Очень хотелось увидеть Дирона, но было страшно. Во-первых, будить, а во-вторых, смотреть в глаза. Кто знает, как он поведет себя после нашей ночи? Сделает вид, что ничего не произошло, или скажет, что это была ошибка? А может быть, захочет повторить? Или просто сошлется на стрессовую ситуацию и предложит забыть? Я, признаться честно, сама не знала, чего хочу. И вряд ли получится ответить на этот вопрос, пока я не увижу Дира снова. Не сяду рядом и не дотронусь рукой. О том, что все произошедшее было ошибкой, слышать не хотелось. Остальные варианты допустимы. Сделать вид, что ничего не случилось, значительно проще и мне. Попробовать быть вместе мучительно притягательно, но страшно. Попытаться забыть тоже можно, только я не была уверена, что выйдет.
Строить предположения надоело быстро, и я, одевшись, вышла в коридор. Толку гадать, если комната мага находится всего лишь этажом ниже. Нужно спуститься и посмотреть, как он там, а заодно и поговорить по душам.
Маг был плох. Это я поняла, когда вошла в комнату. Бледное до голубизны лицо; впалые щеки и потускневший взгляд, и дело здесь, видимо, не только в физическом состоянии. В глазах была тоска и боль, глубоко затаившаяся, свернувшаяся в клубок и пожирающая изнутри. Я бы сказала, что маг сдался. Но только что заставило его сломаться в последний момент. Все же позади?
— Эй! — Я села на кровать и взяла его за руку. Маг дернулся, но вырывать ладонь не стал, как, впрочем, и поворачивать голову в мою сторону. — Дир, все нормально. Все закончилось. Правда. — Я старалась, чтобы мой голос звучал мягко и нейтрально. Любые проявления чувств, кроме дружеских, были бы сейчас неуместны. Поэтому я старалась. Даже отсела чуть дальше. Очень хотелось просто обнять, поцеловать и закрыть собой от мира и от воспоминаний. Но я боялась, потому что не знала, как на это отреагирует Дир, вдруг ему подобные нежности не нужны? Ему и так сейчас сложно, а тут еще я буду напрягать.
— Нет, не закончилось, — шепнул он. — Для меня, наверное, не закончится никогда. Я закрываю глаза и вижу их лица. Я не хочу вспоминать, но миг за мигом прокручиваю каждый день в голове. Я по секундам помню каждое убийство. Когда убивал, не помнил. А сейчас помню все. А когда я засыпаю, они приходят ко мне во сне. И не с благодарностями, поверь.
— Это был не ты… — Я попыталась утешить.
— Я, и ты это знаешь. Только без оков и цепей — чистая сущность. Я даже не могу оправдаться тем, что вампир и моя истинная суть такова. Я эльф в вампирьей шкуре. Для меня все произошедшее равноценно смерти.
— Ты не мог контролировать свои инстинкты. Свое…
— Тело? Оль, какой же я маг, если не могу контролировать собственное тело?
— Никто бы не смог, я знаю. Льрисса об этом говорила. С вампирским голодом совладать нельзя, он подминает под себя все, любое сознание. На первый план выступают инстинкты: догнать и сожрать.
— Ты так легко об этом говоришь, а ведь я едва не убил тебя. Понимаешь, даже сейчас я четко понимаю — останься мы в камере чуть дольше, не дай мне Даллар тогда еще крови, я бы тебя убил. Не задумываясь. Не смог бы совладать с тем самым голодом, о котором ты сейчас так спокойно говорила. Мне кажется, я и сейчас не контролирую некоторые потребности этого тела. Они сильнее и ярче, чем были раньше. Вспомни перед свадьбой, сколько крови мне дал выпить Даллар, а все равно я едва не сорвался. Разодрал тебе запястье, хотя всеми силами старался есть аккуратнее.
— Все нормализуется. Дир, перестань заниматься самокопанием. Что было — уже не изменишь. Ты не мог противостоять голоду. Даллар об этом знал, вся вина за смерть девушек лежит на нем, а не на тебе. И если бы убил тогда меня, в этом тоже был бы виноват Даллар, а не ты.
— Но я-то виню себя…
— А это уже твой выбор, — разозлилась я. — Себя можно винить за что угодно. Ты очень похож на своего брата.
— Не сравнивай нас. Мы очень и очень разные.
— Да? А почему же тогда вся сила и уверенность пропадают, едва только вы нос к носу сталкиваетесь с неприятностями? Если вы попали в ситуацию, в которой в силу обстоятельств повели себя не так, как считали нужным, то все: вы развалились на куски и собираться обратно не желаете! — Я уже почти кричала, а от гнева кровь прилила к щекам.
— Мы не похожи, — упрямо заявил маг и отвернулся.
— Раз не похожи, тогда соберись и живи дальше, а не страдай понапрасну! — Я, хлопнув дверью, вышла в коридор, прекрасно зная, что как бы Дир ни упирался, он прекрасно понял, что я имела в виду, и, без сомнения знал, — я права. Какие выводы из этого сделать — решать ему. Я больше ничем помочь не смогу, да и не хочу. Похоже, ситуация повторяется. Сначала со Стиком, который сдался семь лет назад и оттолкнул меня из-за собственной трусости. А теперь вот с Диром.
А разговора о ночи не получилось. Видимо, ситуация сама повернулась в сторону «мы ничего друг другу не должны, и вообще ничего не было». Что же, я умею принимать правила игры, но это не значит, что я не попытаюсь эту ночь повторить. Во второй раз, думаю, защиту мага пробить будет значительно проще. Зачем повторять ошибку, допущенную с герцогом? Уйти я всегда успею, тем более меня пока никто не прогонял.
Стикура я увидела в конце коридора, и его взгляд мне не понравился. Хищник, который ждет, когда добыча подберется поближе. Черт, почему рядом с ним я всегда чувствовала себя добычей. Трофеем. Рядом с Диром такого не было.
— Как там мой братец? — улыбнулся он, прислонившись к косяку и перегородив собой проход. Я не удержалась и скользнула по нему взглядом. Все же Стикур был невероятно красив. Для меня, по крайней мере, и, похоже, он прекрасно об этом знал. Я готова поспорить, что светлая, подчеркивающая загар рубашка, расстегнутая на груди, надета с расчетом на меня. К сожалению, одной физической привлекательности чертовски мало. Семь лет назад он покорил меня не этим. Чем, я правда, помнила смутно.
— Не очень хорошо. — Я с трудом отвлеклась от созерцания его смуглой кожи и серебряного медальона, болтающегося на груди. Он как магнит притягивал взгляд к стальным мышцам. — А ты уже у него был, смотрю? Раз все знаешь. Не после ли твоего визита Дир выглядит таким потерянным?
— Почему ты мне не сказала? — проигнорировал герцог мой вопрос.
— Это не моя тайна. Дирон не хотел пока, чтобы кто-то знал о его возвращении. Прости, а потом я боялась, что ты мне не поверишь. Согласись, звучало бы это маразматично.
— Я сейчас не об этом.
— А о чем? — удивилась я.
— Почему ты мне не сказала, что вы вроде бы вместе…
— Ну наверное, потому, что не считаю, что мы вместе. И он, думаю, не считает. По крайней мере, когда я просила тебя о помощи, мы вместе не были.
— А сейчас?
— Сейчас… — Я задумалась, что сказать: правду или желаемое. Впрочем, Стикур не стал дожидаться ответа.
— То есть ты сейчас одна? — Мягкое, скользящее движение, и Стик оказался рядом. Захватил меня в плен рук и притянул к себе. Он был значительно выше. Его сердце стучало где-то у моего уха, и мне было хорошо. Предательски хорошо. Губы скользнули по виску, и я отстранилась, сама удивляясь, почему это делаю. Зачем? Мне же так уютно и тепло.
— Ты бы лучше сходил поговорил с Диром, — скрывая смущение, произнесла я. — Мне не нравится его настрой, он слишком во многом себя винит.
— Все верно, — пожал плечами Стик. — Он же наполовину эльф.
— Сейчас он физиологически на сто процентов вампир. Нельзя, чтобы он себя снова гробил: не ел, потому что это плохо.
— С чего такая трогательная забота? Ты же сказала, что вы не вместе?
— Во-первых, это не мешает мне переживать за него. А во-вторых, я не сказала, что не хочу этого…
— А ты знаешь, чего хочу я?
— Нет. — Мне не хотелось его слушать. Скорее всего, потому, что я слишком хорошо догадывалась, о чем пойдет речь. Мои слова Стик, по своему обыкновению, проигнорировал. Он поймал меня за руку и, притянув к себе, поцеловал. Я могла вырваться, но не стала.
— Я хочу, чтобы мы с тобой начали все сначала, — отстранился он с легкой улыбкой.
— Твои бы слова да полгода назад, — грустно усмехнулась я. — А сейчас слишком поздно.
Я выскользнула из его рук и почти побежала по коридору, уловив едва слышное:
— Не думаю, что поздно.
Глава 24
Примерно через час Дир нехотя поднялся с кровати и подошел к окну. Медленно наползала ночь, сжирая остатки светлого неба. Унылый вечер постепенно становился гуще и темнее. Внизу, где-то у самого основания башни горели фонари. Они практически касались каменной стены замка — высокие, с устремленными в небо металлическими остриями над светящимися желтыми шарами. Черные, похожие на пики силуэты притягивали взгляд, завораживали и заставляли задуматься. Если правильно рассчитать траекторию полета, то можно угодить прямиком на них, и тогда справедливость будет восстановлена. Не придется переступать через собственную совесть и проводить ритуал, в основе которого лежит черная магия. И не придется наблюдать, как та, что стала небезразлична, постепенно отдаляется и находит утешение в объятиях герцога Нарайского. Стик прав, Оля изначально принадлежит ему. Дир вообще не должен быть здесь, он вернулся случайно, отобрав при этом жизнь Ласта, и покушаться в этом мире еще на что-то — высшая наглость. Он и так получил слишком много. Больше, чем заслужил.
