поняв, к чему клонит сонзера, но все же ответил:
— В Могильник свозят трупы со всей Атланской империи, это один огромный город-кладбище. Созданий Света хоронят с почестями или помещают в родовые склепы, если таковые имеются. А порождений Тьмы сваливают в общие могилы или кремируют.
— Ближе к сути.
— В соответствии с проклятием ожившие мертвецы подпитывают свою темную сущность, поедая трупы… Не знаю, как это работает, ведь у некоторых из них внутренние органы уже сгнили, но, видимо, дело тут опять-таки в поглощаемой сущности.
— Еще ближе.
Вздохнув, одержимый медленно договорил:
— Чтобы они продолжали работать, надсмотрщики иногда выдают им несколько свежих трупов темных существ. Если нежить не будет питаться, то рано или поздно сгниет без подпитки жизненной силы и превратится в толпу безмозглых марионеток, зациклившихся на какой-нибудь простейшей операции, после чего их, как правило, отправляют в печь.
— Верно! — Сеамир радостно хлопнул в ладоши, расплывшись в еще более самодовольной улыбке, что казалось невозможным. — И знаешь, что я придумал? О, это просто потрясающе! Так элементарно и прибыльно, я даже удивился, что никто до этого не додумался раньше! Ну, знаешь, что я придумал?
— Что? — без особого желания услышать ответ спросил Ахин, уставившись на обломки сухих веток.
Главарь бандитов снова подался вперед.
— Благородные создания Света чтят усопших родственников, подаривших им достаток, власть и громкое имя. Поэтому и в последний путь их провожают с большими почестями… и большими затратами. Расшитые золотом и усыпанные самоцветами погребальные одеяния, дорогие украшения, ткани. А сколько бесценных произведений искусства хранится в родовых склепах, м-м-м? Ты знаешь? А я знаю, — Сеамир провел рукой по грязным волосам и ухмыльнулся. — Надсмотрщики Могильника, конечно же, кое-что уже подразобрали. Но они делают это очень осторожно, опасаясь пока еще живых родственников померших богатеев. Понимаешь, что произойдет, если вдруг в какой-нибудь усыпальнице обнаружится пропажа, м-м-м?
— Скорее всего, заподозрят надсмотрщиков, потому что нежити драгоценные побрякушки ни к чему, — зачем-то ответил Ахин.
— Совершенно верно. И вот я предложил нескольким мертвякам сделку, от которой они просто не смогли отказаться. Слушай внимательно, здесь продолжается мое предсказание… Мы приводим созданий Света и тебя в Могильник. А потом свежая человечина удивительным образом превратится в золотишко и камушки из разграбленных могил! В общем-то, конец. Просто, гениально и изящно. Нежить сыта, мы богаты, а накажут надсмотрщиков.
«Схема действительно недурна, — тяжело вздохнув, признал одержимый. — Если бы еще меня не скармливали ожившим мертвецам, то из нее можно было бы извлечь пользу для восстания. Деньги не помешают. С ними удалось бы заручиться поддержкой каких-нибудь наемников, обзавестись неплохим оружием, подкупить кого надо. Груда золота за пару-тройку десятков людей — отличная цена. Их, конечно, съедят, но кто-то ведь должен пожертвовать собой ради будущего всего мира. А сейчас получается, что жертвую собой я, причем, увы, ради будущего всего лишь одной шайки беспринципных отморозков».
— А теперь скажи мне, могучее порождение Тьмы, — главарь бандитов навис над Ахином: — Где в моем чрезвычайно точном предсказании есть хоть слово о борьбе за справедливость и что-то там еще, м-м-м?
— Но что ты скажешь, если я пообещаю тебе и твоим бойцам столько сокровищ столицы, сколько вы сможете унести? — спохватился одержимый. — И даже больше.
Действительно, увидев перед собой толпу отчаянных головорезов, он, вопреки здравому смыслу, попытался привлечь их на свою сторону пафосными речами. Но им же нужны только деньги, выпивка, вкусная еда и женщины. Как, впрочем, и всем остальным, в той или иной степени.
И кто же откажется от богатств Камиена? Только тот, кто хотя бы приблизительно представляет, что нужно сделать ради подобной добычи.
— Твои обещания…
Сеамир даже не стал договаривать. Он сплюнул и повернулся, собиравшись уходить.
— Посмотрите на себя! — сорвался Ахин, почувствовав, как возликовал темный дух, купающийся в отчаянии. — Вышвырнутые на улицу рабы и сбежавшие от хозяев трусы! Думаете, деньги помогут вам? Ничуть! Вы были, есть и будете ничтожествами, если ничего не предпримете! В том, что ваши жизни так никчемны, виноваты вы. Но вместе с вами виноват и мир! Все еще можно изменить. Измените мир вместе со мной — изменитесь сами! Неужели вы смирились со своей судьбой?!
Главарь бандитов остановился и негромко засмеялся. Его смех уже почти не напоминал хрип тяжелобольного, но в нем все равно слышалось ороговевшее плохое настроение и неизлечимый пессимизм. Переубедить этого сонзера? Нет, невозможно.
— Смирились ли мы с судьбой, м-м-м? Провернуть не очень-то рисковое дельце, разбогатеть и неплохо зажить подальше от высокомерных ублюдков столицы? Да, с такой судьбой мы смирились.
— Но вы же…
— Ты не понял, — нахмурился главарь. — Нам не нужна справедливость. Мы не хотим сражаться за какие-то идеалы, которыми сыт не будешь. Нам плевать на весь мир так же, как миру плевать на нас. Мы хотим жить. И жить хорошо, не горбатясь на светлых уродов. Задуманное тобой массовое самоубийство нас не интересует. А ты все равно умрешь, как ни крути. Так почему бы не накормить своим человеческим телом кого-то из оживших мертвецов, тем самым продлив его страда… жиз… существование? Благое ведь дело, м-м-м?
Сеамир пошел дальше, крепким словцом и пинками подгоняя подчиненных, которые уже начали устраиваться на привал.
«Ладно. Пора признать, что это полный провал, — вздохнул одержимый, глядя ему вслед. — Но время есть. Что-нибудь придумаю».
— Да, забыл сказать тебе еще кое-что, о великий, — бандитский лидер подозрительно покосился на Ахина. — Хоть ты и не выглядишь опасным, про тебя поговаривают много интересного. А даже самые лживые слухи редко возникают на пустом месте. В общем, в твоих интересах вести себя тихо и слушаться меня, — он указал пальцем на саалею: — Подружка, да? Не забывай про нее. Если я и мои ребята почувствуем неладное, то мы на твоих глазах убьем потаскушку и славно развлечемся с ней… нет, сначала развлечемся, потом убьем… ну, или как получится… в любом случае циклопы ее просто порвут. Ха! Ну, ты понял, м-м-м? Не доводи до греха. Смерть — не худшее, что может случиться с тобой. И тем более с ней.
«Они безнадежны».
Сеамир посчитал молчание согласием и, полностью удовлетворенный состоявшейся беседой, неторопливо двинулся на север. В кои-то веки он почувствовал себя победителем, хотя всего-навсего рассказал о своем плане кому-то, кто выглядел достаточно сообразительным, чтобы возразить или указать на недочеты. Однако ни возражений, ни правок от случайной жертвы не последовало. Сомнительное подтверждение успеха — тоже подтверждение.
Бандиты рывком подняли Ахина с колен, едва не вывернув ему руки. С трудом сохранив равновесие после грубого толчка в спину, одержимый покорно пошел
