Застонав, Волк положил ее на мягкую траву, продолжая осыпать страстными поцелуями и ощущая ее пылкие ответные поцелуи. Как давно он мечтал об этом? Несколько месяцев он провел в одинокой постели, дразня себя видением этого серебристого тела, купающегося в том пруду, в Соноре. И вот она рядом.
Иден чувствовала его страсть, жар и тяжесть прижимающегося к ней тела. Он совсем не был похож на Ласло, этот тихий, сокрушенный изгой, в белозубой улыбке которого скрывалась боль. Она чувствовала, как нежны его губы, как ласковы его руки. Как эротично запретное чувство. Наверное, она действительно развратница, если позволяет ему все это, да еще и ощущает наслаждение! Впрочем, Ласло тоже сначала возбудил ее чувства и наслаждался ее юным телом, чтобы потом грубо надругаться. Неужели Волк такой же?
Волк ощутил, как она напряглась, и, хотя это ощущение было едва заметным, он настолько тонко чувствовал Иден, каждое движение ее души, что тут же пришел в себя и отстранился. С трудом переводя дыхание, он мягко отодвинулся, продолжая ласково обнимать ее вытянутой рукой.
— Извини, Иден. Я вовсе не хотел застать тебя врасплох, обмануть. Господи, ты ведь и так уже натерпелась от одного подонка. Ты совершенно права, инстинкты тебя не обманывают. Я не смею коснуться тебя даже взглядом.
Она удержала его за воротник рубашки.
— Нет! Как ты можешь говорить, ведь это я виновата. Это я соблазнила тебя. Это я обманула тебя. Волк. Я просто шлюха, увлекающая мужчин в…
— Ты ни в чем не виновата! — оборвал он ее сердито. — Ты доверилась мне, как доверилась Ласло. И мы оба этим воспользовались. Ты никакая не шлюха, Иден Маккрори, и не смей больше говорить так! Ты женщина, которую я люблю и…
Он резко оборвал себя после вырвавшихся слов, испугавшись их, прозвучавших вслух.
Ее бледное, залитое слезами лицо засияло нежностью, она протянула руки, взяла его за подбородок и подняла голову, чтобы заглянуть в глаза.
— Ты смог бы, Волк? Ты смог бы полюбить меня? Даже после того, что я натворила, и после того, что сделали со мной? — Она затаила дыхание.
— Ох, Иден, ты настолько выше меня, насколько выше звезды. С первой же минуты, как я увидел тебя в том бандитском лагере, я был потрясен твоей красотой, твоим мужеством… Я не переставая думаю о тебе, хочу тебя… и я никогда не смел и надеяться, что ты взглянешь на ничтожного полукровку, который никто, всего лишь наемный убийца.
— Шшшш…
Она приложила пальцы к его губам, к этим прекрасным губам, волшебным губам, произносящим слова, которые она могла бы слушать вечно и которые на этот раз были правдой.
— Ну зачем себя оговаривать, если нет ни малейших причин для этого? Я тоже больше не хочу этого слышать. Никогда так больше не говори, потому что ты человек, которого я люблю. Волк Блэйк.
Глава 13
Они сидели и смотрели в глаза друг друга и видели нечто сияющее и великолепное, вызванное к жизни их клятвами в любви. Несколько минут они ничего больше не могли сказать, взволнованные произошедшим. Они молчали, держа друг друга за руки, и упивались новизной их любви.
Волк прервал очарование молчания, протянув руку и поправляя у нее на затылке серебристо-золотые завитки.
— Иден, я хочу жениться на тебе, но не могу предложить тебе тот образ жизни, который я веду, — кочевой, с постоянными опасностями. Ты заслуживаешь лучшего…
— Ничего лучшего и представить нельзя, — прошептала она, прижимаясь к нему для тихого поцелуя. — С тобой я пойду куда хочешь. И меня не заботит отсутствие денег — ведь у нас есть я и ты.
— Не могу подвергать риску твою жизнь, Иден, ведь тебе придется жить рядом с нанятым револьвером, — решительно сказал Волк. — Пока я не оставлю эту работу, я буду ходячей мишенью.
— Так оставь. Я знаю, отец мог бы…
— Я не нуждаюсь в благотворительности. Я не собираюсь жениться на дочери босса, чтобы потом говорили, будто я сделал это из-за денег.
Иден напряглась в его объятиях и вызывающе вскинула подбородок.
— А мне наплевать, что будут говорить. А тебе разве нет?
— Мужчина — если он действительно мужчина — не может позволить себе жить за счет женщины, — упрямо сказал Волк.
— Тогда… тогда что же с нами будет. Волк? Она затаила дыхание, боясь встретиться с ним взглядом. Не может же все закончиться вот так, прямо сейчас, после того, через что ей пришлось пройти.
Волк испустил долгий вздох, затем сказал:
— Может быть, есть какой-то выход. Я не знаю. Я рассказывал тебе, что не возвращался к отцу, когда его жена умерла. Но слышал, что он хочет видеть меня. И даже получил пару писем, но так и не открыл их…
Иден всматривалась в его гордое лицо с непроницаемым выражением, скрывавшим долгую боль.
— Может быть, ему необходимо твое прошение, а также и наследник. Об этом ты не думал, Волк? — ласково сказала она с замаячившей в сердце надеждой.
— Мне не нужны его деньги, лично мне, но, черт побери… Иден.
Он не мог глядеть в эти сияющие любовью глаза, потому что вся его решимость тут же начинала таять.
— Ты же его единственный сын, Волк. И все принадлежит тебе… как и я, — сказала она, придвигаясь ближе и позволяя телу договаривать там, где она не могла найти слов.
Волк ощутил на груди ее нежное теплое дыхание. Ее руки обхватили его плечи, а ее губы, о Господи, ее губы целовали соленую горячую кожу его горла, опускаясь все ниже, чтобы уткнуться в грудь, там, где была распахнута рубашка.
Застонав, он положил ее на холодную, мшистую землю, ненасытно покрывая поцелуями. Она распахнула его рубашку и стала ласкать его крепкую волосатую грудь, в то время как он, расстегнув блузку, обнажал для поцелуев ее кремовые плечи.
Кружевная комбинация едва прикрывала розовое, фарфоровое совершенство грудей. Он языком сквозь прозрачную ткань дразнил ее бледно-розовый сосок, пока она не вскрикнула от удовольствия.
Волк услыхал ее вскрик и продолжал ласкать языком эти набухшие почки до тех пор, пока уже совершенно невмоготу стало терпеть эту одежду, не пускающую дальше жадно ищущий рот. Он снял с нее рубашку, стащил через голову комбинацию. Она поднимала руки, помогая ему обнажать тело.
Покрывая груди ладонями, целуя их, он бормотал:
— Какое совершенство, какое нежное белое совершенство.
Иден извивалась под ним, срывая с него рубашку. Когда он отбросил одежду в сторону, он застыл и посмотрел на нее сверху вниз.
— Ты ни в чем не сомневаешься, Иден?
— Нет, Волк, я еще никогда не чувствовала себя столь уверенной. Пожалуйста, люби меня, — прошептала она.
Медленно и нежно он, давая ей шанс передумать, начал освобождать их обоих от одежды, снимая сначала ее ботиночки и чулки, целуя ее шелковые ноги, затем тяжелую юбку для верховой езды, пока она не осталась только в тоненьких хлопчатобумажных панталонах. Жадно пожирая глазами ее тело, он нежно, с благоговением касался ее.
