Додумавшись до этого, Луиза не впала в панику. Она вдруг обрела силу и железную волю. На себя вдове было плевать, нужно спасать сына, и Луиза начала действовать, соблюдая крайнюю осторожность.
Понимая, что она не может, не вызвав ненужного внимания, обменять большую квартиру на маленькую, Луиза, заботясь о Раисе, прописала сестру к себе. После исчезновения вдовы и мальчика Раиса должна остаться обеспеченной дамой, Луиза считала себя ответственной за младшую сестру. И еще, апартаменты были набиты картинами, фарфором, антиквариатом; превратившись в наследницу, Раиса безбедно проведет вторую половину жизни.
Оформив бумаги, Луиза, дождавшись июня, как всегда, укатила в Веревкино.
– Ты обязана мне помочь, – завершила она свой рассказ.
Ирина, совершенно обалдев от обилия невероятных сведений, еле-еле выдавила из себя вопрос:
– Каким образом?
– Я все продумала до мельчайших деталей, – сказала Луиза, – Ты же иногда картошкой торгуешь?
– Ну да, – кивнула Малова.
– Значит, так! Через пару недель повезешь мешки на электричку, постарайся попасться на глаза соседкам и скажи: «Вот, решила картошку продать, много осталось». А через час после твоего отъезда изба вспыхнет огнем. Ты на базаре, соседи сразу на помощь не бросятся, баллоны с газом в кухне стоят. Ясно? Мы с Матвеем в огне погибнем!
– С ума сошла! – заорала Ирина. – Никогда!
– Сядь, – велела Луиза, – нас там не будет, мы в мешках уедем, под видом картошки. Матюша мелкий, я тоже некрупная, докатишь нас до леса, а там мы расстанемся. Ты на поезд, мы пешком до Колькина, ну и так далее. Кстати, мешков должно быть три, один с настоящей картошкой, два с нами. Разбежимся в разные стороны, ты на рынок езжай и в ряды становись, торгуй спокойно, потом на пепелище рыдать будешь и волосы на себе рвать, но никаких сомнений ни у кого возникнуть не должно: все опрошенные на рынке обязаны подтвердить: Малова с утра приехала и бойко корнеплодами торговала. Ясно?
Ира схватилась за голову:
– Куда же ты пойдешь?
– Тебе знать не надо, – сурово ответила Луиза, – за тобой могут следить, еще найдут нас. Но, поверь, я все приготовила, квартиру и работу, одна беда, документов у меня нет, паспорта настоящего! Ну да я такую службу пока нашла, что никаких бумаг не спросят, ладно, решу проблему. Главное нам сейчас «умереть», исчезнуть.
Малова вцепилась пальцами в стол.
– Но изба-то сгорит?
– Конечно!
– И где же нам жить с дочкой?
Луиза поморщилась:
– Сказала же, я все продумала. Вот, держи деньги. Тут тебе на многое хватит, и на дом, и на мебель, еще и останется.
– Откуда у тебя столько?
– Все Раисе отойдет, – меланхолично пояснила Луиза, – квартира, мебель, картины, кроме моих драгоценностей, они тут, в сумке. Ожерелье бриллиантовое я продала, из вырученных денег тебе на дом и барахло хватит, а на остальное сама жить буду. Впрочем, я прихватила лишь наиболее ценное, что попроще дома осталось. Соседи ничего не подумают, решат, тебе московский любовник помог, отец дочки.
– А Раиса не заподозрит неладное? Не начнет орать на всех углах: «Где же цацки? Почему их на месте нет?»
Луиза улыбнулась одними губами.
– Не переживай! Как только о моей «смерти» узнаешь, сразу в Москву езжай и Раиске о беде сообщи. Пошляйся по квартире, потом и уезжай. Я свою сестру хорошо знаю, она решит, что ты драгоценности сперла.
– Ой! Еще в милицию заявит.
– Нет, побоится, доказательств-то нет. Все чисто будет.
– Нехорошо как-то…
Луиза встала:
– Ладно, забудь все, мы с Матюшей завтра уедем. Сама справлюсь, без тебя, новый план придумаю. Убить, правда, нас могут, пока другую историю затею, но, значит, судьба такая.
– Сядь, – велела Малова, – мы с тобой ближе некуда, естественно, я тебе помогу. Надо лишь еще раз все продумать. Кстати, Матвей уже большой…
– Я ему все объясню, – кивнула Луиза, – потом, когда сбежим! Вот только паспорт надо достать, да такой, чтобы в него мальчик вписан был, я все продумала, а с бумагами загвоздка, но ждать больше нельзя, чует мое сердце, вернемся осенью в город и сгинем.
Пару раз потом Луиза ездила в Москву, якобы к зубному, но Ира знала: подруга пытается раздобыть документы, только получить чужой паспорт никак не удавалось.
– Ничего, – сказала вдова конструктора подруге, вернувшись в очередной раз из столицы ни с чем, – бог милостив, пошлет помощь.
Вечером того же дня, совсем поздно, Ира, утомленная жарой, решила искупаться. Сил наполнять ведрами летний душ не было, и она надумала сбегать к речке, идти к ней всего ничего, напрямик, через лес. Наступала ночь, но Малова не боялась темноты. Прихватив полотенце, она пошла к задней калитке, дом Ирины был последним на улице, прямо за ним чернели ели.
Размахивая полотенцем, Ира побежала по дорожке, повернула влево и увидела мальчика и женщину. Лицо ребенка было в крови.
– Что случилось? – воскликнула Малова.
Тетка толкнула ребенка.
– Вот урод! Упал! Мы из Овсянкина, я с мужем поругалась, схватила сына и к маме подалась! Не вернусь больше к Сереге, дрянь он, пьяница. Да и мальчишка в него пошел, косоногий! Шел да и упал, теперь воет! Автобус уехал, че делать будем?
И она снова пнула мальчика, тот немедленно зарыдал.
– Зачем вы его бьете? – возмутилась Ира.
– Еще мало получил! Теперь из-за него в лесу ночевать придется!
Малова присела, вытерла личико ребенка полотенцем и предложила:
– Пойдемте ко мне, а завтра на первом автобусе отправитесь.
– Денег нет за постой платить!
– Я их не прошу, вон моя изба, самая крайняя.
– Ну, если за так, то спасибо, – после небольшого колебания ответила тетка.
Веревкино уже спало, когда Ира привела мать с сыном к себе, впрочем, пришли они со стороны леса, через «черную» калитку и даже днем бы остались не замечены соседями.
Женщина представилась Люсей и села пить чай, до трех утра она безостановочно жаловалась на жизнь, потом вдруг сразу заснула, прямо за столом.
– Пошли ляжем, – сказала Ира Луизе.
Подруга сверкнула глазами.
– Значит, так, утром начинаем действовать!
– Ты о чем?
– Неужели забыла? Мешки с картошкой! У меня есть паспорт!
– Откуда? – вытаращила глаза Малова.
Луиза встала, открыла сумку гостьи и вытащила документ.
– Вот! Теперь стану Люсей Прохоровой, она меня, правда, на пять лет моложе, но ведь я не выгляжу на свой возраст, и у Матвея и ее мальчика разница всего в год. Здорово вышло!
– Э… э… – забормотала Ирина, – ты… э… Подожди, но Люся проснется, станет искать…
– Не станет, – оборвала ее Луиза – тут и погибнет! Очень даже хорошо выйдет, найдут кости в углях, никаких сомнений не останется. Отлично все складывается.
Малова принялась судорожно креститься.
– Ужас! Замолчи!
– Здорово получится, – лихорадочно продолжала Луиза, – твоя дочка у подружки гостит, ее с нами нет. Соседи спали, когда вы пришли, никто ничего не приметил. Муж этой Люси, по ее рассказу, тревоги не поднимет, будет считать, что жена у матери, а когда опомнится, то и следов не найдет. Раз в жизни подобная удача случается! Что молчишь?
– Мы станем убийцами, – прошептала Малова, – как потом жить?
– Если сейчас ситуацией не воспользуемся, то совсем жить не будем, – прошипела Луиза, – нас с Матюшей точно убьют, так, на всякий случай, но и тебе не поздоровится. Думаешь, в органах идиоты сидят? Нет, живо скумекают, кто у Луизы Иосифовны лучшая подруга? Давай и ее с дочкой того, вдруг вдова ей что-нибудь сболтнула! И ведь как хорошо все у нас станцуется! Изба сгорит, на пепелище останутся кости! У меня паспорт, ты вне подозрений. Станут соседки приставать, где деньги на новую избу взяла, смело ври: «Дочкин отец дал». Все в Веревкине уверены, что ты от москвича богатого родила. Ну, давай решайся!
Ира уставилась на крепко спящую Люсю. Значит, жизнь этой совершенно незнакомой бабы и ее сына надо обменять на жизнь горячо любимых Луизы и Матвея, да и на свою с дочерью, между прочим, тоже!
– А вдруг она проснется и выскочит? – сказала Малова.
– Нет, – ответила Луиза, – я ей в чай лошадиную дозу своего снотворного напихала, и мальчишке тоже лекарство дала. Будут дрыхнуть и ничего не почувствуют, в дыму во сне задохнутся! Никаких неприятных ощущений, тихо уйдут, без боли и мучений. Кстати, я и Матвея успокоительным напоила, сунем его в мешок, он даже не шелохнется. Ну, вперед, скоро пять утра, торопиться надо!
Дальнейшее Ирина помнила смутно, действовала словно зомби под руководством Луизы. Расстались подруги в лесу, Малова свернула к электричке, таща на тележке единственный мешок с картошкой, а Луиза, ведя за руку едва проснувшегося Матвея, двинулась в сторону Колькина, ей предстояло пройти около десяти километров по чаще, минуя тропинки, и выйти в том месте, где ее никто не знал.
Ирина замолчала, я сидела, притихнув, на краю ее постели.
