они шли молча. Егор чуть сзади, изредка кидал быстрый взгляд на сухопарую пожилую даму, припадающую с какой-то жертвенной грацией на костыль – трость. «Наверное, ей не просто спину держать», – думал он, восхищаясь несгибаемой женщиной.
– Полтора часа прождала автобус. Безобразие. Ходит раз в день. Издевательство над людьми прямо какое-то.
– Куда это вы, Жанна Евгеньевна удосужились?
«Автобус раз в день?». Чему-то подобному ему совсем недавно приходилось поражаться.
– По вашей наводке удосужилась. Такое ощущение, что бедных стариков никто не навещает.
– Вы ездили в дом престарелых? На автобусе? – удивился Егор. Ускорил шаг и поравнялся с пожилой дамой. Она метнула в него взгляд полный упрека и ничего не ответила.
– Я не надеялся. Я так сказал…, к слову пришлось.
– Это мне пришлось. – Помолчала и продолжила. – Все правильно сделали, Егор. Сижу в своих стенах, света не вижу. Спряталась. Скажу вам, удручающее впечатление. Скорбь и отчаяние бродят там рука об руку.
Егор не знал, что ответить. Несколько метров они шли молча.
– И что решили? – спросил Егор.
– В этой сумке, – она поддернула плечо, на котором висела хобо, – документы с реквизитами лечебницы и дома престарелых. Я им дала больше, чем они просили. – Вдова как-то загадочно улыбнулась. – Мне нужна будет ваша помощь, чуть позже. Отвести обратно второй экземпляр попечительского договора и … Я вам заплачу.
– Бросьте, вы, – возмутился Егор.
– Ничего не бросьте. – Она остановилась, налегла всем телом на канадку и поморщилась. – Минутку. Дух переведу.
– Да, – Егор остановился рядом. Минуту стояли в неловком молчании. Егор смотрел по сторонам, переминался с ноги на ногу. Разговор не клеился. Он поднял клетку.
– Для кого клетка?
– Это подарок. Главврач всучил. У них малое производство для пенсионеров организовано. Клетки делают.
– Внутри кто? – Всю дорогу Егору казалось, что пустая клетка должна весить меньше, не мог отделаться от мысли, что внутри кто-то есть. И порой отчетливо ощущал перемещение. Нагрузка на кольцо в его руке менялась.
– Никого там нет. Брать не хотела. Я свою-то канарейку выпустила. Ну, все пошли. – Выставила вперед костыль, воткнула в асфальт, оперлась, перевалилась и зашагала, сильно раскачивая прямым телом. Остальной путь они прошли в молчании.
Жанна Евгеньевна отперла дверь в подъезд. Тяжело с какой-то инвалидской корявостью стала подниматься по лестнице. Егор попытался поддержать ее под локоть, но она высвободилась и подняла руку вверх, давая понять, что справится сама. Остановилась у квартиры.
– Егор, зайдете на чай?
Глядя на ее осунувшееся лицо, понял, что ей сейчас не до него. – Я бы с удовольствием, но меня Коптевы ждут. Я как раз к ним направлялся, когда вы меня…, когда с вами встретился.
– Как хотите, – не стала настаивать Жанна Евгеньевна. Открыла дверь в квартиру. – Поставьте клетку в прихожей.
– Хорошо, – Егор шагнул через порог. Наклонился, дно клетки коснулось паркета. Его лицо оказалось вертикально над куполом из железных прутьев. Он уловил запах псины. Противный, вязкий, он тронул ноздри и растворился.
– Ну, что же вы? Ставьте уже, – Жанна Евгеньевна устало сняла с головы берет.
– Может…, не сочтите за наглость. Может, вы ее мне подарите? – На его лице вырисовывалась глупая улыбка. Женщина с любопытством и недоумением посмотрела на Егора, – Зачем она вам?
– Я так понял, она вам не нужна. Вы ведь птицу свою выпустили. А я ее передарю Коптевым, у них клетка с попугаями совсем маленькая. Тесно птахам.
– Тесно?
– Ну да, жмутся.
Женщина с минуту с подозрением смотрела на Егора. – Забирайте.
По ее лицу было видно, что она не поверила. Но Егора это не волновало. Он, наконец, заполучил то, что давно терзало его любопытство. И вот она разгадка, в этой клетке под чехлом. Жаркое чувство приобретения чего-то ценного взволновало Егора. Он не сомневался, что клетка не пустая. Ощущение непропорциональности веса и размера, его не подвело.
Он не хотел это делать на улице. Реакция на дневной свет могла быть непредсказуемой. Он вспомнил вампирские фильмы, где нежить превращались в пепел под лучами солнца. Существо, которое он нес в клетке, ассоциировалось у него с чем-то почти мистическим. Близость разгадки тайны, обладание чем-то уникальным будоражило. Ладони взмокли, шаг становился все шире. Егор почти бежал, не замечая прохожих, луж, холодного ветра.
Что-то сильное резко ударило по пальцам, и клетка выскользнула из руки. От неожиданности на пару секунд Егор растерялся. Мальчишка лет четырнадцати в кепке, с коротко остриженным затылком в куртке с ремнем, в серых широких брюках, в ботинках на толстой подошве пробежал с его клеткой несколько метров вдоль стены и юркнул в темную арку.
– Стой, – сначала тихо, словно говорил Егор сам себе, а потом закричал. – Эй, постой!
Он кинулся за мальчишкой. Сердце толчками пульсировало в висках. Во рту появился неприятный сладковатый привкус. За аркой был тесный дворик с пустыми веревками для белья, с кучей хлама у забора, автомобилем, накрытым брезентовым чехлом, с прилипшими мокрыми листьями, деревянные бочки громоздились в углу у стены. За забором высилась разлапистая лысая черемуха. Вращая головой по сторонам, судорожно выхватывая взглядом укромные места, Егор замедлил шаг. Не хотел пропустить воришку и дать ему возможность выскользнуть из западни. Он превратился в охотника и твердо был намерен вернуть себе клетку.
Сначала он нашел чехол. Тот лежал серой тряпкой в луже. Метрах в пяти у бочек обнаружил и клетку, а выше мазок по мокрой доске.
– Вот гад, – процедил сквозь зубы Егор, поднимая за кольцо распахнутую клетку. Она была абсолютно целой, только весила уже меньше. Не тешась надеждой, вытащил из кармана очки, поднял решетку на уровень глаз и осмотрел ее, затем прочесал взглядом прилегающие территории. Тщетно. Вооруженный глаз видел то же, что и другой. Егор не знал, что думать: либо мальчишка выхватил клетку, рассчитывая на живность под чехлом, либо целенаправленно, чтобы выпустить паскудника. Клетка его не интересовала это было очевидно.
Егор поставил клетку на бочку, подошел к забору, ухватился за край и подпрыгнул, поддерживая себя руками, опираясь на кромку, завис на несколько секунд. С другой стороны под черемухой стояли три мятых мусорных бака. Чуть правее две машины и «ракушка». Дальше гора строительного мусора. В дальнем углу дворика аркой чернел выезд на улицу. «Туда сквозанул», – подумал Егор и отпустил руки. На ладонях впадинками годовых колец отпечатался след досок. Он вытащил из лужи чехол, встряхнул и сунул в раскрытую дверцу. «Клетки, клетки, клетки, словно шоколадные конфетки. Что-то часто они попадаются мне на глаза. Так, у Сивкова – раз, у Хазина – два, у Ангелочков – три, у вдовы – четыре. Остаются Богдан и Кокушкин. У Стеллы? Была клетка у Стеллы? Так у Жанны была своя клетка, они ей подарили нужную и Хазину подарили с Сивковым. У Паршина в комнате… Да, там было несколько клеток. Это значит, значит… А
