— Мы отправим тебя в Лунную Обитель! — прогремел утробный глас Боба. — И на Совете Старейшин запретим Полуночному Клыку приближаться к логову разврата и греха.
— Да ноги моей больше там не будет! — Руфус сжал кулаки и размял шею. — Пусть ее там затрахают до смерти!
— Вот и договорились! — одернула подол халата, освободившись из рук родителей, и шагнула к старику. — Давай, дед, колдуй свои фокусы.
— Не здесь, — он закатил глаза и зашаркал слабыми ногами к двери. — На могиле.
— Ненавижу тебя! — я шагнула к Руфусу..
— Взаимно, — процедил мужчина.
— И не надейся, что Берта воспылает к тебе любовью, если вам удастся ее вытащить из меня, — я презрительно окинула взглядом трясущегося в негодовании мужчину. — Не видать тебе семейного счастья, потому что от твоей бывшей лишь искра осталась.
— Эта искра разожжет огонь, — старик почесал морщинистый кадык.
— Но я не позволю Берте вернуться к тебе, — лицо Боба смялось в гримасу ненависти.
— Да я тебя умоляю, — отмахнулся Руфус, пожирая меня лихорадящими глазами. — Если она не ко мне вернется, то за Оливером точно вернется.
— Не вернется! — я залепила пощечину Полуночному Клыку и не успел он сообразить, что произошло, хлестнула по другой щеке. — Не вернется!
Еще одна звонкая затрещина, и мужчина перехватил с глухим рыком руку, мягко сжав запястье. Руфус был невероятно притягателен в бессильном гневе — неистовый, с бьющейся венкой на лбу и перекошенным лицом. Ох, въестся бы сейчас в его губы и оседлать, но ведь никто не поймет этого мимолетного порыва страсти. Гости спешно покинули комнату, устремившись за вздыхающим стариком.
— Не вернется, — едва слышно прошептала в бородатое лицо Руфуса и выдернула руку из дрогнувших пальцев.
Альфа рывком притянул меня и агрессивно впился в рот. Замычала, куснула за наглый язык и отскочила от возбужденного оборотня, переводя сбившееся дыхание.
— Ты еще пожалеешь о решении вернуться в Лунную Обитель, Нелли, — Полуночный Клык горделиво прошествовал к двери. — И тебе не найти в южанах замену Альфе из Восточных Лесов. Их ласки и поцелуи не удовлетворят тебя.
— Да я все равно нихрена не помню о наших забавах, — остервенело вытерла рот от слюны. — Так что, мне не о чем скучать.
— Ты обязательно вспомнишь, но будет поздно, — высокомерно отозвался мужчина.
— Да прекрати ты себе уже цену набивать, — сердито последовала за Альфой. — Ты не один такой особенный, кому повезло уродиться с большим членом.
— Тут дело не только в размере, но и в мастерстве.
— Да я как-то не заметила невероятного мастерства, когда ты меня отымел на глазах у Оливера в Лунной Обители, — закатила глаза и спрятала руки в карманах халата. — Течная Омега и от подушки может обкончаться. Тоже мне мастер-фломастер.
— Хабалка, — Руфус затянул пучок на затылке.
— Мудак.
— Сука.
— Кобель.
— Шлюха.
— Содомит.
— Пигалица, — прошипел мужчина, спускаясь по лестнице. — Отстегать бы тебя ремнем.
— Неудачник.
— Если я неудачник, — Руфус развернулся ко мне, — то ты тогда кто?
— Сильная и независимая, — толкнула Альфу в грудь. — Я трех волков в одиночку убила. Ага? И без помощи твоей мертвой женушки. Ты где-нибудь видел еще Омег, которые бы распотрошили диких Альф?
— Тебя сначала Ошейником извратили, а потом ты ко всему прочему и головой приложилась, — Руфус беспечно пожал плечами и продолжил путь. — Вот и все объяснение. Ты чокнутая сука! И к старости твое безумие превратит тебя в мерзкую одинокую и неудовлетворенную каргу. И сдохнешь ты с моим именем на устах.
— Я твое имя после первого Альфы уже забуду.
— Увы, Нелли, твоим первым Альфой был я, а первых не забывают.
Руки так и чесались столкнуть мерзавца с лестницы, запрыгнуть ему на спину и свернуть шею, но не видать мне тогда лазурного моря, милых сердцу Лунных Жрецов и не щелкнуть по носу Руфуса, что не нужен он мне даже в шкуре Омеги. И нет ничего страшного в том, чтобы быть старой и одинокой каргой с множеством Альф в прошлом. Разбогатею на дарах и стану новой Верховной Жрицей.
