Всякий раз, когда Намен отправлял в погоню кавалерийский отряд, они просто спасались бегством, пользуясь своим преимуществом в скорости из-за отсутствия тяжелых доспехов. Когда люди Намена отдыхали, глубокой ночью разбойники устраивали страшный шум, как будто собирались атаковать лагерь, но не нападали, причем проделывали это по несколько раз за ночь, не давая имперским солдатам спать, выматывая их и притупляя бдительность.
После нескольких ложных атак уставшие воины расслаблялись и не сразу реагировали на очередную выходку разбойников. Вот тогда-то они и нападали по-настоящему. Отряд проносился по лагерю точно торнадо, поджигая все, что попадалось на пути, освобождая лошадей и сея вокруг себя настоящий хаос и переполох. При этом они не задерживались, чтобы сразиться с имперцами. Их цель состояла в том, чтобы разграбить телеги с провиантом, а то, что не удавалось унести, они поливали ядом и экскрементами. Еще они взяли за привычку грабить телеги, доставлявшие в лагеря жалованье имперским солдатам.
Армия начала голодать, и солдаты взбунтовались, когда им перестали платить. Намен уже не знал, сколько времени сможет удерживать такое количество войск на вражеской территории. До сих пор местное население он не трогал и провизию для людей и корм для лошадей не забирал, считая, что успокоить восставший и покоренный снова Кокру будет гораздо сложнее, если крестьяне пострадают от имперской армии, но по мере того как припасы иссякали, с беспокойством думал, что, возможно, через несколько дней просто не останется выбора.
Моральный дух его войска катастрофически упал, солдаты начали дезертировать. Отряды, посланные вдогонку разбойникам, всегда от них отставали, а поскольку те раздавали часть добычи крестьянам, жившим неподалеку от города, они категорически отказывались отвечать на вопросы имперских солдат, когда их расспрашивали о грабителях. Охваченные отчаянием, люди Намена несколько раз срывали свой гнев на упрямых крестьянах, но в результате только увеличивали ряды «благородных разбойников».
Намена все это приводило в ярость, но он был вынужден признать, что тот, кто придумал эту тактику, противник достойный.
– Такая тактика для слабых, – впервые выслушав идею Куни, заявил Мата. – Истинные воины не применяют грязные трюки. Мы должны встретиться с Наменом в открытую и победить в честном бою.
В ответ Куни почесал в затылке.
– Наша задача – защищать жителей Дзуди. Не стану спорить: ты могучий воин, прошедший великолепную подготовку, – но нас меньше, наши солдаты по сравнению с имперскими ветеранами зеленые новички. Так что придется признать очевидное: мы слабы, как ты сказал, – и я не хочу, чтобы мои солдаты погибали без всякого смысла. И что такого «грязного» в победе?
Они спорили несколько часов, но, в конце концов, Куни просто измотал Мата своими возражениями и доводами, и тот согласился простить Пуму Йемму за прошлые преступления при условии, что он убедит свою банду бороться за свободу Кокру.
– Давай немного подсластим пилюлю, – предложил Куни.
– Разве не достаточно того, что мы сохранили ему жизнь?
– Йемму похож на гордого осла. Нам следует использовать кнут и пряник, чтобы он встал на нашу сторону.
Мата неохотно отправил королю Туфи послание с просьбой даровать Йемму титул маркиза Порина с наследственными привилегиями, подтвердить которые можно позже.
Так Пума Йемму стал маркизом Порина, бичом Ксаны, командиром отряда «Всадники ветра».
– Лучшее, что произошло в моей жизни, – это встреча с Куни Гару, – объявил он своим людям, щедро раздавая добычу, захваченную во время рейдов. – Следуйте за мной, парни, и получите еще больше. Посмотрите на меня! Я теперь маркиз! Лорд, который знает, как повести за собой людей, в десять раз страшнее, чем тот, что умеет только махать мечом.
Намен решил положить конец осаде Дзуди прежде, чем его солдаты потеряют всяческое желание сражаться, и, старательно изучив доклады о двух командирах Дзуди, придумал план: раз не удается выманить в открытое поле хитроумного герцога Дзуди, надо спровоцировать молодого, вспыльчивого Мата Цзинду и заставить играть по своим правилам.
Намен начал запускать боевые змеи, которые перелетали через городские стены и разбрасывали листовки с изображением Куни Гару и Мата Цзинду в женской одежде и с ужасом на лицах.
«Куни Гару и Мата Цзинду боятся покинуть свой будуар и вступить в сражение, – было написано в листовках. – Кокру – страна трусов с сердцами женщин».
Наездники змеев весело хохотали и выкрикивали новые оскорбления:
– Куни Гару – герцогиня Дзуди, а Мата Цзинду – ее служанка.
…Куни Гару пользуется косметикой! Мата Цзинду обожает духи!
…Куни и Мата визжат от ужаса и шарахаются даже от теней!
– Пусть говорят что пожелают! – Куни листовки приводили в такой восторг, что он весело хохотал. – Слушай, а я ничего в женской одежде, вполне себе симпатичный, хотя, похоже, они намекают, что мне надо бы похудеть на пару фунтов. Пожалуй, пошлю несколько листовок Джиа – ей полезно немного повеселиться, а то ребенок – да защитят его близнецы, – думаю, достаточно усложняет ее жизнь.
– Да что с тобой такое? – проревел Мата Цзинду и, разорвав в клочья памфлет, который держал в руке, принялся крушить все вокруг.
Первым под его кулак попал стол, у которого он стоял, и рассыпался на части. Тогда – видимо, для равновесия – он расколотил и стол Куни, а потом топтал и давил обломки дерева, разлетевшиеся по каменному полу, пока они не превратились в пыль.
Ярость его это нисколько не умерило, и он принялся расхаживать взад-вперед перед Куни, пиная куски дерева, которым посчастливилось избежать встречи с его сапогами. Слуги попрятались по углам, чтобы не стать жертвой урагана.
– Да что тебя так разозлило? – спросил в недоумении Куни. – Женщины ничем не хуже мужчин.
– У тебя что, нет чувства стыда? Где твоя честь? Такие оскорбления нельзя прощать.
– Эти рисунки сделаны очень непрофессионально, – спокойно отметил Куни. – Я могу показать Намену кучу способов наносить оскорбления, причем с истинным мастерством и настоящим искусством. Например, рисунки можно сделать куда более изысканными и в то же время унизительными.
– Что? – Каждая клеточка тела Мата дрожала от ярости.
– Брат, прошу тебя, успокойся и взгляни на ситуацию трезво. Намен в отчаянии из-за того, что мы отказываемся выйти и сразиться с его армией, численно превосходящей нашу, в открытом поле. Мы тут окопались, у нас есть все необходимое, а он носится по кругу точно пес, который гоняется за ежиком, пытаясь найти место, чтобы его ухватить. Благодаря усилиям Пумы Йемму все его запасы подходят к концу, и он не знает, что делать. Вот он и придумал этот трюк, чтобы заставить тебя принять его условия.
– И у него это отлично получилось, – согласился Мата. – Мне придется с ним сразиться. Я не могу допустить подобных оскорблений. Если ты ничего не предпримешь, завтра утром я прикажу открыть ворота и возглавлю кавалерийскую атаку на солдат Намена.
Куни понял, что решение свое Мата не изменит, и глубоко задумался, а через некоторое время на его лице расцвела довольная улыбка.
– У меня появилась идея. Ты получишь возможность отомстить за оскорбление.
Мата чувствовал себя орлом, которому принадлежат небеса. Если бы знал раньше, какое это восхитительное ощущение, то давно поднялся бы в воздух.
Улицы и дома Дзуди казались крошечными детскими игрушками. По другую сторону городских стен – сверху они выглядели как низкие земляные валы, разделяющие рисовые поля на участки, – точно на большой картине, раскинулись лагеря армии Намена. Мата запомнил их расположение и устройство, а также сосчитал крошечные точки, в которые превратились солдаты.
У него было ощущение, будто на спине выросли огромные крылья из бамбука и шелка, и шум ветра, натянувшего их, когда он поднимался, приводил его в восторг. Наклоняясь то в одну сторону, то в другую, он мог поворачиваться, нырять вниз и парить. Ему казалось, что он стал невесомым, свободным во всех измерениях, способным пролететь над всеми островами Дара.
