Я вначале принял было его за лужицу среди заснеженных камней — таким ясно-синим был человечек. Он сидел в длинной рубашке. На его голове топорщился огромный аляповатый венок из веток и трав.
Съев свою рыбину, Ниготков (теперь я узнал его) подошел к молчаливому человечку, взял его за руку и поднял с камня. Он протянул молчальнику рыбешку и сказал:
— На, прикуси. Не упорствуй! Я тебе говорю или кто?
— Я не хочу… — донесся тихий, тонкий голосок. — Ну не надо, брат Диомид!
— Забудь это слово «ну»! — в масленом голоске Ниготкова появились прогорклые нотки. — Не столько понукать грех, как упорствовать!
Он повернулся к озеру и речитативом протянул:
— Братья и сестры, сотворите же умовение лица своего святой и светлой водицей — голубой аки свод создателя.
Начали они умываться.
Меня это все уже стало забавлять. Да если б не та бездонно-синяя лужица…
— Пора вмешаться? — совещательно спросил меня Руслан. — Надо выяснить, что за граждане. Очень уж у них все по-особенному…
— Подожди.
— Год минул, братья и сестры! — снова затянул Ниготков. — Минутки бегут аки волны в океане-море. Да реки текут свои мертвые воды в океан-море!.. Братья и сестры, смоем с земли грешный след темных человеков. Оживим воды ныне! И придет утро, и придет день — и придет предсудный день великий… И в огне настанет нечистым тьма великая. Братья, молитесь! Молитесь и приблудитесь к богу!
Все тихо, тоскливо запели:
«Лестию змиевой райския пищи лишен. Господи воззвах…»
А Ниготков продолжал:
— Сказал мне пророк Назар, а пророку Назару говорил бог… Братья и сестры! И запросил к себе святой дух душу безгрешной Евгении. Да не посмеем, овцы, ослушаться святаго духа. Мне приказал пророк Назар… — тут Ниготков довольно-таки обыденно закашлялся. — Бог повелел пророку Назару, а пророк Назар приказал мне путем праведным оживить мертвую воду… И через то по повеленью божьему возлетит душа безгрешной Евгении во дворцы хрустальные к святому духу. И оживут воды всей земли заново и пребудут вечно святыми и светлыми на всей земли. А мы, братья и сестры, аки на небеса вослед душе безгрешной, возойдем на ту страждущую землю по ступеням сей священной башни…
— Руслан, готовится преступление, — сказал я. — Раздумывать нечего.
— Я вижу.
— Здесь семеро мужчин. Не исключено, что у них есть ружья.
— А нас двое.
— Руслан, не забывай, что это фанатики. Но я кое-что придумал.
— Что?
— Давай мне пистолет и…
— Нет, пистолет ты не получишь. Тут все-таки люди.
— Я обещаю, что в них стрелять не буду. Время дорого. Ты лучше меня знаешь окрестности. А здесь лучше остаться мне. Положись на меня! Я кое-что придумал… А ты мчись за подкреплением. При мне, пока я вижу их в темноте, они свое изуверское дело совершить никогда не смогут!..
Я остался один.
Радение «жрецов», «оживителей» воды, все больше и больше распалялось.
Сто свечей на плавающем посреди озера круге довольно быстро таяли. Люди метались по берегу, дико вскрикивали, бормотали, смеялись, причитали.
Ниготков подошел и взял девочку за руку. Она поднялась. Ей было лет одиннадцать. Я видел, что она пытается вырвать руку, с испуганным выражением что-то говорит ему. Но что, я, конечно, из-за воплей не слышал. Девочка стремилась Ниготкову что-то объяснить. Ей казалось, что он вот-вот ее поймет. Тот же говорил ей что-то незначащее, повторял одно и то же и увлекал за собой, вел по белому, сырому и скользкому берегу вспыхивающего ленивыми бликами озера.
Я поймал себя на том, что не слышу ни голоса девочки, ни воплей фанатиков. И вдруг до меня донесся такой же плавающий звук, какой я неоднократно слышал, когда нервы мои были взвинчены до предела. Где-то вверху, то там, то сям, не то кричала странная птица, не то смеялась и плакала изгибаемая пила.
Конечно, в действительности никакого звука не было. Мне только казалось, что я его слышу.
Я по карнизу прошел шагов на десять влево и по скользкому каменистому откосу, опираясь на камни руками, стал спускаться к озеру.
«Оживители» воды бесновались так неистово, что не замечали моего приближения.
Я опасался, что у кого-то из них оружие может оказаться в руках раньше, чем у меня. Поэтому пистолет был у меня наготове, заткнут за пояс под рубашкой, расстегнутой от ворота до самой ременной пряжки.
Видя эту маленькую девочку, которую упорно волок по берегу Ниготков, я вообще перестал испытывать страх. Как не стало вдруг его у меня тогда в деревне, когда я наклонился и поднял ребенка. Во мне клокотала какая-то невероятная, огненная энергия.
Я левой рукой поднял камень и огненноцветным, самого себя слепящим факелом продолжал подходить к берегу затхлого подземного озерка.
Вдруг стало тише. Очевидно, они все, один по одному, обратили на меня внимание и начали приходить в себя. Двое или трое бессмысленно глядели на меня, еще не в состоянии понять, почему становится так тихо.
Ниготков повернулся и застыл.
Он с девочкой был справа от меня, у основания башни, все остальные слева.
Я не глядел ни на Ниготкова, ни на его паству. Я глядел на сто свечей, плавающих посреди озера. Мне было понятно: жертву собирались принести сразу же, как только погаснет последняя свеча.
— Кто ты? — мягко, как-то вкрадчиво спросил меня Ниготков, продолжая держать девочку за плечо и напряженно вглядываясь в полумрак.
Я стоял неподвижно, не отвечая на его вопрос. Вырванные из экстатического, восторженного бреда, молчали и его единоверцы.
— Что тебе надо здесь?! — осознав смысл сложившейся ситуации, лишившись вдруг своего напускного благолепия, взорвался Ниготков. — Зачем явился?!
Я где-то мельком слышал, что вот такие «оживители» воды и им подобные дико боятся посторонних, считая их посланниками дьявола. А тем более Игорь Словесный надоумил меня тогдашней своей «догадкой».
И негромко, но внятно я проговорил:
— Я антихрист. Я пришел спасти Евгению.
Эффект был более чем потрясающий.
Девочка, мотнув плечом, вырвалась от Ниготкова и бросилась на мой голос, в полумраке едва различая меня.
— Куда ты, к антихристу?!. - закричал Ниготков.
— Уведите меня домой! — кричала девочка, пробираясь по скользким неровным камням. — Вы же не с ними! Я знаю!..
Запинаясь, едва не падая, я бросился ей навстречу. Прижал ее горячую голову к своей груди и будто чужим голосом сказал:
— Ничего не бойся! Ты спасена! Спасена.
— Пойдемте на землю! — быстро шептала она. — Надо быстрей уйти отсюда!..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
