все будет, и отключилась.
За камень можно было не беспокоиться. В том, что завтра он окажется у меня, я не сомневался. Меня больше волновала Софья. Тут я ничего поделать не мог и оставалось надеяться, что она поправится так же быстро, как и в прошлый раз, а, может быть, даже быстрее.
На ужин я пришел немного расстроенный новостями из Белозерска. Я легко переживаю всякие проблемы в школе и все-такое, но есть вещи, от которых просто так не отмахнешься… Терпеть не могу, когда кому-то из моих близких плохо. Особенно, когда у них что-то болит, и я никак не могу им помочь. По крайней мере мгновенно. Это ужасно бесит.
Покончив с едой раньше обычного, я вышел из главного корпуса и потопал в сторону артефактной мастерской Островской, где заседал «Артефакториум». Прохладный вечерний воздух немного освежал голову, поэтому я выбрал маршрут подлиннее, чтобы проветриться как следует.
Я пришел как раз в тот момент, когда проходили очередные испытания Почтовых Свитков, над которыми работала Люба Охотникова. Судя по радостным крикам ребят, на этот раз дело обстояло не так плохо, как в прошлый.
Чтобы им не мешать, я помахал всем рукой и тихонько сел за стол, который обычно занимала для наших уроков Островская. Новый восторженный крик сотряс мастерскую, и все начали дружно аплодировать в ладоши. Я, естественно, подключился к общему движению.
Раскрасневшаяся Охотникова раскланивалась и прижимала к груди маленькую деревянную табличку Почтового Свитка с таким видом, как будто это было самое дорогое, что у нее есть.
— Макс, у меня получилось! — крикнула она и помахала мне рукой, а я в ответ показал ей большой палец.
В этот момент в моем правом кармане завибрировал телефон. Вот блин… Обычно я всегда отключал звук и виброзвонок перед уроками, а сейчас забыл. Я вытащил телефон из кармана, бросил взгляд на экран и меня бросило в пот. Звонил дед.
— Максим, ты куда? — услышал я крик Островской, когда выбегал из мастерской.
— Что случилось, деда? — спросил я, как только оказался на улице.
— Внучек… Только ты не волнуйся… — услышал я в трубке его взволнованный голос. — Софья сейчас в своей комнате и, по-моему, она превратилась в ворона… Слышишь?
Вот это нормальные такие новости…
— Максим? Что будем делать?
— Жди меня, деда, ничего не делай. Я скоро буду.
Я отключился и набрал номер Ибрагима.
— Да, мой господин, — вот уж кто точно никогда не спит и берет телефон практически сразу.
— Привет, Ибрагим! Машину в «Китеж» срочно!
— Сейчас сделаем, мой господин…
Глава 21
В машине нас было четверо. Ибрагим, который сидел за рулем и закладывал такие виражи, от которых у меня живот сводило. Громобой, которого Турок частенько брал с собой в качестве компаньона на всякого рода мероприятия, когда нужно было прошвырнуться в город.
Как правило, одного вида Федора было достаточно, чтобы народ от них шарахался в разные стороны. Это помогало избежать разного рода ненужных вопросов и многих конфликтных ситуаций, которые затухали в самом зародыше. Даже если у кого-то был повод за что-то обижаться на призраков.
Четвертым был Градовский, увязавшийся за Ибрагимом на правах моего будущего помощника. Петр Карлович сказал, что он имеет на это полное право и уже сейчас должен понемногу вникать в мои дела, чтобы к тому моменту, как Турок сдаст его мне, Градовский смог мне быть максимально полезен.
По правде говоря, Ибрагим запретил ему ехать, но как избавиться от призрачной головы, спрятавшейся в багажнике? Раскрыл себя Петр Карлович, когда призраки уже были на стоянке «Китежа», так что прогонять его было уже поздно. Да я и не против, пусть едет… Помощник все-таки…
Это была одна из самых быстрых и опасных поездок в Белозерск за все время, пока я учился в школе. Даже Дориан предпочел отмолчаться, когда я спросил его — по-прежнему ли он уверен, что машина лучше, чем мой мопед или квадроцикл.
— Ибрагим, ждите меня здесь, — сказал я Турку, затем вылетел из машины и помчался в дом.
Дед дожидался меня в гостиной. В тот момент, когда я вошел он стоял посреди комнаты, сложив руки за спиной. Он так довольно часто делал, когда сильно нервничал. Мерял шагами комнату расхаживая туда-сюда, время от времени замирал обдумывая какую-нибудь мысль, а потом вновь продолжал ходить. Кстати говоря, мне его привычка тоже передалась, вот только у меня комната в общаге для этого была слишком маленькой, поэтому я предпочитал прогулки на свежем воздухе.
— Быстро ты, — сказал дед и многозначительно посмотрел на потолок. — Я к ней не заходил, но сейчас там тихо.
— А как было до этого? — спросил я. — С чего ты взял, что он превратилась в ворона?
— Когда она была вороном и жила в твоей комнате, я часто слышал подобные звуки, — ответил он. — Уверен, я отличу хлопанье крыльев и звуки, которые издает эта птица, от прочих. Тем более, что иногда она жила здесь по несколько недель.
Вполне логично. Кому, как не деду знать об этом.
— Я хотел войти внутрь… Мало ли, что с ней могло случиться… — говорил он, пока мы поднимались по лестнице на второй этаж. — Но дверь оказалась заперта изнутри. Не ломать же ее…
Я посмотрел по сторонам в поисках Гонана-Иллюзорного, может быть, он уже побывал у Вороновой в комнате? Но этого болвана нигде не было видно. Обычное дело для него. Вообще непонятно, зачем мы его держим? Все время болтается по округе с какими-то своими призрачными друзьями и подружками… Обормот…
Стараясь ступать как можно тише, мы подошли к двери Софьи и прислушались, затаив дыхание. Внутри комнаты было тихо. Вообще ни звука. Я многозначительно посмотрел на Градовского, который торчал перед дверью возле нас, и если бы рядом со мной в данный момент не было деда, то Петр Карлович сейчас услышал бы от меня пару ласковых. Однако вполне хватило одного взгляда.
Голова, объятая зеленым пламенем, исчезла за дверью и вскоре вернулась назад с докладом:
— Девушка сидит на кровати, а в комнате открыто окно, — сказал он.
Ну вот и первая выгода от Градовского. Я уже и забыл, как это здорово, когда у тебя есть в помощниках призрак, которого можно отправить куда вздумается. Я облегченно вздохнул и осторожно постучал в дверь:
— Софья,
