Вампир встретил его, хлюпающего на каждом шагу, вежливой улыбкой:
— Надеюсь, прогулка доставила вам удовольствие. Видели гобелены на втором этаже восточного крыла? По-моему, они превосходны.
— Меня отвлекла гнусная тварь, которая предпочла обращение в лужу нормальному мужскому объяснению, — не преминул наябедничать Дарк, смутно припоминая цветные пятна на стенах, мимо которых он проносился с ускорением двери.
— А! Так это Нечто! — обрадовался кровосос. — Приятнейшая, в сущности, личность, пока не выпьет лишнего. Пропустил вчерашнее веселье из-за того, что его отправили проспаться.
— Да, это нечто, — передернулся Охотник, усаживаясь в кресло рядом с книжными полками.
Заляпанные размокшей грязью сапоги покоились на инкрустированном столике. Хотя бы полюбуется, как хозяина корчит от опасений за сохранность имущества.
В расчетах Влад действительно ошибся.
Когда спустя два часа компания снова вышла наружу, чтобы посмотреть на идущую снизу процессию, та еще была довольно далеко. Знаменосец пыхтел почти наверху лестницы, а вот остальные застряли двумя сотнями ступеней ниже. К тому же, оставив у подножия горы повозку, военные обрекли себя на участь носильщиков. Десять из них теперь тащили сундук, еще четверо — огромный чугунок. Остальные волокли тело повара, который не выдержал тягот подъема и выглядел бледнее Графа. Руки у всех мундиров были заняты, и оружие приходилось зажимать чем придется. Неудивительно, что треть штыков они уже потеряли, а у половины людей на лицах красовались свежие царапины.
Пенек с ушами очень кстати притащил из замка бокал с красным вином. Сладковатая жидкость притупила жажду. Граф не хотел показаться невежливым, отвлекаясь на кровоточащие ссадины при встрече гостей.
Через полчаса на площадку перед замком наконец подтянулась самая важная персона. Военные к тому моменту побросали на землю сундук и чугунок и согнулись в разных позах, стараясь отдышаться. Штандарт со сверкающей зубами улыбкой воткнули в землю, и он лениво трепыхался на ветру.
Носилки замерли в нескольких шагах от входа в здание. Трое вассалов помогли толстяку встать на ноги и расправили на его плечах меховую шубу.
— Зятек! — Незнакомец проявил невиданную для его комплекции прыть, в два прыжка достиг группы людей у порога и бросился обнимать Влада. — Спаситель семьи!
— Батя, вы не ошиблись? — вытаращил глаза Дарк.
— Да какие тут могут быть ошибки! Или это не Граф?
Штефан Раду отступил на шаг и окинул их взглядом. Высший вампир вынес осмотр спокойно, даже сумел сдержаться и не закатить глаза, чтобы лишний раз не спровоцировать Фею на критику. Охотник в мокрой шляпе задергался и казался более взъерошенным, чем обычно.
— Что ни говори, а на Графа здесь тянет, скорее, он, — развел руками толстяк. — Однако, если ты настаиваешь, что Графом в здешних местах называют тебя, я приму и такой выбор дочери с радостью.
— Так давайте гаудеамус! — проревела свита за спиной правителя Тырговиште.
Сбоку громко фыркнула Фея. Сохранять учтивое выражение лица в этом балагане становилось все труднее.
— Послушайте, господин Раду, — Влад отстранился от снова полезшего обниматься толстяка. — Имею дерзость предположить, что вы пали жертвой заблуждения. Мы с вашей дочерью…
— Да ладно, не тушуйся! — Штефан по-свойски хлопнул его по плечу и затрясся в припадке гомерического хохота. — Знаем мы вашу братию. Вампиры, луна, романтика крови и опасности, стремление вкусить запретный плод. Ну так что ж, на дворе конец девятнадцатого столетия. Нравы сейчас свободные. Так что я не против, чтобы она жила с тобой до свадьбы.
Охотник переступил с ноги на ногу и с треском сломал лежащую на земле ветку.
— Позвольте, я хотел сказать совсем другое, — попробовал вернуть беседу в приличные рамки Граф. — Ваша дочь…
— Поверь мне, я знаю, что она не подарок! — заговорщически подмигнул собеседник. — Поэтому, когда из газеты узнал, что она собралась замуж за высшего вампира, сердце мое наполнилось радостью.
— Так давайте гаудеамус! — вклинились в разговор крики военных.
— Подумал, что такой серьезный мужчина точно сможет дать ей укорот, — продолжал Штефан, не выпуская плечо Влада из цепких пальцев. — Кобылка, между нами, давно нуждается в узде и твердой руке, которая бы эту узду удерживала. Вся семья несказанно благодарна тебе, дорогой Граф, за то, что ты взял на себя сию неподъемную для простых смертных миссию.
— Но я…
— Понимаю твои сомнения. Чтобы разрешить их, я как раз сюда и приехал. Приданое за дочкой даю богатое — тридцать тысяч золотых монет, почти все семейное состояние. Жена говорила, что за такую красавицу хватит и двадцати, но чего не сделаешь ради избавления… кхе-кхе, счастья любимой дочери. Претендовать на престол в Тырговиште ты, конечно, не сможешь. На государеву службу мертвякам путь заказан. Ну да я слышал, что власть тебя и не интересует. Так что прими поздравления с помолвкой и передавай Анне от меня привет.
Толстяк покачнулся и сморщился, наступив на правую ногу. Из толпы позади него вынырнул приободрившийся повар с блестящим половником в руках и подбежал поить господина.
— Отвар брусники, — со знанием дела принюхалась Фея.
— Меня мучает подагра, — на лице Штефана появилась смущенная улыбка. — Имелось у меня отличное средство, один торговец зельями сварганил, да быстро закончилось.
— Скажите, у торговца были рыжие волосы? — прищурила глаза девушка.
— Как огонь, — кивнул толстяк. — Молодой совсем, обычно странствующие лекари постарше будут. В плащ кутался для солидности, только глазищи сверкали. Надеялся, мы его под капюшоном не разглядим. Приятный юноша, хотя и со странностями. Думал его дочери подсунуть, да он ни в какую. Вернуться куда-то хотел. Как про дом вспомнил, так сразу буянить начал. Еле отпоили. Пришлось бочонок лучшей цуйки откупорить.
Граф не оставлял надежды прояснить ситуацию:
— Но Анна…
— Девушка с характером, знаю. Будь она нормальной, в девках бы не задержалась. Веришь-нет, с детства вбила себе в голову, что я хочу наследника. Семь всего годков ей минуло, когда я ляпнул, что только мужчина может получить земли и титул. Кто бы мог подумать, что Анна запомнит и взбесится! Как мы ее ни уговаривали, что она для этой роли не годится, каких учителей ни нанимали, все без толку. Решила, бестия, заменить мне сына. Мать ей про вышивание, а она, глядь, уже снюхалась с конюхом и, знай, по полям галопирует. Лучший мастер танцев в Валахии ее в бальном зале ждет, а она во дворе мечом машет. Вечно вся в ссадинах, ушибах, грязная, как последний крестьянин. Вестник Дэнуц ей любовь какую-то предсказал великую, а ей все до факела. Дурная девка, что тут скажешь, — вздохнул глава семейства Раду. — Так что не стесняйся вправить ей мозги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
