— Эй! — осторожно вякнула я, еще не понимая, что произошло, но уже подозревая, что меня опоили и затевают недоброе. — Есть тут кто живой? — Живых не было, стены из костей не отражали эха. — Эй, — не унималась я, — я сейчас разозлюсь и все здесь разнесу. — Моим угрозам не вняли. Тогда я закатала рукава, но из самых миролюбивых намерений все-таки предупредила: — Пеняйте на себя, начинаю разносить. — Зажмурила глаза и изо всех сил захотела, чтобы стены для начала потряслись. Акция устрашения не получилась, нет, кровать зеркало задрожали, но вот стены плевали на мои желания. — Так, — уже всерьез обозлилась я, — а вы в курсе, что это не первый замок, который я с лица земли стираю? — вопросила я и так ярко представила себе, как стены вокруг меня разлетаются щепочками, что в порыве забыла прикрыть голову руками. Дерево, стекло, ткань, все, что было в комнате, в единый миг было сметено неслыханной силы ураганом, изодрано, исковеркано и стерто в мельчайший порошок. — Уй! — завизжала я, пытаясь закрыть лицо, чудом в последнюю секунду выставляя щит. Теперь все это кружилось вокруг меня, дыхание перехватывало от неимоверной смеси духов, в воздухе плавали цветные нити, и только костяные стены остались равнодушны к моему гневу. — Вот вы как? — кашляя и чихая, возмутилась я. — Ну тогда держитесь, щас вам мало не покажется. — И, набрав полную грудь воздуха, заорала во все горло: — Анчутка!
Часа через три я сидела злая и охрипшая, как столетняя ворона. Никто на мой зов не явился, в окружающем меня беспорядке я с трудом смогла расчистить себе пятачок, в центре которого и сидела, ожидая, что будет дальше. В голове бродили всякие жуткие мысли, самая страшная из которых была та, что меня здесь замуровали и никто не явится, пока я не иссохну до скелета. Мыслишка была гадкая, я всячески ее от себя отгоняла и даже обрадовалась, когда услышала шорох, словно из стены вытащили пробку.
— Кому тут делать нечего?! — сипло поинтересовалась я.
— Это я, принц Рокмир, — услышала я страстный шепот.
— Ну и чего тебе надо, гаденыш? — ласково поинтересовалась я.
Принц обиженно засопел:
— Отчего же сразу гаденыш? — обиделся он. — Я вас от смерти спас. Между прочим, матушка вас вообще отравить хотела.
— Ой, какая приятная семейка! — всплеснула я руками. — Сейчас еще папашка явится, начнет меня в дружину собирать.
— В каком смысле?! — не понял принц. — Ах да, я в ваших вещах архон видел… Это чей?
— На дороге нашла, — буркнула я. — Слышь, спаситель, ты когда меня из замка выводить будешь? На дворе-то уже поди ночь, матушка уснула, не заметит.
Принц закашлялся, словно мухой подавился, а я сразу поняла, что благородство не самая его сильная черта. Сейчас начнет всякие гадости предлагать. Правильно я не люблю княжьих сынков — все они гады, как один. Скрепя сердце я предложила:
— Ладно, давай выкладывай свои требования.
— Какие требования? — вроде бы даже удивился подлый Рокмир.
— Ну не просто ж так ты меня в этом склепе маринуешь.
— Это не склеп, — сообщил принц. — Это комната для содержания магических созданий, сложенная из костей хтонического чудища. Ее мой папа специально спроектировал.
— Слушай, — рявкнула я, — давай ты мне лекцию позже прочитаешь, когда я приеду на руины вашего замка посмотреть, или ты хочешь сказать, что я так запала тебе в душу, что ты посадил меня тут, как в зверинце, и будешь приходить, чтобы полюбоваться?
Принц замолчал под напором моих обвинений, а потом растерянно признался, что как-то по-другому представлял себе наш разговор.
— Вы поймите, я же вам ничего дурного не предлагаю, просто там, в лесу, когда я почувствовал вашу неиссякаемую мощь…
— У-у-у! — завыла я по-волчьи. — Ненавижу магов, нет у вас ничего святого! Всяк норовит над бедной девушкой надругаться, воспользоваться ею. — После этого взрыва я захлопнула рот, огладила на себе платье и великодушно согласилась на все его предложения.
— Ладно, заходи, пользуйся, пока я добрая.
Принц за стенкой чуть не задохнулся от счастья, но головы, к сожалению, не потерял, заявив, что не может прямо сейчас открыть дверь в мою темницу, но желает в залог нашего сотрудничества получить малую толику моей силы, и я увидела, как из стены ползет его рука.
— Если для вас это, конечно, не составит труда, — слащавым голосом проговорил он, а я подумала: и как он мог мне понравиться хотя бы на короткое мгновение?
— Не составит, не составит, — пробурчала я и, распинывая щепки, в которые превратилась моя шикарная кровать, подошла к стене и изо всех сил уцепилась в протянутую мне руку, воображая себя морем-океаном, как я это проделала с Велием.
Сила принца Рокмира хлынула в меня потоком, да таким, что негодяй взвизгнул, а я злодейски захохотала, припомнив Маргобана, но принц все испортил, дернулся так сильно, что я не смогла удержать его руку. За стеной послышался шум падения, я радостно осведомилась:
— Эй, есть кто живой?
Мне никто не ответил. Я страстно припала к дырке, увидела тускло освещенное факелом подземелье, ряд клеток и верстак, похожий на кузнечный, с всякими щипчиками, крючочками, коловоротами и кандалами. Недолго думая я высунула туда руку и проделала все свои утренние упражнения с землетрясениями, поджогами, погромами и метаниями молний. Проклятая костяная клетка не давала мне развернуться, но верстак и часть коридора разнесло в пух и прах, а потом я прочитала медленно приходящему в себя принцу лекцию о настоящем рыцарском поведении, что положено и чего не положено делать принцам, больше всего бесясь из-за того, что не вижу Рокмира и мне приходится стрелять молниями наугад. В полубреду он все-таки сообразил, что я могу либо заглянуть в дыру одним глазом, либо высунуть руку, и начал отползать в сторону. Я рычала тигрицей и требовала, чтобы он хоть сейчас был мужчиной и не смел ползать при даме, сыпля во все стороны ливнями огненных шаров. Иногда нас прерывали слуги, прибегавшие на шум побоища, их я бесцеремонно запуливала обратно в коридор. До тех пор, пока не появилась хозяйка замка.
— Ага! — весело воскликнула я, завидев Лилит. И тут же, высунув руку, пожелала дождь из лягушек и жаб, однако ожидаемого визга не услышала, сквозь кваканье прорезался взбешенный голос королевы:
— Это все, что ты можешь, мерзавка? Мне не страшно твое колдовство, я сама ведьма.
Я с удивлением вырвала из дыры руку, чтобы посмотреть на не поддающуюся моим чарам ведьму, и, взвизгнув, отскочила от стены, поскольку Лилит, подобрав валяющийся на полу прут, попробовала выткнуть мне глаз. Я ухватилась за железяку, и мы, сопя, стали бороться. Королева была сильнее, но зато я смогла сделать так, чтобы прут укусил ее за палец. Лилит разразилась площадной бранью, а я, не мешкая, обрушила на нее потоки огня, льда, каменьев и молний, которые, к моему удивлению, не причинили ей никакого вреда. Когда я снова припала к дыре, то поняла почему — на ней гроздьями висели амулеты. Я захохотала:
— Ой, не могу!
Лилит потрясенно замерла.
— Ведьма, говоришь? Да ты только за счет своих цацек и держишься! Если бы не они, давно бы уже лягухой квакала рядом со своим сынком! — И я мстительно пульнула в сторону Рокмира, затаившегося за клетками.
— Не смей! — завизжала королева и стукнула железякой по стене, я еле успела отдернуть руку. Так мы и шипели друг на друга, как две гадюки, пока не подал голос принц. Вот тут уж королева совсем потеряла голову, разверещавшись, как базарная торговка, забыв обо всех приличиях. Принц был оскорблен, унижен, смешан с грязью, побит и бесцеремонно вытолкан из подвала, несмотря на все мои усилия помешать. После чего Лилит пообещала, что я в своей клетке с голоду помру, и погасила единственный факел. Хотя зачем, если стены моей темницы сами светились?
Оставшись в одиночестве, я поняла, что утомилась, а также то, что ближайшие три-четыре дня мне будет очень нелегко, потом станет легче. Через четыре дня, по словам Велия, люди умирают от жажды, отправляясь в светлый Ирий.
Протянула я, однако, намного дольше. Не сказать, что время летело стрелой, я поняла, насколько каторжанам, добывающим камень в карьерах, веселее, чем одиночному заключенному. Основных занятий, чтобы убить время, у меня было три. Первое — это долбить костяную стену при помощи инструментов, добытых через дырку из разгромленного подземелья. К сожалению, это были в основном палки и крючки, ни один из молотков в эту дыру не пролез, я скребла и царапала ненавистные стены, но толку было чуть.
Утомившись, я предавалась второму развлечению — сочиняла срамные частушки о Лилит, которые исполняла с чувством и до хрипоты. Третьим развлечением был принц, который бледной тенью время от времени появлялся на пороге каземата и начинал меня увещевать, кружа вокруг моего узилища, как собака вокруг кости. Я каждый раз боролась с собой, чтобы не прибить негодяя насмерть, и он, видимо чувствуя мою неприязнь, принимал всяческие меры предосторожности. Увешался гроздями амулетов, а главное — не появлялся на пороге без подарков. При нем всегда был бурдючок с водой и что-нибудь съестное.
