— Беги!
Аэрон чудом вывернулся из полушубка и вывалился за пределы круга лишь за мгновение до того, как маг его замкнул.
Ведьму, бросившуюся следом, отшвырнуло назад, и над заснеженным лесом громыхнул грозовой раскат, словно вдруг посреди снежной зимы случилась летняя гроза.
— Что теперь? — спросил задыхающийся Аэрон, утирая пот.
— Теперь пойдем ее хозяйку ловить. — Устало опираясь на саблю, Велий кивнул в сторону темного леса.
— А эта? — показал на ведьму Аэрон.
— Эта? — Велий сунул заговоренную саблю обратно в ножны и, тяжело взобравшись на коня, махнул рукой: — С этой и без нас разберутся. Впрочем, если хочешь, — на, заруби.
Аэрона передернуло, он затряс головой, всем своим видом показывая, что такие подвиги не по нем.
— Ну тогда поехали. — Велий тронул коня, потом хлопнул себя по лбу и снова полез в сумку: — На, хоть рубаху сверху накинь теплую. А то потом еще перед Урлаком отвечать придется, что заморозил тебя по дороге.
Аэрон хохотнул и натянул на себя шерстяную рубаху, а потом вытащил из своего мешка шелковую, нарядную, надел сверху:
— Видал, какая у меня есть?
Велий улыбнулся:
— Запасливый ты, как бурундук, нет, как Верелея, у ней тоже сумка нарядами набита. Даже шуб две штуки было. Платьев нарядных тоже.
— А зачем это ей? — заинтересовался Аэрон. — Насколько я знаю свою «невесту», ничего просто так она с собой не возьмет.
— Вот и я думаю, зачем? — пожал плечами Велий. — Кстати, как она там? Вернулась или еще нет?
Аэрон задумчиво закрыл глаза, затем встрепенулся, крутанулся в седле туда-сюда, потряс головой, словно собираясь вытряхнуть воду из ушей, и разразился руганью:
— Вот ведь ведьма проклятущая! Так меня о землю шарахнула, что в голове звон стоит. Извини, друг, не чувствую ничего.
— Ничего, пройдет. — Велий разочарованно вздохнул. — Раз поблизости не чувствуешь, значит, она еще далеко.
И они поехали дальше, стараясь по пожухлой хвое, по наметенному снегу, по мертвящей тишине вдали найти след ушедшей моровой девы. Вслед им летели громовые раскаты и нечеловеческий вой плененной ведьмы.
К исходу третьего дня Индрик уже готов был бежать из Погорельцев, очень живо ему припомнилось, почему он скрывается в Заветном лесу и что это за штука — фанатичное поклонение. Да и за Верею он стал не на шутку волноваться. Переговорил со всеми через зеркальце, достал Зорю вопросами, не тянут ли того ноги куда-нибудь бежать?
— Бесчувственный ты, как истукан! — топотал единорог. — Во время ее запоя тебя же веревками вязали! А сейчас что?
— Да вроде бы отпустило, — разводил руками Зоря. — Не тянет никуда. Может, померла она?
— Померла, так на могилку бы тянуло, — успокоил его единорог и тут же велел: — Собирайся!
— Куда?!
— Велия проведаем.
— Ты ж его терпеть не можешь, — ухмыльнулся Зоря.
— Я тебе поухмыляюсь! — не выдержал дядька Вереи. — Овечка, ты с нами?
— Еще неизвестно, кто тут с кем, — проблеяла та. — Я тоже удивляюсь, чего это маг пропал?
— Вот и я думаю, какие-то непорядки, — кивнул Индрик, но прежде чем они отправились, случилось еще одно. На подворье Погорельцев серой тенью мягко скакнул волк.
— Привет — Алия помахала всем ручкой, легко соскользнув с косматой спины волка. — Что-то я давненько своей подруги не видела и не разговаривала с ней.
— Мы тоже, — буркнул Зоря.
Алия уперла руки в боки, пристально оглядела компанию:
— Вы хотите мне сказать, что не знаете, где моя подруга?
— Мы уже три дня не знаем, где она, — сказал Зоря.
— Что?! — воскликнула Алия. — И вы сидите здесь и ничего не делаете?! Честное слово, — она обернулась к Серому Волку, — со мной она сохранней была!
— Да мы и так уже хотели… — виновато проговорил Зоря, оглядываясь на Индрика и овечку, мол, почему я должен тут за всех отдуваться.
— Хотели они! — вскипела Алия и топнула ногой. — Сидели тут и лясы точили! — И в две минуты устроила всем такой допрос, что взмок даже Индрик, а Зоря лаквиллку неимоверно зауважал.
— Во какая! — Он ткнул локтем в бок овечку. — Только что каленым железом не пытает!
— Еще не вечер, — сказал Серый Волк и деликатно зевнул, прикрывая лапой сахарно-белые клыки и косясь на Индрикову подружку. Овечка невнятно что-то проблеяла и полезла под брюхо единорога.
— Значит, так, — решительным тоном заговорила Алия. — Если она действительно поскакала к этому фон Птицу, как вы говорите, то мы сейчас поедем к Велию и пусть он выясняет, что это за столичный гусь.
— Велий к зеркальцу не подходит, — пожаловался Зоря.
— Значит, мы сами навестим. — Алия вскочила на Серого Волка и так сильно ударила его каблуками в бока, что тот всхрапнул и пожаловался:
— Вообще-то я былинный персонаж.
— И что, мне теперь умереть от почтения? — насупилась Алия.
— Да нет, я это к тому, что лет мне много. — Серый оттолкнулся от земли, услышав позади ехидное блеяние:
— Подкаблучник.
Безвестный хутор встретил их ревом побоища. Пятерку вновь прибывших вжали в землю и чуть не распылили серым пеплом.
— Кто такие? — орал ражий мужик, вжимая сапогом Зорю в снег.
— Мы к Велию, — просипел богатырь.
Разъяренная Алия билась в тисках спеленавшего ее заклятия, но Серый Волк ничем не мог ей помочь, на него самого недобро смотрели три колдуна с рогатыми посохами. Индрик и овечка стояли спина к спине, насколько это у них получалось, держа оборону. Единорог скалил клыки, пугая боевых магов своими обширными связями в Навьем царстве, а те никак не могли определить, к какому виду нечисти его отнести.
— Ребята, вы не знаете, с кем связываетесь! — гневно ржал Индрик, но «ребята» пугались его не больше, чем каменного истукана при дороге. Срочно вызванный Велий был черен от усталости и едва не падал, но его поддерживал замученный вампир.
— Индрик! — радостно помахал он рукой. — А мы уже управились!
— Бижу, — прошипел единорог, — весь Конклав, поди, тут.
— Ну-у, не весь, — протянул маг, — но четвертушка точно.
— А чего это они вас посохами бодают? — влез в разговор вампир.
Индрик прищурил глаза и разразился такой гневной речью, что потряс даже седобородых колдунов.
— Чего ж вы сразу не сказали? — Они уважительно спрятали посохи за спину. — А то к Велию, к Велию.
— А мы потому что к Велию, — рявкнул Зоря, поднимаясь из снега и с уважением глядя на силача, который его топтал. — Друг, у тебя перекусить не найдется? А то я когда нервничаю, на меня жор нападает.
— Терпи, паря. — Силач хлопнул его по плечу. — Здесь все на версту вокруг отравлено, так что кушать не рекомендуется.
— Ну дела… — вздохнул Зоря. — И хозяйка пропала, и пожрать нельзя.
— Какая хозяйка?
— Ну та, которая жена вон того вурдалака. — Зоря показал на Аэрона.
— Какая жена?! — запротестовал Аэрон. — Нет у меня жены!
Велий обвел всех хмурым взглядом и потребовал:
— Рассказывайте, что опять случилось? И где эта оторва?
Короткий рассказ Индрика он выслушал с отрешенностью человека, не спавшего трое суток, после чего вскарабкался на единорога и спросил:
— Ты за сколько до столицы доберешься?
— Ну к вечеру, — задумчиво тряхнул крыльями Индрик.
— Замечательно. — Велий покачнулся. По дороге я вздремну. — Он обернулся: — Передайте архимагу Густаву фон Птицу, что я его вечером навещу по очень серьезному делу.
До самого вечера встревоженный Индрик добросовестно махал крыльями, покрикивая на Серого Волка, который никак не хотел отставать, несмотря на двойную ношу. Замученный не меньше Велия Аэрон категорически отказался спать, пока неизвестно, что случилось с его любимой «невестой», поэтому бессовестно дрых, облапив Алию. И лаквиллке приходилось держать его, чтобы не ухнул вниз.
Овечка, выпросив у магов карту Северских земель, сказала, что запросто обставит Индрика и даже встретит его в Красном городе с пирогами. Зоря попенял ей, что вообще-то пропала хозяйка и не до глупостей, на что овечка фыркнула и умчалась, мгновенно растворившись в снежной дали.
— А вы, я полагаю, с нами останетесь, — оценивающе глядя на Зорю, сказал один из боевых магов. — У вас, говорят, какая-то проблема с хозяйкой. Мы могли бы попробовать вам помочь.
— Не надо меня пробовать. — Богатырь попятился. — Мне и с хозяйкой неплохо. — Он покрутился на месте. — Послушайте, а столица-то в каком направлении?
— Там, — показал пальцем маг, — примерно.
— Ага, — сказал Зоря. — Значит, солнце в спину, а луна в лицо. — Он подтянул свои сапоги-скороходы, отвесил всем присутствующим поклон и кинулся вслед за друзьями.
Фон Птицу, получившему сообщение по магической почте, не пришлось бросать дела в ожидании Велия, поскольку последние четыре дня он пребывал в странном состоянии — дела Конклава вдруг стали какими-то далекими и ненужными, даже сообщение об уничтожении моровой девы он воспринял без особого интереса. Неожиданно для самого себя он погрузился в дела, которые годами откладывал: чтение книг, шлифовку заклятий, созерцание природы и составление духовного завещания потомкам.
