которой то тут то там вздымались необъятные стволы шорей. В нижней части стволы были оплетены водорослями и облеплены ракушечником, чуть выше просматривались колонии паразитов — грибы, лианы, флюоресцирующая плесень. Бурая жижа сменялась пятнами чистой воды. Иногда хлябь обретала вид бескрайнего мелкого моря, берега которого терялись в клубящейся мути.
У завороженно смотрел на изнанку Динкена.
Нет, поправил он себя, это и есть настоящий Динкен. Тот, до которого еще не успели добраться терраформеры. Не успели, но доберутся. Потому что через пятьсот-шестьсот лет парниковый эффект превратит Динкен в Венеру. Если не вмешаться сейчас, геокупола не смогут выполнять роль надежного укрытия. Дышать будет нечем, экосистема падет.
Слева что-то пузырилось.
Вейшенг поморщился, учуяв запах сероводорода.
И закрыл дверь, восстановив тишину.
Выходить на палубу он передумал.
Рубка управления, трюм и каюта были обшиты звукоизолирующими панелями. Глупо, когда речь идет о роботизированном судне. И вполне разумно, если учесть редкие командировки техников. Газовая турбина в сочетании с ливнем — не лучший фон для психики.
Впрочем, звуки можно вернуть, подключившись к внешним динамикам. Именно так Вейшенг услышал насторожившие его стоны.
Рубка встретила человека стерильной чистотой.
Пара кресел, бездействующие обзорные экраны, отсутствие приборной панели. В спинках кресел обнаружились слоты для кабельного подключения тестировщиков. По-другому никак — амфибия покинула зону покрытия купольных ретрансляторов. Удивительно, что машина ориентируется в джунглях без геолокации...
У вывел на экраны видеопотоки с главных камер. Сверился с картой. Пункт назначения приближался очень бодро — еще пара часов, и они со Стигом будут на месте.
Судно, к неудовольствию Вейшенга, практически не имело на борту современных вооружений. Странно, учитывая уровень опасности джунглей Динкена. Руководство куполов экономило на любых мелочах — софте, комфортабельности кают, топливе и оружии. Газ, питавший турбины, добывался повсеместно и был очень дешевым. Отсутствие мощных ретрансляторов — еще один минус в карму колонистов. Что до оружия, то на корме стояла автоматическая гарпунная пушка, а в носовой части местные инженеры разместили стационарный вибротесак. Оба устройства управлялись бортовым навигатором, У не мог перехватить контроль согласно вшитым в протоколы идиотским ограничениям.
Атака хватуна застигла агента врасплох.
Тварь, подобно своим сородичам, обустраивала гнезда в полузатопленных дуплах исполинских шорей. Когда кораблик проносился мимо черного провала, наполовину скрытого корневищем, наружу выпростались многосуставчатые шипастые лапы, увенчанные острыми костяными отростками. Навигатор среагировал четко и молниеносно — заложил крутой вираж, одновременно включив вибротесак. Незримая плоскость отсекла два когтя, третий сумел дотянуться до гибкой перепонки и проделать в ней приличную дыру. Из дупла послышался рев раненого монстра. Суденышко дернулось, господин У ощутил мощный рывок. Хватун попытался подтянуть машину к себе, но одной лапы для этого оказалось недостаточно. Взревели турбины, выросли столбики мощности на экранах. Один из суставов треснул, и СВП высвободилось из смертельной хватки.
У перевел дух.
Он знал, что хватуны справлялись с робокатерами, но для этого им требовалось минимум три конечности.
Тесак оказался не таким уж бесполезным...
Обиталище хищника скрылось в тумане.
— Долго нам еще плыть?
Агент обернулся на звук голоса.
В дверях рубки стоял Стиг. Лицо мальчика было испуганным — кажется, он видел на экранах схватку с монстром.
У сверился с картой.
— Часа полтора.
— Нас точно не съедят?
Вейшенг пожал плечами:
— Надеюсь, что нет.
— Почему мы бежим?
Так, похоже назревает разговор, который господин У постоянно откладывал. Вот только ответы слишком сложны для ребенка. Собственно, и сам господин У не до конца понимал, что происходит.
— Вернись в каюту, ладно?
Стиг замотал головой:
— Мне там страшно... одному. Ответишь?
У посмотрел на экраны.
СВП вновь набрало крейсерскую скорость и уверенно продвигалось к заданной цели.
— За нами гонятся.
— Кто?
— Те, на кого я работал.
— Разведка?
— Не только. Департамент Безопасности Земли.
Качка на СВП не ощущалась. Вейшенг У поймал себя на мысли, что он парит и наслаждается скоростью. Непривычно для корабля. Раньше ничего подобного агент не испытывал.
Стиг приблизился к приемному отцу.
Заглянул в глаза:
— Ты что-то натворил?
— Наверное, мы оба натворили. Видишь ли... все эти люди интересуются тобой, Стиг.
— Мной?
— Я ведь не знаю кто ты и откуда. А они, судя по всему знают. Или подозревают. И ты им не нравишься.
— А ты?
— Мне достается за компанию. Я — твой опекун. Парни из ДБЗ не знают, чего от меня ожидать. Поэтому будут раскручивать.
— Раскручивать?
— Допрашивать. В вирте и реале. Вкалывать сыворотки правды. Тестировать и наблюдать за реакциями. Ломать блокировку карты памяти. Способов получить информацию много. Некоторые из них я придумал сам.
— Ты работал в ДБЗ, — Стиг нахмурился, вспоминая. — И перешел в Корпус разведки.
— Да. Но это не вся правда, мальчик мой. Я был главой Департамента. Мне подчинялась вся эта структура. Включая человека, который сейчас на меня охотится.
— Кто он?
— Сармат Токаев. Руководитель отдела по борьбе... не важно, с чем. Сейчас это наш враг.
— Он сильнее тебя?
— Возможно. У него есть ресурсы, у меня их нет. Зато у нас имеется туз в рукаве.
— Какой? — заинтересовался Стиг.
— Тлиннранцы.
Им удалось пройти туман.
Других нападений не последовало, хотя дважды в серо-зеленой мгле что-то шевелилось, пуская по хляби полуметровые волны. Катер чутко реагировал на подобные изменения и корректировал курс.
Представительство тлиннранцев имело хорошую защиту. Во-первых, хозяева укрыли свои владения маскировочным полем, мешающим обзору. Во-вторых, в освоенную чужими область не проникали радиосигналы и всевозможные виды излучений. Казалось, представительство выпало из пространственно-временного континуума, хотя и не отказывалось принимать гостей. У знал, что тлиннранцы находятся одновременно в нескольких точках вселенной, но не понимал, как им удается проворачивать такие фокусы.
Робокатер сбросил скорость до тридцати километров в час и пересек незримую черту. Всё это время У вместе со Стигом не покидал рубку. Разговаривали, обсуждали планы на будущее. Вспоминали лучшие моменты из жизни на Динкене. Мальчик с легким сердцем покидал этот унылый мирок, тонущий в непроглядном тумане и безысходности. Стигу нравился Таардус, но Вейшенг подозревал, что вернуться на планету-перекресток в ближайшие годы они не смогут.
Реальность трансформировалась.
Туман отступил, джунгли — тоже. Прекратился дождь. У с удивлением обнаружил, что судно мчится вперед по сухой земле.
Хлябь исчезла.
С неба на беглецов уставился тусклый солнечный круг. Белый, а не оранжевый.
Катер остановился.
Беглецы увидели представительство.
41
Андрей Колосовский вспоминал виртуальный ад с
