– Нашла награда героев, - удивленно пробормотал ему во след Слепец. Приставала все это время провел в молчании, и теперь все еще не мог прийти в себя. Надо же! Ждал взбучки, получил подарки. Их было так много, что пришлось изрядно попотеть, чтобы сложить все в мешки и сумки. Старую куртку, как ни ценна она была памятью о Раумрау, Слепцу пришлось выбросить, потому что кожа у нее уже полопалась, а мех вылезал. Вместо нее он одел новую, добротную и теплую, хотя и немного великоватую.
Затем они продолжили путь, два раза остановившись в пути для отдыха, и к вечеру достигнув Мирта. Там, при свете костров и факелов, Слепец дал обычное представление с разрубанием палок, пронзанием пыли у ног Приставалы, отсечением волос у смелых мальцов и вытаскиванием смоляных шаров из глазниц по требованию самых недоверчивых. В награду держатель таверны и гостиного двора, продавший за вечер месячную норму горячительных напитков, угостил путников ужином и пустил на ночлег. Утром он снова бесплатно выставил им еду и питье, а пока оба уплетали яичницу с салом, принялся уговаривать остаться на некоторое время, чтобы каждый день устраивать действа наподобие вчерашнего.
– Народу-то у нас много живет! - сипло увещевал он Слепца, в котором еще накануне безошибочно признал главного. - Вас еще прорва народа не видела! И сегодня придут, и завтра, и послезавтра.
– Нет, идти нам надо, - отказался Слепец, не обращая внимания на отчаянные пинки Приставалы под столом. - Торопимся, зима ведь на носу.
– Я бы и приплатил даже, - уныло вздохнул хозяин, кривя и без того перекошенное неведомой болезнью лицо. Приставала уже непрерывно давил на ногу Слепца, требуя согласия, но тот пребольно пнул его второй ногой в голень, и нищий, корчась, улегся грудью на стол.
– Не можем мы, - твердо сказал Слепец вслух. Хозяин опасливо глянул на несчастного нищего, и убрался восвояси.
Стоило им покинуть таверну, Приставала принялся бранить своего товарища, на чем свет стоит. Тот спокойно выслушал все ругательства, из которых самым безобидным было сравнение с дохлой козой, невозмутимо улыбнулся, и вымолвил:
– Оставайся…
– Конечно!!! - взорвался Приставала с новой силой. - Кому Я тут нужен? Никому. Всем на тебя посмотреть надо, а ты, тупица ты из осины выструганная, выгоды никакой уразуметь не можешь!!! Тебя люди облагодетельствовать хотят, поить-кормить обещают, а ты…
– Если б мне нужны были благодетели, я бы и к вам в Три Горы не пришел. Было мне где головушку склонить да сидеть себе на всем готовом, в теплом доме, на мягкой постели. Это я тебе уже говорил, и больше повторять не буду. Не нравится - пожалуйста, проваливай на все четыре стороны, я тебя с собой не звал. Сам напросился. Кроме того, подумай ты хоть раз головой, а не животом: ну неделю ты здесь пробудешь, ну две, потом-то что? Изо дня в день на одни и те же фокусы смотреть никто не пожелает. Прискучили бы мы с тобой народу, тут нас тот криворылый паук и выкинул бы… Или еще заставил потом харчи отрабатывать батраками. Но даже если бы по добру, по здорову выпустил, что в том хорошего? Только куча времени потерянного. Сколько еще впереди этих деревень, в каждой одно и то же. Будем выступать, будет и еда, и ночлег.
– От добра добра не ищут, - зло ощерился Приставала, на удивление смирно выслушав длинную речь.
– Да что с тобой спорить! - отмахнулся от него Слепец. Некоторое время они шли молча, занятые каждый своими мыслями, но на восточной окраине деревни, уже за ее пределами, случилась вторая ссора.
В том месте находилась развилка, и Приставала был твердо намерен идти направо.
– Постой-ка, - сказал Слепец, прекратив шагать. - Ты не командуй, а объясни мне обстановку. Сдается мне, не в ту сторону ты собрался. Если налево двинуть, куда мы попадем?
– Никуда, - буркнул Приставала. - Потому что туда мы не пойдем, ни за какие шиши. Там - Светящиеся Горы, а это верная смерть.
– Скажи мне любезный, замок Мездоса не в той ли стороне?
– А это тебе зачем? - в голосе нищего послышался неподдельный, заставляющий слова застревать в горле, страх. - Только не говори мне, что именно туда ты и идешь!
– Почти туда, - согласился Слепец. - Чуть-чуть южнее. Так туда или не туда?
– Нет! Пожалуйста! - пролепетал несчастный Приставала, как всегда, хватая своего попутчика за рукав. Казалось, от ужаса его ноги подкашиваются, и попрошайка вот-вот окажется на пыльной дороге.
– Да что ты причитаешь, как трусливая баба! - на сей раз, Слепцу изменило его всегдашнее спокойствие. Он сам, услышав свой голос словно бы со стороны, с удивлением узнал в нем старые, казалось, давно забытые нотки ярости. Королевской ярости. Приставала мигом сжался и заскулил, как побитый мальчишка, отчитываемый отцом. - Говори немедленно: если идти налево, то к Замку-Горе можно попасть быстрее?
– Да…
– И намного?
– На двадцать дней.
– Ого! Ты думаешь, я могу позволить себе терять столько времени? - укоризненно спросил Слепец. Голос его стал прежним, спокойным и почти ласковым, отчего Приставала немного приободрился и снова попытался возразить.
– Сохранишь время - потеряешь жизнь! Это народная мудрость.
– Мудрость, дружок, при неумном применении превращается в глупость! - теперь Слепец говорил с назиданием, как настоящий мудрец. Ты бы еще вспомнил "тише едешь, дальше будешь"!
– И это подходяще…
– А ты конец у этой поговорки знаешь? Нет? "От того места, куда едешь", вот как. Ладно, расскажи мне, чего же это ты так боишься в той дороге? Вон, трясешься весь, будто припадочный.
– Что рассказывать? Гиблые там места, не ходят туда добрые люди.
– Это мы-то добрые? Калека да попрошайка!
– Нечего шутить! В тех местах Уроды живут. Когда-то, говорят, это были обычные люди, вот как мы с тобой… ну, то есть как я и как ты раньше был. Потом обнаружили они в далеких горах, которые светятся ночами демоническим светом, много ценностей всяких. Железо там было чистое, серебро, золото, даже камни драгоценные. Ринулись туда целыми семьями - да что ты, деревнями! Стали добывать то, да се, а потом хватились - а горы-то не простые оказались! За то, что люди у них награбили, они этих людей в Уродов обратили. Кто шерстью весь зарос, у кого пальцев на каждой руке по десять штук выросло, у кого свиное рыло вместо лица сделалось. Хотели они обратно сбежать, да никто их здесь не принял. Как видели рожу уродскую - не спрося имени били до смерти. Потому-то живут они теперь безвылазно у своих гор, а обычных людей ненавидят люто. Кто к ним в руки попадет, тому уж живу не быть. И не просто убивают, мучают. Уродуют, чтобы, значит, на них походить стали.
– И кто же все эти страсти рассказал, если те Уроды всех до одного встречных смерти предают?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
