— Почти, но не совсем.
Он выезжает на проспект, и я продолжаю распросы.
— А кто?
— Спроси о чем-нибудь другом.
— Ладно. Ты и твоя семья тоже приложили руку к этому истреблению?
— Нам незачем было это делать.
— Чтобы не делиться с ними властью, — вношу предположение.
— Они бы никогда не стали нам помехой.
— А кому это нужно?
— Всем остальным.
— А вам, значит, нет?
— Мы… наша семья, так скажем, соблюдает нейтралитет.
— И что это значит?
— Это значит, что, по большому счету, нам все равно на то, что происходит в мире. Куда бы ты хотела поехать теперь? Или возвращаемся домой?
— Я бы съездила к маме на кладбище, но оно осталось в том городе, откуда я приехала. Это далеко, займет целый день. Да и… не знаю, что это мне даст. Кстати, я в курсе, что ты там был. Ты и твои друзья.
— Я в курсе, что ты в курсе.
Демид отрывается от дороги и кидает на меня взгляд из-под очков.
Я краснею.
— Вы… мы… встретились, когда я примеряла платье к выпускному. Ты пялился на меня.
Демид молчит.
— Не хочешь ничего сказать мне по этому поводу?
— Ты выглядела охренительно, я не мог оторвать взгляда.
По моему телу против воли проносится жаркая волна.
— Демид, я не о том. Как вы узнали, что я… ну… ведьма? По каким признакам?
— Мы не знали.
— Как это не знали?
Демид пожимает плечами.
На его языке это означает, что дальше думай сама.
Я вздыхаю и откидываюсь на сиденье.
Ладно, у меня есть, над чем поразмыслить и без его странных тайн.
— О чем он думал? — спрашивает вдруг Демид и я понимаю, что он имеет в виду отца.
— Если я не захочу говорить, применишь Глас?
— Нет, можешь не рассказывать. Я примерно догадываюсь. Подумал, может ты хочешь это обсудить.
— С тобой?
— Ты бы предпочла Кристиана?
Демид снимает очки, бросает их на панель и переводит взгляд на меня. Сейчас его глаза, как и обычно, светлые. Никакого огня или черноты.
— Кстати о Кристиане, как он? — спрашиваю я.
— Нормально, — говорит он и отворачивается к дороге.
— Почему вы трое стараетесь меня обмануть? Я видела то, что видела.
— У тебя был стресс и…
— Прошу, оставь это для кого-нибудь другого, — перебиваю я, — лучше уж тогда молчи, чем держать меня за ненормальную.
Демид замолкает.
— Отец подумал, — произношу немного помедлив, — что я не его родная дочь. Об этом ты и сам догадался. Что мама исчезла, а через месяц ее нашли в лесу. Мне кажется… я не уверена, но мне кажется, та женщина, которую убил ваш Валентин… это могла быть она.
Думаю, мне нужно получше порыться в голове Валентина, чтобы узнать наверняка. Мне нужно попасть в его голову так, как я попадала в голову Демида. То есть взглянуть на все его глазами. Тогда я смогу увидеть лицо той женщины и буду знать точно. Я ведь помню, как выглядела моя мама.
И если это окажется она, что он ее убил, мне нужно самой уничтожить старика. Отомстить за маму. А заодно избавить себя от проблем. Как-то добиться, чтобы он ответил за все. Но сначала мне необходимо научиться Гласу.
— О чем задумалась? — спрашивает Демид.
Я понимаю, что рот не открывается против воли и благодарю бога за то, что он не принуждает меня отвечать.
— Ты обещал посадить меня за руль, — говорю я, — а потом не ругать, если я вдруг поцарапаю твою машину или нас остановит ДПС.
Последнего он не обещал, но я надеюсь, так и будет.
— Демид усмехается.
— Само собой, что я не буду тебя ругать, когда есть другие, гораздо более приятные способы наказания.
— Ты о чем? — хмурюсь я.
— Если поцарапаешь машину, будешь должна мне поцелуй.
— Что? Ну уж нет. Тогда я лучше и дальше посижу на пассажирском.
— Старайся получше и тебе не придется целоваться со мной.
— Я отказываюсь.
Но Демид все равно останавливает машину у обочины.
Я снова отрицательно верчу головой.
— Нет, не рассчитывай.
— Я думал, ты смелее. А если придется удирать от погони? А ты не умеешь водить.
— Ладно, — сдаюсь я.
Мы одновременно выходим из машины и меняемся местами.
Глава 39
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сказать, что я неуютно чувствую себя за рулем машины, да еще такой, на которую с завистью пялятся все прохожие, это не сказать ничего. Но я старательно делаю вид, что все происходящее сейчас в порядке вещей.
— Так, где тут что? — спрашиваю я наигранно бодро.
Демид объясняет мне где газ, а где тормоз, и я послушно киваю.
— Надеюсь, ты не собираешься манипулировать моим сознанием, чтобы я специально съехала куда-нибудь не туда? — добавляю напоследок, перед тем, как тронуться с места.
— А смысл? Если бы мне захотелось, я бы мог приказать тебе поцеловать меня прямо сейчас, и ты бы это сделала. Да и не только поцеловала. Дала бы мне много больше.
Я краснею и, не глядя больше на Демида, трогаюсь с места.
Но он не дает забыть о себе.
Едва выезжаем на дорогу, как он накрывает мои пальцы, судорожно сжимающие руль, своими.
— Аккуратнее. Не выворачивай руль слишком резко.
— Ладно, — киваю я и сглатываю.
— И расслабься немного.
Стараюсь вести ровнее и чуть менее сильно стискивать руль. Но ни о каком расслаблении, когда он меня касается, не может идти и речи.
И все же я пытаюсь.
Только после этого он убирает свою руку с моей и возвращается на свое сиденье.
Я еду медленно, словно черепаха, Демиду даже приходится включить аварийку.
В остальном он наблюдает за моими стараниями с легкой усмешкой на губах.
Но да, мне не хочется куда-нибудь врезаться, а потом выполнять его дурацкое условие.
Если бы не мысль, что навык вождения может мне понадобиться в дальнейшем, я бы ни за что не села за руль его машины. Вообще не училась бы вождению с ним.
— Ты опять напряглась, Ульяна, — замечает Демид.
Это правда.
Мои пальцы побелели от того усилия, с которым я снова сжимаю руль, а глаз начинает дергаться всякий раз, когда на встречной полосе появляется машина.
Хорошо, что, по крайней мере, отрезок пути, который он выбрал для моего обучения, не слишком оживленный.
Но все равно стремно.
Еще бы мне не быть напряженной.
— Если ты так нервничаешь, можем перенести занятие на другой день, — говорит он.
И что изменится, если он все равно останется сидеть рядом?
— Я доеду, — говорю я и тут же с новой силой вцепляюсь в руль, стараясь не слететь случайно в кювет.
— У тебя хорошо получается, — замечает через некоторое время Демид.
— Спасибо.
Только сколько нервов мне это стоит.
— Прибавь немного скорость, — просит Демид минут через десять, но я пропускаю его слова мимо ушей.
Ну уж нет.
Все же под самый конец поездки, когда на дороге ни одной машины, немного прибавляю. И скидываю снова перед воротами.
Когда я останавливаюсь и заглушаю двигатель, то просто не в себе от облегчения.
Мне хочется рассмеяться, потому что нас никто не остановил, и я никуда не врезалась.
— Отлично получилось, — комментирует Демид.
— Спасибо.
Я радуюсь, словно ребенок.
— Но я все равно хочу свой поцелуй.
— Обойдешься, — нагло заявляю я и снова чуть ли не улыбаюсь.
Хватаю рюкзак и хлопаю дверью.
— Договор есть договор, верно? А еще ты обещал научить меня Гласу.
— Может, тогда начнем прямо сейчас? Подойди ко мне, обними и поцелуй.
Что????
Но ноги уже несут меня к Демиду.
Говорить я, слава богу могу, он ведь не уточнял, что я должна идти к нему молча. И я взрываюсь в обвинениях.
— Нет, так не честно, Демид! Не честно!!!
Он пожимает плечами и тут же вкрадчиво добавляет:
— Сопротивляйся.
Я пытаюсь, очень даже пытаюсь. Но у меня не получается.
Сгорая от бесполезных усилий, обиды из-за чувства несправедливости и ненависти, я подхожу к Демиду вплотную.
