В 1926 году полиция арестовала двух биржевых маклеров по обвинению в краже крупного пакета ценных бумаг. При расследовании дела выяснилось, что бумаги за пять миллионов франков продал им на лондонской бирже Стависский. Следственный судья Прэнс проявил принципиальность и отдал распоряжение об аресте афериста. Предварительное заключение Стависский отбывал в тюрьме Ла Сантэ. Однако еще до начала процесса он вышел на свободу «по состоянию здоровья». А Прэнса перевели в кассационный суд.
Юстиция побоялась отправить за решетку протеже министров, завсегдатая курортов Довиля, Канн и Биаррица, казино в Монте-Карло, владельца театра-варьетте «Ампир» и скаковой конюшни, обладателя люкс-квартиры в аристократической части Парижа, виллы в Венсенском лесу и двух автомобилей. Если какая-либо газета начинала травить «душку Саша», он покупал ее, а затем закрывал.
Просидев в тюрьме шестнадцать месяцев, Стависский решил, что отныне будет заниматься только миллионными операциями, но уже под именем месье Серж Александр. И начал основывать одну кампанию за другой, сколачивая таким путем первоначальный капитал для своей главной мошеннической комбинации.
В Орлеане, как и во многих других французских городах, существовало коммунальное ссудозалоговое учреждение «Креди мюнисипаль». Месье Александру, которого парижские газеты восхваляли как удачливейшего дельца, не составляло большого труда сделать своим партнером директора орлеанского «Креди мюнисипаль» месье Деброссе. Позже Деброссе оправдывался: «Стависский просто сумасшедший. Когда я отказался от его предложения, он выхватил пистолет, приставил дуло к своему виску и взвел курок. Чтобы предотвратить самоубийство и избежать скандала, я тут же подписал все бумаги».
В «Креди мюнисипаль» Стависский заложил под очень крупную сумму фальшивые драгоценные камни, документы же получил подлинные, о чем позаботилось официальное лицо по имени Кошон.
Деброссе скоро почувствовал вкус к подобного рода махинациям, а когда мошенничество раскрылось, Стависский быстро покрыл убытки орлеанской ссудной кассы, чем унял еще не успевшие разгореться страсти. Деньги он взял из байоннской «Креди мюнисипаль».
В Байонне, городке на западном побережье Франции, расположенном недалеко от испанской границы, был небольшой ломбард и весьма честолюбивый мэр Гара. Стависский воодушевил Гара идеей преобразовать маленькую байоннскую «Креди мюнисипаль» в могучее кредитное предприятие и предложил на это расширение двести тысяч франков. Позаботился он и о том, чтобы директором нового предприятия назначили Шарля Тиссье, а финансовым советником – Деброссе из Орлеана.
По французским законам ссудозакладные учреждения, принимая имущество под залог, получают в свое распоряжение восемь процентов, да еще обладают правом выпуска бон под полученные в заклад ценности. Таким образом, Стависскому оставалось только побеспокоиться о том, чтобы драгоценностей (настоящих или фальшивых) было заложено на достаточную сумму, да подыскать заинтересованных лиц, коим желательно было бы «выгодно» и «надежно» поместить свои капиталы. Весьма помогло ему рекомендательное письмо министра Далимира, в котором тот советовал государственным учреждениям приобретать боны байоннской «Креди мюнисипаль».
Однако байоннское отделение пустило в оборот боны на сумму, значительно превосходящую стоимость всего предприятия. В то же время многочисленные ревизии, которые согласно правилам финансовые органы производили в байоннской «Креди мюнисипаль», ни разу не обнаружили ни малейших отступлений от закона. Все дело в том, что данные о бонах, не подкрепленных гарантией, Стависский и его помощники в бухгалтерские книги просто не заносили. У директора Тиссье имелись два портфеля с бонами: один – с учтенными по всем правилам и состоящими в соответствии с хранимыми драгоценностями, другой – с такими, которые выпускались только на суммы от двухсот тысяч франков, ничем не обеспечивались (о чем получатели их, естественно, не знали) и ни в каких бухгалтерских книгах не фигурировали. Этим портфелем распоряжался Стависский. Тиссье и Деброссе получали от него точные указания, какие суммы переводить на боны.
Так продолжалось до середины декабря 1933 года, когда одна из страховых компаний, встревоженная слухами вокруг байоннской «Креди мюнисипаль», не предъявила директору Тиссье к оплате одну бону с шестизначным числом. Тиссье, у которого требуемой суммы в наличии не оказалось, попытался отделаться от держателей боны многословными обещаниями, чем еще больше их насторожил. Они обратились в финансовые органы, и те немедленно учинили проверку бухгалтерских книг «Креди». Ревизоры, к своему удивлению, боны страховой компании в реестре выпущенных ценных бумаг не нашли и были вынуждены обратиться к следственному судье. Однако не успел он выписать ордер на арест директора байонской «Креди мюнисипаль» Тиссье, как тот явился с повинной и стал давать показания. Бывший директор подробно рассказал о двух портфелях с бонами и о подделке драгоценностей, раскрыл истинную роль эксперта Кошона и назвал имя организатора грандиозной аферы – Стависского.
Александр Стависский
Разразился грандиозный скандал. Начиная с 23 декабря 1933 года, первые полосы французских газет занимали сенсационные разоблачения мошенничества «месье Александра». В тот же день подал в отставку замешанный в этой истории министр колоний Доломье. Байоннский следственный судья едва успевал подписывать все новые и новые ордера на арест. Мэр Гара, финансовый советник Деброссе и множество других персон отправились вслед за своим сообщником Тиссье в камеры предварительного заключения. Однако месье Александр успел скрыться.
Байоннский ломбард обанкротился, и выпущенные им облигации на сумму 200 млн франков превратились в простую бумагу. Парижане были крайне возбуждены, – крах Стависского затрагивал интересы сотен тысяч людей, мелких держателей акций его фиктивных предприятий.
Скандал вокруг «Креди мюнисипаль» приобретал для правительства все более угрожающие формы. Стависский пользовался поддержкой многих депутатов и министров; был знаком с бывшим премьер-министром Лавалем. Девятнадцать раз его предавали суду за мошенничество, но каждый раз – благодаря влиятельным покровителям – ему удавалось уходить от наказания. 8 января 1934 года в Париже собралось правительство, чтобы обсудить в своем кругу события последних недель. Вопрос стоял об отставке кабинета: эта мера должна была утихомирить бушующие в стране страсти.
Накануне детективы парижской полиции узнали о том, что Стависский и его сообщник Анри Вуа скрываются на вилле «Вьё» в Шамони. Но взять месье Александра живым не удалось. Из полицейского донесения следует, что, ворвавшись в дом, они обнаружили только одного умирающего Стависского. Револьверная пуля раздробила ему черепную коробку; ствол револьвера, лежавшего рядом с его правой рукой, был еще теплый.
Стависский умер не сразу. Он жил еще несколько часов и скончался лишь на следующее утро в деревенской больнице. Там же, в Шамони, его и похоронили 10 января 1934 года. Судебный врач написал в своем заключении, что Стависский покончил жизнь самоубийством.
Однако общественность сомневалась, что Серж Александр застрелился. «Стависский слишком много знал, поэтому его убили», – заявила его вдова Арлетт, работавшая когда-то моделью у Габриэль Шанель. Некоторые газеты писали, что это «самоубийство» было заказано в Сюртэ.
Внезапная смерть афериста не облегчила положения правительства, а, напротив, нанесла премьер-министру Шотану и его кабинету смертельный удар. 9 января 1934 года роялистская газета «Аксьон франсэз» призвала своих приверженцев к походу на республику. С лозунгом «Долой воров! Долой убийц!» две тысячи противников парламентской демократии попытались взять штурмом Бурбонский дворец. Полицейские разогнали демонстрантов.
Два дня спустя пресса сообщила об аресте очередных сообщников Стависского, а роялисты получили подкрепление в лице профашистской организации «Патриотическая молодежь». Народ был возмущен тем, что правительство оказалось коррумпированным, а сама государственная система страны порождает таких аферистов, как Стависский и его сообщники.
27 января за участие в жульнических махинациях был лишен занимаемого поста министр юстиции, а день спустя вышло в отставку и все правительство Шотана.
Наследником Шотана в правительстве стал Эдуард Даладье, радикал-социалистский депутат, попытавшийся погасить волну возмущения обещанием призвать к ответу всех виновных в афере Стависского, невзирая на лица. Жертвами справедливого народного гнева должны были стать трое высокопоставленных чиновников: Прессар, Жан Кьяпп и директор Сюртэ Женераль Томэ.
6 февраля, когда премьер-министр Даладье представлял парламенту свое новое правительство, у ратуши, на бульваре Сен-Мишель, на бульваре Сен-Жермен и на Елисейских полях собрались тысячные толпы демонстрантов, подстрекаемых людьми ультраправых организаций. Молодчики из военных формирований фашистского союза «Боевые кресты» шли строем под трехцветным национальным знаменем. Впереди двигались увешанные орденами инвалиды войны. Выкрикивая лозунги: «Долой воров!», «В отставку!», толпа пошла на штурм здания палаты депутатов.
