прогулки? Вот уж нет, нагулялась.
- Нет,- негромко ответила Хестер и гибко поднялась на ноги,- я не сплю, да и Конфетка ночью устала.
Милида вошла в спальню Хестер и улыбнулась:
- Госпожа Леар сердится, говорит, ты покидала дворец. Ты к той яме ходила, да?
- Да, вроде того,- кивнула леди Аргеланд.
На что Милида очень удивленно произнесла:
- Неужели папенька не отправил людей помочь? Не может такого быть!
- Думаю, я просто успела первой,- мягко рассмеялась Хестер. – Ям-то много, отец и не знал, в которую сын свалился.
- И правда, откуда ж ему узнать,- покивала Милли. – Завтракать пойдешь или скажешься больной? Некоторые невесты так делали.
- Я приняла энерготоник,- спокойно ответила Хестер,- так что до вечера точно доживу. А вот завтра… Завтра может выйти неловко – если сама не проснусь, можешь и не пытаться будить.
К завтраку Хестер вышла в своем последнем платье. Не то чтобы остальные исчезли, нет. Просто негласные правила заставляли юных леди постоянно менять платья, чтобы не повторяться. Это самое правило относилось, как ни странно, исключительно к юным незамужним леди. Замужние же дамы должны были менять украшения, но это, впрочем, было заботой их мужей.
- Сегодня уже десятое архана,- пропела Милли, по дороге на завтрак. – До бала остались считанные дни. Сегодня принесут платья на примерку. И маски.
А Хестер, вспомнив данное самой себе обещание, немного помрачнела:
- Да, десятое. Бал.
- Ты не рада? Ты не хочешь встретить его? А… Или ты жалеешь, что согласилась зайти в Коридор Цветов?
- Нет-нет,- Хестер со вздохом натянула на лицо улыбку,- просто энерготоник в организме бродит и неприятно бодрит.
- Ох, прости. Вечно я себе все надумываю,- понурилась Милли.
От этого Хестер почувствовала себя совсем погано и потому призналась:
- Я тоже боюсь встречи с истинным. Вдруг у меня к нему не возникнет чувств?
- Тебя только чувства беспокоят? – поразилась Милли. – Хотя да, ты же знаешь, что он воин.
Хестер только кивнула. Воин. Защитник. Ни в чем не повинный мужчина, которого она уже почти возненавидела. Возненавидела только за то, что он существует.
На завтраке она поменялась местами с Вайолин – чтобы сидеть боком к Императору.
- Не хочешь на него смотреть? – пытливо спросила волчица.
И леди Аргеланд пришлось коротко кивнуть:
- Да.
- То-то ваши следы в парке наслоились друг на друга,- удовлетворенно кивнула Вайолин. – И что, поссорились?
- Хуже,- коротко обронила Хестер.
Подруги больше ничего не спросили – пока что им хватило и этого. Только на выходе из зала Вайолин шепнула:
- Он не сводил с тебя глаз.
- Ты уверена? – вздрогнула Хестер.
На этот вопрос ответила Милли:
- Посмотри на леди Авинскую, она готова прилюдно вцепиться тебе в волосы.
9.3
- Вот уж чего я не опасаюсь,- хмыкнула Хестер и, красиво развернувшись, окинула взглядом и истинную Императора, и ее сопровождающих, и остальных невест.
- Чего ты так вертишься? – ахнула Милли,- таёчком смотреть-то надо!
Мягко рассмеявшись, леди Аргеланд подхватила подруг под руку и направила к самому дальнему коридору:
- А вот и нет. Если смотреть тайно, то легко попасться. Поэтому я просто повернулась и осмотрелась, спокойно, равнодушно, ни на ком не акцентируя внимание. И надо признать, что ты, Вайолин, права. Леди Авинская подозрительно зла.
Волчица недоуменно посмотрела на Хестер:
- Подозрительно?
- Счастье истинности непреодолимо,- напомнила леди Аргеланд. – Особенно, когда речь идет о наследнице знатного, богатого и влиятельного рода. Скромную селянку можно поселить во флигеле, а то и в дальнем поместье. Так что да, ее злость мне непонятна и подозрительна.
Милли потерла кончик носа и предположила:
- Может, это ревность?
Задумавшись, леди Аргеланд едва не запнулась. Она вдруг отчетливо поняла, что итогом отбора невест станет свадьба Авинской и Даррена.
Перед глазами встал главный зал Храма Всех Богов. Залитый рассветным светом, он был полон разряженных людей, оборотней и драконов. А по широкому проходу шла леди Авинская, в пышном алом платье.
Голову повело и Хестер, остановившись, оперлась рукой о стену.
- Мне как-то нехорошо,- выдавила она.
- Нам тоже,- севшим голосом проговорила Милли,- бежим, пока никто не увидел, что мы стену сломали!
Вздрогнув, Хестер посмотрела на свою руку и ахнула – часть богато изукрашенного коридора покрылась инеем. Вот только стремительно истаивая, этот иней разъедал все, с чем соприкасался!
- Не стоим, уходим,- теперь уже Вайолин подхватила подруг под руки,- не бежим, идем спокойно. Мы ничего не видели, и кто нахулиганил в коридоре – не знаем.
Хестер же думала только о том, что третья дочь Дьеллары Аргеланд ушла в монастырь. И если в детстве маленькой леди Аргеланд было страшно интересно, на что же похоже «морозное дыхание тьмы», то сейчас… Сейчас Хестер искренне желала никогда не узнать, на что же оно похоже.
«Вот только у меня, кажется, билеты в первый ряд», подумала она, покосилась на подруг и перефразировала «У девчонок билеты в первый ряд, а я – часть представления!».
Сами же Милли и Вайолин не особенно испугались этого всплеска. Они списали его на стихийное проклятье и просто порадовались, что «беда» ушла в стену.
- Если бы Авинской попало, нас бы со свету сжили,- хихикнула Милли. – У меня маменька однажды соседку так прокляла. Той несколько лет всюду жучки да паучки мерещились!
- У нас с этим строже,- Вайолин пожала плечами,- но только если проклятье на живое легло. Дерево ли, зверь ли лесной. А если камень пострадал, то и ничего, не страшно. Тут беда только в том могла быть, что позолоты на стенах много. Ну как платить заставят?
Медленно выдохнув, Хестер позвала подруг прогуляться по парку.
- Все равно мы в хвосте примерочной очереди,- сказала она и девушки согласились.
Правда, прогулка все равно вышла скомканной. Хестер так и витала в своих мыслях, Милли предвкушала Коридор Цветов, а Вайолин… Вайолин подозрительно косилась на кусты.
Наконец, эти ее взгляды заметили и подруги:
- Ты чего? – Милли проследила за взглядом волчицы,- по маленькой надобности хочешь?
- Нет!
- По большой?! – ахнула Милли,- нет, ну тут надо во дворец возвращаться.
- Да нет же,- взвыла Вайолин,- какая-то пакость ползет за нами, разговоры слушает. А ну вылезай, пока не порвала!
И на вскинутой руке волчицы проявились роскошнейшие длинные коготки. Кусты затряслись
