и отметить своё возвращение в «Книге странников», а потом записать свои деяния, погадать на рунах, сделать новые татуировки…
– Хэл, я хочу увидеть брата, – умоляюще проговорила Пейсли.
– Ну, думаю, это может подождать. Можно сказать, у нас дипломатическая необходимость. – Хэл улыбнулся и подмигнул единственным глазом.
– Спасибо! – Пейсли повернулась и зашагала к вытянутому строению.
– Кроме того, если Оделию заметят, нас могут попытаться арестовать, – сказал Хэл.
– Арестовать меня?! С интересом на это посмотрю, – ответила Оделия.
– Знаешь, я бы тоже с интересом на это посмотрел! – хохотнул Хэл. – Обычно в Северных королевствах не рады ходящим с драконами; на севере есть бароны, которые ещё помнят, что именно великая драконица Ану выковала пути и сломала мост в потусторонний мир, тем самым отняв у наших предков возможность ходить к нам в гости.
– Это всего лишь северная сказка, – высокомерно заявила Оделия.
– Просто удивительно, как для одних некоторые истории являются северными сказками или драконьими историями, а для других – священными текстами, – нахально проговорил Хэл. Он с ухмылкой покосился на Оделию, и та слегка смутилась.
Пейсли заметила, что подобное проявление эмоций у Оделии вызывает только Хэл. В общении со всеми остальными она неизменно оставалась бесстрастной, как ночное серебро, а с ним делалась уступчивой – ни дать ни взять податливый медий.
– Что это за история про мост? – поинтересовался Корбетт.
Ответа он так и не дождался: они подошли к длинному зданию, и двери перед ними распахнулись, словно кто-то внутри только их и ждал.
Внутри их встретил один вытянутый зал, и в нём как раз шло какое-то торжество. Играла музыка, собралось великое множество людей всех возрастов – все веселились, ели, пили и танцевали.
Пейсли следом за Хэлом зашагала через зал, поглядывая по сторонам, а сама на ходу сняла перчатки и сунула их в карман, потом спустила с плеча рюкзак и расстегнула пуговицы пальто, не снимая с плеча сумку из драконьей кожи.
Высокий мужчина тепло поприветствовал Хэла, пожал ему руку, а потом обнял. Он что-то сказал по-норвежски, и Хэл ответил на старокельтском:
– Приятно быть живым! Позволь представить тебе моих друзей. Это Корбетт, он учёный из Империи Альбион. Пейсли тоже из Империи, и она… ну… в общем, это сложно объяснить. А это Оделия. С ней всё просто: она ходящая с драконами. Я готов пожертвовать жизнью, чтобы её защитить… как и всех остальных моих спутников, поэтому пусть все знают, что никто не должен причинять вред моим гостям. – Хэл серьёзно посмотрел на своего собеседника. – Оделия, Пейсли, Корбетт, это Курт, судья моего отца, и он проследит, чтобы вам оказали достойный приём.
Курт кивнул гостям, и те поочерёдно с ним поздоровались.
– Присоединяйтесь к нашему торжеству: мы празднуем победы на испытаниях и приветствуем нового кригара, – сказал Курт. – Прошу, пейте, ешьте, веселитесь – ибо к чему горевать о бедах, которые могут ожидать нас завтра? Этот вечер принесёт нам только радость.
Хэл весело рассмеялся и повёл друзей по заполненному людьми залу.
Поддерживающие потолок огромные деревянные колонны были покрыты причудливой резьбой и раскрашены белой и красной красками. Вверху, на стропилах между колоннами, висели зелёные еловые ветви, в воздухе витал сладкий аромат хвои, сухой древесины и жарящегося на огне мяса.
Хэл протискивался через толпу, как вдруг кто-то пронзительно вскрикнул и подбежал к нему: это была девочка с длинными золотистыми волосами. Она прыгнула на Хэла, и он подхватил её, поднял над головой и закружился на месте. Пейсли узнала Тею, кригара, которая недавно прилетела в обсерваторию на зелёном драконе.
Тея крепко обняла Хэла, потом стукнула его кулаком в плечо, он опустил её на землю, и сестра принялась оживлённо болтать.
Вокруг них начали собираться смеющиеся люди. Тея повернулась и так прикрикнула на насмешников, что те быстро умолкли. Несмотря на юный возраст, девочка обладала властью предводителя кригаров и пользовалась уважением.
Пейсли увидела Дэкса за секунду до того, как брат обернулся и тоже увидел её. Он сидел за длинным столом. На нём была форма кригаров, и когда он повернул голову, Пейсли увидела у него на шее льдисто-голубые татуировки.
– Дэкс! – завопила она и, сдвинув сумку за спину, побежала к брату.
Дэкс вскочил на скамью, оттолкнулся драконьей ногой (каркаса на ней не было) и вскочил на стол. Сбивая со столешницы еду и напитки, он побежал к сестре и прыгнул прямо к ней в объятия.
Народ вокруг весело кричал.
Пейсли крепко обняла Дэкса, у неё подкашивались ноги; она зарыдала, уткнувшись лицом в плечо брата, и тот тоже расплакался. На несколько мгновений весь остальной мир перестал для них существовать. Отстранившись, Пейсли сжала лицо Дэкса в ладонях, расцеловала в обе щеки, чмокнула в лоб, и мальчик, рассмеявшись, попросил её перестать, хотя она знала – на самом деле он вовсе не против такого проявления чувств.
– Что с тобой произошло? Твоя нога… ты не носишь каркас! – с тревогой в голосе воскликнула девочка.
– Всё в порядке, Пейсли, честно! Всё прекрасно! Как же я рад, что ты здесь! Ты просто не представляешь, как сильно я по тебе скучал!
Он снова обнял сестру, и Пейсли подумала, что они связаны так же прочно, как кровь и металл в ночном серебре, и уже больше никогда не расстанутся.
До неё постепенно начало доходить, что в зале полно народу. Пирующие поутихли, многие перестали веселиться и угощаться и во все глаза глядели на воссоединение брата и сестры.
К ним подошла Оделия и поклонилась Дэксу:
– Владыка, я безмерно счастлива…
Мальчик внезапно прыгнул на ходящую с драконами и тоже крепко её обнял, не выпуская руки Пейсли. Поцеловав Дэкса в макушку, она подняла глаза и увидела, что рядом стоят Корбетт с Хэлом, а ещё через секунду ребята присоединились к массовым объятиям.
Пейсли хотелось, чтобы всё это длилось вечно.
Глава тридцать пятая. Драконы, судьба и доктор Михал Михаэльсон
Пейсли, Оделию и Корбетта пригласили за главный стол, где уже сидели Дэкс и Тея, и пока они ели и пили, Хэл и его младшие сёстры тихо шептались, наклонившись друг к другу, – обсуждали план битвы.
Пейсли сидела рядом с Хэлом и понимала, какие серьёзные вещи обсуждают брат и сёстры; хоть она и не знала их языка, время от времени в разговоре звучали слова, похожие на старокельтский, и Пейсли примерно догадывалась, о чём идёт речь.
Она постоянно посматривала на Дэкса и улыбалась; её переполняло счастье. Однако не думать о надвигающемся было
