— Но ему можно доверять? — засомневался Нейл.
— Я ему доверяю, — ответила я. — Он принял на себя этот обет, это часть его покаяния — и он не позволит себе вернуться без меня. Он вообще довольно упорный, и повидал такие вещи, от которых кто-то другой, послабее, просто отказался бы от своего обета.
Нейл пожал плечами.
— Он проявляет силу духа и преданность, которые я нахожу весьма впечатляющими, — заметил Эйзенхорн.
Это, похоже, убедило Нейла и Медею.
— Ты знаешь, как его угораздило стать Проклятым, этого Лайтберна? — поинтересовался Нейл.
— Он мне не говорил, — ответила я. — И никому другому, наверное, тоже.
Нейл отвел меня в оружейную Бифроста, укрепленную комнату на десятом этаже — думаю, когда-то она была спортивным залом. Там размещалась впечатляющая коллекция холодного, лазерного и тяжелого стрелкового оружия, разложенная по ящикам, клетям с отделениями, картонным коробкам, просто завернутая в промасленную ткань.
Он нашел для меня приличный лазерный пистолет старой модели, который нужно было перезаряжать после каждого выстрела, и простой, массивный короткоствольный револьвер, чтобы носить во внутреннем кармане. Оба были в отличном состоянии, но выглядели совсем не новыми и видавшими виды — при взгляде на них вполне можно было поверить, что их прикупили по случаю где-то на улицах.
— У тебя есть что-нибудь из холодного оружия? — спросил он.
— Вот, — показала я серебристую булавку.
Он взял ее у меня и довольно долго разглядывал.
— Вещичка Кыс, — заметил он. — Один из ее кайнов.
— Ты знал ее?
Он кивнул.
— Медея сказала, ты… убила ее, — произнес он, не глядя на меня. Его голос едва заметно дрогнул.
— Я защищалась, — ответила я. — Она напала на Зону Дня. Она напала на меня. Я думала, она — убийца, посланная Когнитэ. Я защищалась. Стоп, кажется я это уже говорила? В общем, мне жаль, что так вышло. А откуда ты ее знал?
Он легонько постукивал булавкой по открытой ладони.
— Мы вместе служили у Когтя, — спокойно произнес он. — Коготь был дознавателем у Эйзенхорна, очень давно. Мы с Когтем были в одном из самых первых составов его команды. Потом Когтя повысили до полного ранга и он собрал собственную команду. А я подался туда. Эйзенхорн тогда решил на время уйти в, типа, отставку. Мы с Кыс долго служили вместе. И не раз спасали жизнь друг другу.
Внезапно мне стало ужасно стыдно за то, что я совершила.
— Прости, Нейл, — сказала я.
Он покачал головой.
— Человек смертен. Смерть всегда у тебя за спиной, — произнес он. — И никогда не знаешь, когда она хлопнет тебя по плечу. Кыс всегда была неистовой и безрассудной. И мне это нравилось.
— Вы были…?
— Я и Пейшенс? О, Трон, нет конечно, — ответил он. — Мы куда лучше поладили с Карой.
— С кем?
— Неважно. В общем, Пейшенс Кыс была яростной и безрассудной. Она знала, что почем. Она сама это выбрала. Так что, это не твоя вина. И, сказать по правде, я впечатлен, что тебе удалось уделать ее.
Он пристально посмотрел на меня.
— Знаешь, Бета, она была здорово похожа на тебя, — заметил он. — Сирота, выросла в отвратной пародии на приют, там из нее хотели сделать то, чем она никогда не была. В конце-концов она сбежала и закончила тем, что стала служить Святому Ордосу. Не удивлюсь, если она чувствовала, что у вас много общего.
Он вернул мне булавку.
— Сохрани, — сказал он. — Я найду тебе пристойный клинок. А эту вещицу сохрани, чтобы она напоминала, как трудно иногда бывает выбраться оттуда, откуда удалось выбраться тебе.
Я сунула булавку обратно в карман. Он начал рыться в богатой коллекции кинжалов и боевых ножей.
— А почему ты вернулся в команду к Эйзенхорну, ты ведь служил у этого… Когтя? — спросила я.
— Была большая операция, — начал он. — Дай бог памяти, вроде, в 404? Коготь разбирался с одним еретиком по имени Молоч. Забавно, этот Молоч был продуктом программы размножения, которую вела Когнитэ. В общем, все закончилось на Гудрун. Место называлось Эльмингард, в Горах Келла. Ну, их все равно больше нет.
— Эльмингарда или Гор Келла? — удивленно переспросила я.
— Ни того, ни другого, — ответил он. — Коготь остановил Молоча, но суть не в этом. Когтю надо было действовать быстро и без всяких ограничений, чтобы подобраться к этому ублюдку. В общем, он почти превратился в бандита. А, когда все это закончилось, Коготь попал под суд за нарушение дисциплины и неправомерные действия. Его судил весь Дворец Инквизиции. Они не могли осудить его по всей строгости, ведь он спас добрую половину этого гребаного субсектора — но его отстранили от активной службы и перевели на всякую бумажную стряпню, чтобы быть уверенными, что никто больше не будет использовать ту тактику, что пришла в голову ему. Так наша команда распалась. Я подался на вольные хлеба и нанимался то к тому, то к другому — это продолжалось довольно долго. А потом услышал, что Эйзенхорн снова собирает команду. Знаешь, Эйзенхорн вступает в игру от случая к случаю. Всякие шишки его не очень-то любят. Он одиночка. Ясное дело, он не мог собрать себе армию. Только старых друзей. Медею он тоже пригласил. Он знал, что она не может ему отказать. Все это было году в 450. Тогда он уже начал гоняться за Королем в Желтом.
— Это было больше пятидесяти лет назад, — произнесла я, крайне изумившись.
Он протянул мне обоюдоострый глевиль, чтобы я попробовала, подходит ли он мне по весу.
— К тому времени я был мертв уже примерно пятьдесят лет, — заметил он. — Инсценировал собственную смерть, так что мог присоединиться к этой команде и не тащить с собой свое прошлое. Через несколько лет Медея тоже «исчезла». Она бросила семейный бизнес на Главии и вернулась в старую фирму. Теперь, думаю, мы останемся с ним до нашей настоящей смерти.
— Он сказал, в вашей команде есть еще два человека, — произнесла я.
— Так и есть, — ответил он. — Ты их еще увидишь. Они настоящие специалисты.
— Почему Коготь снова вернулся к активным действиям — его же отправили на канцелярскую работу много лет назад? — спросила я.
Нейл пожал плечами и протянул мне феричут длиной примерно в руку, чтобы я попробовала и его.
— Думается мне, он заскучал, сочиняя книги, — заметил он.
Я не поняла.
Он сделал жест, означавший «да забудь».
— По-моему, настоящая причина в том, что он тоже близко подобрался к Королю. Коготь — чертовски ушлый тип. У него прямо пропасть ума. Самый умный из всех людей, кого мне приходилось видеть… при всем уважении к нашему старику. Он близко подобрался к Королю и для него это важно. Он считает, это позволит ему вернуться обратно в строй. Вот почему он рвется в атаку с такой бешеной скоростью и злостью.
Он покачал на руке севераку с инкрустированной рукоятью и пару раз подбросил ее.
— Этот Король, похоже, серьезная штука, — произнес он. — Эйзенхорн так считает. Коготь так считает. И Инквизиция тоже так считает — ради этого они спустили Когтя с цепи, чтоб он его поймал, хотя и помнят, что в прошлый раз, когда они сделали это, на Гудрун осталась нехилая вмятина.
Он протянул мне севераку.
— Вот это стоит попробовать, — заметил он.
— Хороший выбор, — одобрила я.
Побитая, ободранная дверь старого спортзала открылась и вошла Медея.
— А вы не торопитесь, — заметила она.
— Ну, что тут скажешь? — произнес Нейл. — Девица дотошная и привередливая. Прямо как ее мама.
— Вы ведь все ее знали, да? — спросила я.
— А почему, думаешь, мы потратили на тебя столько усилий? — поинтересовалась Медея.
— Мы ее знали, любили — и оплакивали, — добавил Нейл.
— Что с ней случилось? — спросила я.
— Она была серьезно ранена, — начал Нейл. — Тело функционировало, но мозг был мертв. В общем, ничего хорошего. Мы поместили ее в стазис в надежде, что когда-нибудь…
— И?
— Стазис-камера, где она находилась, была на борту корабля, — продолжила Медея. — Корабль пропал, потерялся во время стандартного варп-прыжка, примерно в 460.
— 461, - поправил Нейл.
— Думаю, кто-нибудь когда-нибудь его найдет, — произнесла Медея.
— У вас есть ее пикты? — спросила я.
— Больше нет, — ответила Медея. — Это было довольно давно.
— Думаю, у босса должны быть, — предположил Нейл.
— На твоем месте я бы его не просила, — заметила Медея, обращаясь ко мне. — Всему свое время, он покажет их тебе, когда решит, что может это сделать. Для него это довольно болезненная тема.
— Почему? — поинтересовалась я.
— Он ее любил, — сказал Нейл. — Настолько, насколько он вообще способен любить кого-то. Эта потеря разбила ему сердце… вернее, разбила бы, если б оно у него было.
