. Ей подумалось в тот момент, что ничего другого у них уже может и не быть — лишь это мимолетное тайное свидание.
— Наклонись чуть вперед, — попросил он.
И отбросив все сомнения, Мина развернулась к нему, приподнялась на цыпочки и обхватила его лицо ладонями. Она успела заметить его ошеломленный взгляд, и тут же ее губы прильнули к его губам. Из горла Лео вырвался сдавленный стон, руки его скользнули ей по бедрам, он крепко прижал любимую к себе. И принялся жадно и страстно ее целовать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ей никогда не подчинить себе этого мужчину. И не скрыться от него. Он потребует отдать ему себя всю без остатка и потом попросит еще, а она едва ли сможет уступить. Но в такие моменты, как сейчас…
Мина оттолкнула Лео к стене и в нетерпении огладила ладонями его грудь. Он же принялся мять ее ягодицы и, крепко прижав к себе за бедра, заставил почувствовать, как велико его желание. А ей хотелось, чтобы Лео не останавливался, хотелось потереться о его гладкую кожу. Мина вцепилась пальцами в его рубашку, вытаскивая ту из брюк, ее руки устремились под мягкую ткань. Поскорее дотронуться до его прохладного тела. Гладить его упругий живот, так, чтоб он чуть вздрагивал от ее прикосновений, потом скользнуть вверх по твердому торсу.
И потом еще.
Мина слегка прикусила Лео за губу, выпутывая руки из ткани и дернув за пуговицы. Одна тут же отлетела на пол. Плевать. Бэрронс чуть отстранился от Мины и с рычанием принялся через голову стаскивать с себя чертову рубашку. Его обнаженное тело предстало ее взгляду, ее прикосновениям. Он схватил Мину за запястья и притянул обратно к себе, заключая в объятия.
— Не подумай, что я жалуюсь, — произнес Бэрронс тяжело дыша, и голос его, глухой и хриплый, вызвал трепет у нее внутри, — но что я такого сказал?
Сердце замерло в груди у Мины, сомнения нахлынули вновь.
— Возможно, я просто вспомнила о том, что нас ждет. Уже сегодня вечером. Мы отправляемся на войну, Бэрронс. Вдруг нам с тобой не представится другого шанса? Вдруг я так никогда и не успею заняться с тобой любовью?
Лео понял, что пыталась сказать Мина, и взгляд его помрачнел. Погибли люди. Те, кто был ей дорог. И некоторых не спасла даже голубая кровь.
— Чем же мы с тобой в тот раз занимались? — Лео попытался свести все в шутку.
— Ты привязал меня к стулу. То, что тогда случилось, едва ли можно назвать «любовью». Это было больше похоже на драку.
Кончики пальцев скользнули по ее лицу.
— Но милая, у нас с тобой остался всего час или два. — Он наклонился к ней ближе и понизил голос: — Боюсь, мне не хватит времени сделать с тобой все, что я хочу.
По ее коже пробежала легкая дрожь.
— Ты же умный парень. Уверена, ты что-нибудь придумаешь.
— Что-нибудь? Ну не знаю… — На лицо Бэрронса легла тень, он прикусил зубами ее подбородок, потом шею. — Думаю, мы с тобой сможем устроить кое-что получше, чем просто «что-нибудь». — Он придавил ее к стене своим телом, так что у Мины вырвался вздох. Перехватив ее запястья одной рукой, другой он мог свободно исследовать ее тело, чем не преминул воспользовался, даря ей несказанные ощущения.
— Бэрронс? — Мина попыталась отстраниться от его ласк.
— Что такое? — Его руки, блуждавшие по ее туго обтянутым бриджами бедрам на мгновение остановились.
Она опустила ресницы.
— Мне понравилось, как ты меня тогда целовал. В твоем тайном доме, в ванной.
И даже не сам поцелуй — хотя он был невероятным, — а взгляд Лео в тот момент. Он так смотрел на нее, будто бы в жизни не встречал ничего прекрасней. Будто бы видел все ее грани: ее силу, ее уязвимость, готовность в одиночку противостоять всему миру… Все видел и все понимал.
Мгновения потянулись медленнее.
— Правда? — Взор Лео потемнел и сделался куда серьезнее, чем прежде. И будто прожигал Мину насквозь.
Бэрронс наклонился и, легко подхватив ее под бедра, усадил на себя. Осыпая губы Мины медленными и страстными поцелуями, он направился с ней к кровати. И вот защитный корсет упал на пол, та же участь постигла нижнюю рубашку, а потом и сорочку, и белая как мрамор плоть герцогини, откинувшейся назад на подушки, предстала его взгляду обнаженной. Лео пожирал Мину глазами, его пальцы скользили по ее животу, оглаживали снизу полные груди. Потускневший солнечный свет, падавший от окна золотистым квадратом, лег на точеные мускулы его крепких плеч, коснулся выцветших кончиков ресниц.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
