– Я не собираюсь ему помогать, – сказал Ширам, наблюдая за каждым движением девочки-дива. – Я пришел, чтобы убить его.
– Знаю, – кивнула Кирья.
– И тебе не жаль отца? – поднял бровь маханвир. – Ты не станешь защищать его?
– Его уже нельзя защитить, – покачала головой Кирья. – Зарни совершил страшное и был за это наказан. Судьбу его решают уже не люди, а боги. Если убьешь его – для него это станет освобождением.
Ширам пристально вглядывался в лицо девочки, пытаясь уловить признаки лжи, но оно казалось неподвижной маской, словно он смотрелся в зеркало. «Мы оба уже за Кромкой», – подумалось ему.
– Почему ты идешь против отца?
– Он растил меня как живое оружие – да только я не стала ему служить. Знаешь, чего он хочет? Погубить этот мир, чтобы родился новый – без арьев. Его племя верит, что арьи – не люди. Когда они явились сюда на своих золотых кораблях, мир начал отторгать их. И вот боги наслали потоп, чтобы смыть арьев с лица земли, словно болезнь. Исчезнут арьи, и мир исцелится. Так говорит Зарни, и многие ему верят.
– Ты тоже веришь ему?
– Как я могу, если моя мать была царицей арьев? Во мне говорит ее кровь, и волшебное оружие слышит меня. Я могу взять гусли Исвархи, сыграть на них – и, может быть, исправить зло, которое натворил мой отец…
– Но и я пришел за гуслями, – напомнил Ширам. – Меня послал за ними государь Аюр.
– Это не беда, – кивнула Кирья. – Забирай гусли и возвращайся к Аюру – и я с тобой.
– В таком случае я бы хотел знать, на что ты способна и что из этого нам пригодится.
Девочка усмехнулась:
– Со мной тебе не грозят видения, что наводит Зарни. Только он сам. Идем. Увидишь, что с ним стало…
* * *
Дальше они пошли вместе. Ширам косился на шагающую рядом рыжую девочку и невольно думал: не привиделось ему диво с перепончатыми крыльями?
Вдруг он застыл на месте: откуда-то из леса донесся далекий, пронзительный, жуткий вой.
«Что за зверь? Не знаю такого… Снова оборотень?»
Вой отзвучал и угас вдалеке.
– Идем, воин, – буркнула Кирья. – Не то еще будет…
Дорога понемногу забирала вверх. Ширам заметил, что елки начали чередоваться со старыми замшелыми березами, а затем и вовсе остались позади. Затем по обеим сторонам дороги начали появляться из темноты деревья-великаны с корявыми сучьями. Каждый исполин стоял по отдельности, угрожающе растопырив скрюченные пальцы, будто не подпуская собратьев.
– Священная дубрава, – шепотом сказала девочка-ингри. – Мы уже близко.
Ширам запнулся. На миг ему показалось, что он стоял в толпе врагов, не зная, с какой стороны ждать удара.
– А вот дуб-дедушка, – почтительно произнесла Кирья. – Поприветствуй его…
Маханвир повернулся туда, куда показывала спутница, и вновь застыл на месте, нашаривая мечи. Огромный дуб нависал над холмом по правую руку от дороги. С каждой его ветви свешивалась змеиная шкура. Под деревом сидел слепой мудрец, играя на гуслях, и змеиные шкуры танцевали, раскачиваясь в лад его наигрышам…
Кирья поглядела на накха и резко хлопнула в ладоши.
Видение развеялось, будто его унес ветер. Змеиные шкуры оказались длинными выцветшими косами, сплетенными из полосок ткани. Никакого мудреца под дубом тоже не было – лишь чьи-то кости белели в прошлогодней листве.
Ширам оглядел поляну вокруг старого дуба:
– Я вижу следы становища…
– Здесь прежде жил Зарни с ближними слугами, – объяснила Кирья. – Да теперь они от него все сбежали.
– Где же сам Зарни?
Ответом накху был вой – тот же самый, нечеловеческий, полный бешенства, страха и боли. Теперь он звучал много ближе.
– А вот он, – мрачно сказала Кирья.
Колдун нашелся под горой, с другой стороны дуба. Видно, он долго тут метался, разворошив весь склон. Зарни лежал ничком, подогнув под себя обе руки, словно пытался что-то спрятать. Ширам осторожно приблизился, – он видел, что колдун прерывисто дышит. В воздухе тянуло горелой кожей…
– Отец! – окликнула Кирья. – Мы пришли помочь тебе!
Зарни со стоном упал на бок. Что-то ярко вспыхнуло, заставив Ширама прикрыть глаза ладонью. Приглядевшись, он не смог сдержать возгласа изумления.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Стрела Аюра пронзила руку гусляра вместе с гуслями и высунулась из спины. Но что это была за стрела! Шираму она показалась отлитой из расплавленного золота. А может, и вовсе из живого огня. Пламенеющий луч ярко горел, и с ним горела рука. И словно костер, дыша жаром, сияли гусли.
– Он хотел этими гуслями убить весь мир, – прошептала Кирья, – а теперь они убивают его…
Одежда на Зарни тлела, руки, грудь и лицо покрывали ожоги. Он был явно без сознания, но губы непрерывно шевелились, что-то еле слышно то ли бормоча, то ли выпевая.
– Что он шепчет?
Кирья и Ширам подошли поближе и склонились, прислушиваясь.
– Кто утвердил землю и горы поднял? Ты, о Исварха… Кто своей волей небо воздвиг? Ты, о Исварха…
– Это гимн, который он пел на площади, – хмурясь, подняла голову Кирья. – Только там он будто вывернул его наизнанку… Вот почему Аюр разорвал струны – он понял, что заклинание настоящее! Не трогай его, Ширам, пусть поет…
– От его гнева семь миров сотряслись – Слава тебе, о творец Исварха! Кто успокоил землю, кто укрепил горы, Кто измерил небесную твердь и поддержал ее – Тот – создатель миров. Тот, о люди, Исварха!
Голос Зарни угас, тело обмякло.
– Он, кажется, умер, – дрогнувшим голосом проговорила Кирья.
– Нет, – коснувшись его шеи, сказал Ширам. – Но он больше не страдает. Я заберу гусли.
– Погоди, – сказала девочка. – Надо достать стрелу…
Обеими руками она взялась за древко огненной стрелы. Ширам невольно напрягся, глядя на пробегающие по древку огненные сполохи. Но они явно не причиняли вреда Кирье. Она с силой дернула стрелу, вырывая ее из золотого корытца гуслей и из обожженного тела Зарни. В тот же миг стрела погасла и рассыпалась в руках девочки черным пеплом, а бьярский кораблик упал в гнилую листву.
Кирья наклонилась, бережно поднимая его. Золотистое дерево светилось, переливалось изнутри.
– Гляди, воин! Они поистине волшебные! – с восторгом произнесла она. – Огненная стрела не причинила им ущерба! Думаю, Исварха сотворил их не из дерева, а из чистого света! Надо только перетянуть струны…
Зарни лежал на спине, тяжело дыша. Внезапно все его тело свело судорогой, а губы растянулись в жуткой улыбке. Кирью бросило в холод. Она уже один раз видела, как Зарни улыбался таким вот образом, отправляя Варака в пасть медведю. Прежде чем она успела что-то сделать, хотя бы крикнуть, здоровая рука слепца взметнулась и нанесла удар. Холодным лунным отблеском сверкнул металл…
В следующий миг Ширам оттолкнул девочку и с размаху вонзил колдуну кинжал прямо в сердце. Рывком выдернув клинок, он взглянул на Кирью горящим взглядом, а потом упал на бок, раздираемый внезапно хлынувшей болью. Из живота накха торчал его собственный клинок с ременным креплением, который Ширам носил на голенище. Никакая кольчуга не могла противостоять звездному железу…
– Не умирай, воин! – опомнившись, пронзительно закричала Кирья. – Надо сперва перетянуть струны!
Кирья обняла Ширама, распахнула черные крылья, взмахнула ими так, что ветер прокатился по всей дубраве, и взвилась в воздух.
Слуги Зарни, что ночевали в сторожевой веже, первыми увидели, как нечто полыхнуло до самого неба там, где прежде был священный дуб. А потом и беженцы у опушки, щурясь, глядели, как в небе разгорается золотая звезда.
И спустя много лет рассказывали в бывшей Аратте, как святой пророк Зарни сгорел изнутри, а его огненный дух вознесся в небо языком пламени, возвращаясь на свою небесную родину.
Глава 6
Небесный лучник
«Есть шесть источников хварны, пробуждающих золотые корабли. Огонь, земля, воздух, вода, свет Исвархи, жар звезд. Используй их сообразно месту и времени, и твой корабль обретет возможности, недоступные смертным. Сила воздуха делает твой корабль невидимым и порождает мороки: одни узрят вместо него множество лун в небе, вторые – блуждающий блеск, третьи – ничего. Свет Исвархи проникает повсюду, он способен разрушать любые препятствия и лететь в любом направлении. Жар звезд – таарра – проникает в ткань мира и разрывает ее, позволяя быть сразу в нескольких местах. Взывай к нему с крайней осторожностью…»
