открой… Я знаю, что ты не спишь… — сказал я, чем вызвал удивленный взгляд деда. Пришлось сделать вид, что я этого не заметил…
Какое-то время в комнате было по-прежнему тихо. Однако вскоре раздались шаги, а затем несколько раз щелкнул дверной замок. Я подождал еще немного и открыл дверь. Девушка сидела на кровати, обняв колени руками и смотрела на нас. Из-за открытого окна в комнате было очень холодно.
— Привет, Макс, как дела? — спросила Воронова и на ее бледном лице появилась улыбка. — Что-то поздновато ты сегодня…
Пока дед закрывал окно, я сел на кровать и заглянул ей в глаза, пытаясь понять, как она себя чувствует. Если нашла в себе силы улыбнуться, думаю, не все так плохо. Когда у нее был приступ в прошлый раз, она и ходила-то с трудом, не то что улыбалась.
— Да вот… Услышал краем уха, что у тебя голова разболелась, решил зайти проведать, — сказал я и взял ее за руку, которая была просто ледяной на ощупь. — Ты как себя чувствуешь?
— Уже лучше… — ответила она и убрала с лица прядь волос.
— Я пойду пока чайник поставлю, — сказал дед и осторожно закрыл за собой дверь.
— Если что, я под кроватью, — сообщил Градовский. — Вдруг какая помощь нужна будет, ну и вообще…
— Отправляйся ты тоже на кухню, Петр Карлович, мы здесь без тебя разберемся, — сказал я. — Можешь считать, что обряд посвящения в помощники ты прошел успешно.
— Петр Карлович? — удивленно подняла бровь Софья.
— Потом расскажу… Мой новый знакомый с того света… — ответил я, наблюдая, как объятая зеленым пламенем голова медленно проплыла сквозь дверь.
— По-моему, у тебя знакомых «там», больше, чем в обычном мире, — усмехнулась она и попыталась сжать мою руку чуть сильнее, но вышло у нее это не очень.
— Я же некромант все-таки, как иначе?
В этот момент на кровать упало что-то тяжелое и я увидел Вороний Амулет, блеснувший холодным черным металлом на белой простыне.
— Софья… Дедушка сказал… Ну ему показалось…
— Как будто в моей комнате вновь поселился ворон? — спросила она, не дождавшись пока я закончу. — Так оно и есть, Макс. Я ненадолго превращалась в птицу. Всего на несколько минут… В какой-то момент я почувствовала, что мне это необходимо, и другого выхода у меня нет…
— Объяснишь, что это значит? — честно говоря, пока я не очень понимал, о чем она говорит.
— У тебя когда-нибудь возникало чувство, будто у тебя ломаются все косточки изнутри? Все до одной, без исключения. Причем происходит это постоянно, каждую секунду…
Я попытался припомнить, происходило ли со мной хоть раз нечто подобное. Нет, ничего такого не было.
— Ты говорила, что тебя мучают головные боли, разве нет? — спросил я. — По-моему, мы об этом говорили, когда раньше тебе становилось так же плохо.
— И головные боли тоже, Макс… — кивнула она. — А потом, что ты хотел, чтобы я тебе сказала? Что в такие минуты я все время думаю о том, чтобы стать вороном? По-твоему, я глупее тебя и не понимаю, что это ненормально? Я и так держалась сколько могла!
— Давай чуть тише, дед услышит… — напомнил я ей, что сейчас почти ночь, и в доме любой звук гораздо громче чем днем.
Софья открыла было рот, чтобы еще что-то добавить, но вместо этого разревелась. Я сел ближе, обнял ее и прижал посильнее. Пусть плачет сколько ей вздумается. После слов, которые она мне сказала… Бегать, улыбаться и делать вид, что с тобой ничего не происходит, это очень непросто. Такое не всякому взрослому под силу, что уж говорить о девчонке.
Рубашка на моем правом плече пропитывалась горячими слезами, а я тем временем размышлял над ее словами. Теперь вся эта ситуация повернулась ко мне другой стороной и мне это совсем не нравилось. После того, что сказала Воронова, слова Киприана Фельда звучали совсем иначе.
Слишком много времени она провела в теле ворона, вот в чем штука. Для меня это было ясно как день, и никакая помощь биомагов, чтобы это разъяснить, мне не требовалась. Я вообще не уверен, что в Империи существуют маги, которые имеют опыт работы с подобными случаями.
— Если так, то кто ей должен помочь? — спросил у меня Дориан.
— Для начала я сам, — ответил я и погладил девушку по голове, заметив, что ее волосы были холодными и мокрыми. — Потом будет видно.
— Теперь ты понял, почему я никогда не разрешал надеть тебе Волчье Кольцо, которое уже несколько лет валяется в твоей коллекции? Трансформация — это очень опасная игрушка, мой мальчик, — в сотый раз завел свою пластинку Мор. — Как видишь…
— Ладно хватит, Дориан, сколько можно? Я же тебе сказал, пока я это кольцо не продам. Пусть валяется. Есть оно не просит, а места много не занимает.
В этот момент Воронова особенно громко шмыгнула носом и глубоко вздохнула. Хороший знак, который означал, что девушка понемногу успокаивается.
— Ну и как, помогло? — спросил я, дождавшись, когда ее дыхание станет ровным. — Чувствуешь себя лучше?
— Намного, Макс, — сказала она, затем подняла голову, посмотрела на меня и обняла. — Такое чувство, как будто заново родилась, представляешь?
Вот это очень хреново, что и говорить… Прямо хуже некуда… Если ей становится легче, после того как она превращается в ворона, значит Софья будет пользоваться Амулетом всякий раз, когда у нее будет возникать подобный приступ.
Теперь возникает вопрос — что будет с этими дебильными приступами на этом фоне? Они станут происходить реже, или наоборот, чаще? Как на это будет влиять артефакт? В конце концов, каким образом подействует на все это Эликсир Жизни, если у меня получится его приготовить?
— Не представляю, конечно же, — улыбнулся я и протянул руку к артефакту, намереваясь его забрать. — Ты не против…
Я намеревался раздобыть перо Цикаваца в самое ближайшее время, а пока хотел, чтобы Вороний Амулет побыл у меня. Честно говоря, я переживал за Воронову. Тем более, что было абсолютно непонятно каким образом сейчас на нее действуют все эти превращения.
Вполне может быть, что все эти приступы — это своего рода какая-нибудь трансформационная ломка или что-то вроде этого. Почему бы и нет? Есть же
