< Текст прерывается. Цвет Стены Пронзительно Синий. Далее сказано… > Красные Цветы покрыли Алое Дно Умирающей Памяти, словно только Сегодня дерзкие Грабители покинули Усыпальницу Правителя, оставив после себя Магическую Свалку из Роскошных Предметов грядущей Истории. Грабители нарушили Покой Усыпальницы Правителя в то Время, когда сам Правитель был ещё на Пути к своему Исчезновению., на Пути к своей будущей Усыпальнице – и мы приняли Его Золотых Коней за двух Больших Собак, покрытых Золотой Краской.
< Текст прерывается. Цвет Стены СинеЗолотой. Далее сказано… >
Никогда не говори «Он одинок», если говоришь о Правителе, скажи «Он один». Никогда не говори два раза одно и то же, ибо Повторение – это не Зеркало Великих Явлений. Впрочем, если это Сон, если это Отражение в Пустыне, тогда совсем другое Дело. Но если кто и скажет против себя Устами когото другого, он всётаки говорит сам
< Текст прерывается. Далее сказано… > И тогда он сказал: «И Звёзды в Небе встали грозно, и крепостные Стены были пусты, и Лошади в этом Страхе скакали без Всадников, и Всадники от Зноя и Жажды лежали в Песке дальней Пустыни, и Правители ослепли от Слёз по своему Народу.
Ибо весь Народ умер или пропал в самом себе, словно Живая Царица пропадает в Кукле из Шёлка и Шерсти, словно Тело Жреца из Крови и Плоти исчезает в КрасноКоричневом Воске набальзамированной Мумии. И только Стрелы, пущенные с Городских Стен, попрежнему летят в Никуда, ибо Божественные Стрелы всегда летят верно, но не направленно. Пусть умерло Царство, но продолжается Полёт его Стрел.
Двадцать шестая Молитва о Равновесии
< Текст прерывается. Цвет Стены СероЗелёный со Стремлением к ТёмноЗолотому. Далее сказано… > Ты хочешь разговаривать с Мёртвым Жрецом – зачем ты не говорил с Живым? Что ж, говори с Мёртвым, как с Живым, – он всё равно будет молчать, говори один.
< Текст прерывается. Далее сказано… > Он знал, что умрёт, он не знал когда, он не знал за что, но это было давно – когда, не знал никто, кроме Изиды
< Текст прерывается. Далее сказано… > Он не знал, но ждал. Ты сказал ему, когда он умрёт. Он узнал, но всё равно молчит. Ты сказал:
«Не делай так, не ходи туда, не слушай тех». Он узнал, он слушает тебя, но всё равно молчит. Ты сказал: «Я хочу предостеречь, я хочу исправить, я хочу спасти, я возвратился назад к тебе, чтобы быть другим – я не буду лгать, я не буду предавать, я буду тебя любить». Ты сказал: «Он рад твоим Словам, но он всё равно молчит. Он слышит тебя, он простил тебя, но он не может сказать ни Слова» Ты сказал: «Я был впереди, я был после тебя, после твоей Смерти. Я страдал, я молил Богов, но ты не восстал – я возвратился назад, я нашёл тебя, я хочу спасти». Он рад, он слышит тебя, но он молчит, ибо твой Вопрос Бесконечен, а его Ответ Невозможен.
Двадцать седьмая Молитва о Равновесии
<Текст прерывается. Далее сказано…> И тогда он позвал Слуг, и Слуги были его Слова, и он сказал Словами своим Словам: Невозможное больше Бесконечного, и если есть Бесконечное Наказание, то всё равно должно быть Невозможное Избавление. Вернее сказать, если невозможно прервать Бесконечное, то тогда и настаёт Невозможное, тогда и следует принять Веру в Бога Невозможного. Пусть я буду наказан и стёрт в Цветочную Пыль, пусть меня навсегда поглотят Волны Всемирного Одиночества, но только потому, что бесконечно Наказание и невозможно его Завершение, только потому и Наступает Невозможное.
Невозможное больше Бесконечного, ибо Невозможное бесконечно в Покое, а Покой бесконечней Движения. «А теперь, – сказал Правитель, – Возьмите мою Душу и Жизнь, ибо наступил Час Предначертания».
Ему ответили: «Слушай Предначертание. Ты преступен, как и все. Ты разделён, как и все, на Множество Встреч и Предметов. Ты растерял свою Душу и Веру, как и все, во Множестве Удовольствий и Преступлений. Но Бог Невозможного, предчувствуя твоё мучительное Исчезновение в Бесконечном Наказании, собрал заново твою Разделённую Жизнь и возвратил её тебе обратно в Виде Множества Загробных Статуэток – таким Образом ты снова возвращён себе в прежнем Единстве». От этих Слов Преступный Правитель уснул от Счастья – и словно драгоценные Куколки заскользили в Руках Царя.
< Вначале Надпись стёрта. Цвет Стены Полуоткрытый – СероЗелёный. Далее следуют Слова Анубиса… > «Кто ты, стоящий у Входа в Царство Мёртвых?» Ему отвечают: «Я Белый Раб пустых Папирусов.
Я не видел Справедливости по Отношению к себе ни от кого, никогда и нигде». И тогда говорит Анубис: «Ты – гаснущий Вопль Одиночества, скрытый в собственном роскошном Оперении.
< Текст прерывается. И снова спрашивает Анубис… > «Кто ты, стоящий у Входа в Царство Мёртвых?» Ему отвечают: «Если мое Тело неизбежно, то неизбежна и моя Душа, неизбежно моё Предназначение.
Если я должен быть неразличён и невидим, то моему Духу следует устремиться в Молчание Стены – в Пространство ещё не возведённой Гробницы. Если я ещё не умер, не исчез, но у меня уже нет Желания подтверждать свою Необходимость, это значит, наступило Завершение Прямой Близости с Предсказуемой Бесконечностью и настало Время Возвращения в Пространство Невозможного». И тогда говорит Анубис:
«Ты – Крик замурованной Улитки, который неизбежно достигает Неба».
< Текст прерывается. И снова спрашивает Анубис… > «Кто ты, стоящий у Входа в Царство Мёртвых?» Ему отвечают: «Моё Время мгновенно, беспомощно и беспощадно, ибо я одновременно стою в Начале и в Конце своего Пути. Боги превратили меня в Пустой Промежуток между самим собой, но сделали мой Голос Криком замурованной Улитки. Мое Тело не требует Удовольствий, но мой Дух стремится через моё Тело к Радости, поэтому я опираюсь на Посох под Названием „Могло быть и хуже“. Я родился в глубокой и тёмной Яме. Мне было изначально предназначено превратиться в Пустой Промежуток между самим собой. Но то, что Бездна непреодолима, я разглядел только в Конце Жизни. Мои Сны – словно последние Носители Печали неизбежно умирают, и любая Неразличённая Тайна превращается в Раскрашенную Игрушку. Мои Сила и Слабость в том, что я не могу зачеркнуть своими Руками то, что я начертил своими Руками – словно ктото постоянно напоминает мне о своих Невоплощённых Возможностях, которые подтверждают моё воплощённое Бессилие». И и тогда говорит Анубис: «Ты медлителен, слеп и бесполезен – словно глупая Рыба, листающая тупой Мордой Страницы затонувшего Цветного Папируса. Ты всегда не успеваешь на Встречу с Мечтой – тебе не хватает свободной Скорости, чтобы преодолеть без преступных Промежутков Пространство между Началом и Завершением Жизни».
Двадцать восьмая Молитва о Равновесии
< Вначале Надпись стёрта. Цвет Стены Неразличённый – возможно, СветлоЗелёный. Далее следуют Слова Анубиса… > «Кто ты, стоящий у Входа в Царство Мёртвых?» Ему отвечают: «Я, Живой Правитель, который пролетает на Золотой Колеснице в Сторону своей ещё не воз ведённой Усыпальницы, ибо не Люди определяют Новые Пространства, открытые для них Богом Невозможного. Напротив, Новые Пространства определяют Судьбы пока Неразличённых Людей – я ещё не умер, но мой Взгляд уже покинул моё Движение, словно перед моим Золотым Лицом уже замерцали Цветные Звёзды неизбежного Погребения, словно я уже преодолел две самые Жуткие Преграды на Пути к Свободе Исчезновения.
Первая Преграда – Боль. Вторая Преграда – Безверие, словно я уже перебрался в Новое, открытое только для меня Пространство и превратился в совсем непохожего на самого себя Правителя, ибо не мы захватываем Неизвестные Пространства, достигая их. Напротив, Неразличённые Пространства захватывают нас ещё в Области Предчувствия».
< Текст прерывается – И снова спрашивает Анубис… > «Кто ты, стоящий у Входа в собственную Усыпальницу?» Ему отвечают: «Я тот, кто тайно кричит внутри самого себя, ибо Боги превратили меня в пустой Промежуток между самим собой, изобразив мой Голос в Крике замурованной Улитки, который неизбежно достигает Неба».
< Вначале Надпись стёрта. Далее сказано… > Пройдя мимо Великой Пирамиды, ненадолго остановился Странник, посмотрел Глазами Звёзд и снова продолжил Свой Путь – о чём Он думал в эти несколько Мгновений, не знает Никто. Но от Его Взора на каменных Плитах Храма осталась Письменная Речь.
< Текст прерывается. Далее сказано… > Я утверждаю, что вначале Храмы были голы и пусты, пока в Их Тело не вселилась Власть Неба.
Двадцать девятая Молитва о Равновесии
< Текст прерывается. Далее сказано… > И тогда Правитель позвал Слуг, и Слуги были его Слова, и он сказал Словами своим Словам: «Нет меня, и сам я – лишь Мечта о самом себе. Я Белый Раб пустых Папирусов.
И я знаю не только то, чего не знает моё Отражение в Зеркале Неразличённой Воды. Я знаю не только то, чего не знают мои Двойники в Образах Людей. Я знаю не только то, чего не знает никто из Живых в Небе, в Море и на Земле. Я знаю не только то, чего не знают Вода, Ветер, Огонь, Цвет и Звук. Я знаю это только потому, что не умею ничего из того, что умеют они. Я не умею ничего из того, что умеет моё Отражение в Зеркале Неразличённой Воды. Я не умею ничего из того, что умеет мой Двойник на другой Стороне Разделённого Мира. Я не умею ничего из того, что умеет любой Человек – пусть он мой Брат, Враг или Друг. Я не умею ничего из того, что умеет любая живая Тварь, будь то Зверь, Птица или Рыба. Я не умею ничего из того, что умеют Огонь, Вода, Ветер, Цвет и Звук. Я знаю всё и не умею ничего – ибо я невозможен. Я не могу совершить самого простого Поступка. Я не могу повторить Действия и Движения, которые доступны каждому. Я не могу повторить ни одного Шага самого ничтожного Человека на Свете. Я не могу изобразить ни одного верного Звука и Знака из Пространства Предсказуемой Бесконечности, которые могут изображать даже слепые и глухие. Я не могу угадать ни одного самого очевидного Желания возлюбленной мной Белой Египтянки – на тяжком для меня Пути Познания недоступных для меня Обычаев и Ритуалов. Я не могу повторить ничего из того, что делается другими. Но я могу заменить в Прошлом, Настоящем и Будущем всех и даже тех, кого нет, не было и не будет никогда, ибо совершенное Знание требует Отсутствия любого Неразличённого Отражения не только в Человеческих Глазах, но даже в Зеркале всего Неизвестного Мира – Совершенное Знание отражено только в Невозможном».
