ну переживаю, конечно, немного… первый раз, и всё-такое…
— Не слышу в голосе сожаления или разочарования, значит, видимо всё понравилось. Что тебя вообще понесло в комнату Райны?
— Хотела найти свой артефакт. Помнишь, летом делала из твоей серёжки…
Сали ойкнула и закрыла рот ладонью.
— Что? — глянула на неё Вивьен.
— Прости, я совсем забыла тебе сказать… Его нашёл Сандэр Моро, ну там, на берегу, где у тебя случился выброс…
— Моро?.. Мой артефакт у Моро?
Сали мелко закивала с широко раскрытыми глазами.
— Хо-о-о-р-т! — простонала Вивьен.
— Прости. — прошептала Сали.
— За что? Ты тут ни при чём.
— Я забыла тебе рассказать. Он нашёл кулон и показывал его тогда, летом, всем в ковене, но никто не знал, чей он. А я не призналась…
— Ну и ладно, не призналась и хорошо, — Вивьен устало махнула рукой, — ничего уже не изменить… Будем надеяться, что выгоревший артефакт ему ничем не поможет…
— Не понимаю, почему ты его не остановила? Моро? Сегодня.
Вивьен болезненно поморщилась.
— Не знаю. Сначала не получилось, а потом… не захотела.
— Погоди, погоди, — Сали заглянула подруге в глаза, — не захотела?
— М-м-м, да… — Вивьен резко поднялась, расплёскивая воду и отворачиваясь. — Лучше скажи, ведьмы же не набрасываются на мужчин ну после… первого раза? У них же не просыпается какая-нибудь непреодолимая плотская жажда и или что-то в этом духе?
Сали хитро улыбнулась.
— Странно, что ты только сейчас об этом спрашиваешь.
— Да или нет? — насторожилась Вивьен и замерла с занесённой ногой, собираясь выбраться из купальни.
— Нет.
— Фух, ну и славно… Сал, я ужасно проголодалась, и если у тебя найдутся пара-тройка яиц и бекон, то я буду безмерно счастлива и благодарна…
— Ты мне скажи, чего ждать? Сандэр будет искать Агни?
— Что? — Вивьен глянула на Сали, заворачиваясь в полотенце. — А… Нет. Я сделала так, что он ничего не будет помнить о сегодняшней ночи, ну или будет думать, что это ему всё приснилось. Так что на счёт завтрака?..
***
Мейдан выдернул затычку из дна, и вытирая руку, смотрел, как вода медленно уходила из большой деревянной кадки. С чего вдруг на него свалилась такая милость и ему предложили купальню, он особо размышлять не стал, просто согласился.
— Вода согрелась, сам натаскаешь, полотенце я тебе приготовила, — Сали кивнула на вешалку на стене и пошла к двери.
— Спасибо. Слушай, Сали, хотел тебя спросить…
— М? — она обернулась.
— У ведьм какая-то странная траурная традиция. Вы совсем не оплакиваете своих умерших?
— Ты про Мартелу?.. Мы скорбим и переживаем, если ты об этом… Да, мы не бьёмся в рыданиях, и не запрещаем себе удовольствия. Смерть лишь служит напоминанием, что жизнь коротка, и не стоит её тратить на печаль. Думаешь, Мартела обрадовалась бы, если ковен погрузился в уныние и мрак? Где тоска, там болезни. Где болезни, там смерть. Замкнутый круг. Каждая из нас уже побывала с подношением у Богини в алтаре, принесла свои дары, замолвила за Мартелу словечко, чтобы её путь за Гранью был легок и гладок, чтобы Сумеречные псы встретили её благосклонно. И каждая из нас будет помнить её всегда.
— Ясно.
Сали кивнула и взялась за ручку двери.
— Спину придешь потереть?
Ведьма застыла, глядя на дверь, улыбнулась, но обернувшись, на Мейдана она бросила серьёзный взгляд.
— Вивьен попроси.
— А я хочу тебя попросить.
Сали фыркнула.
— Вот ещё! Сам справишься, — и, довольная, толкнула дверь.
***
Три седьмицы спустя.
Княжество Валория.
Дарамус.
Торн Игнур служил на рецепции в гостевом доме «Жемчужина Валории» третий год подряд и глаз на постояльцев у него давно был намётан.
Гости здесь бывали разные, в основном разумно-требовательные, солидные, с хорошим достатком — гостевой дом был не из дешёвых, — и по большей части деловые: кто по торговым делам, кто по тяжебным, кто по служебным. Реже те, кто хотел отдохнуть и повеселиться в столице.
Торну достаточно было бросить беглый взгляд на очередного клиента, чтобы понять, чего от него ожидать. Кому лишний раз поклониться, кому постараться угодить, кого поменьше беспокоить, от кого ждать хороших чаевых, кто любит ныть и жаловаться на всё подряд по пустякам, кто предпочитает не привлекать лишнего внимания и оставаться незаметным.
А от этого гостя просто несло опасностью и проблемами, очень большими проблемами. И сегодня утром Торн лишний раз убедился, что интуиция его не подвела.
Он на пару мгновений нагнулся за выпавшим из рук ключом, а когда поднялся, вздрогнул от неожиданности.
Перед ним у стойки рецепции стоял высокий, худощавый брюнет, причёсанный волосок к волоску, в дорогом камзоле, смуглый, с холёной яркой внешностью и вальяжно-уверенной манерой держаться, от таких дамы обычно головы теряют. В руке он держал тросточку с искусно вырезанной на набалдашнике головой льва из редкой морховой кости.
От незнакомца тонко тянуло дорогим шипром и неприятностями.
Он небрежно облокотился на стойку рецепции и одарил Торна ослепительной белозубой улыбкой.
Торн мельком глянул на дверной колокольчик, который предательски не предупредил — не тренькнул, — пропуская гостя в роскошный холл гостевого дома.
«Маг, принесла его с утра нелёгкая», — мгновенно определил Торн.
С этими шутить нельзя, потом зубов не досчитаешься. И он замер перед незнакомцем в подобострастном поклоне с привычным выражением лица «добропожаловать-чегоизволите».
— Милейший, — снисходительно улыбнулся брюнет, — подскажи-ка мне, в каком нумере остановился господин Исмаил Бохр.
«Началось», — панически мелькнуло в голове Торна, но он быстро взял себя в руки.
— Господин Бохр никого не принимает, у него…
— Милейший, — невозмутимо перебил его маг, — ты верно не понял или не расслышал мой вопрос. Я не спрашивал, принимает ли господин Бохр гостей. Я спросил в каком нумере он остановился.
От тяжелого пронзительного взгляда чёрных глаз у Торна спина покрылась холодным липким потом и вся жизнь яркой вспышкой пронеслась перед глазами.
— Двадцать седьмой нумер, — отчеканил, как бывалый вояка на плацу, не моргая, Торн на одном дыхании и вытянулся в струнку.
— Молодца, — одобрил незнакомец и подбросил в воздух золотую монетку, которую Торн поймал обеими ладонями на лету и сунул в карман.
— Благодарю, милорд, — отрапортовал он и проводил долгим взглядом незнакомца, направившегося в сторону лестницы на второй этаж.
«Быть беде», — шмыгнул носом Торн, прикидывая, доложить управляющему прямо сейчас или повременить.
Золотая монетка приятной тяжестью ощущалась в кармане, он погладил её пальцем по гладкому холодному ребру, и решил пока не докладывать.
Вдруг обойдётся?
Завтрак обычно приносили около девяти часов утра и Исмаил не удивился, когда в нумер постучали.
Но подойдя ближе к двери он помедлил и дал знак Луду, которая давно
